Открытки от незнакомца - Имоджен Кларк

губу и позволяет ей давить сильнее. Нож проделывает треть намеченной траектории и застревает в мякоти.

– Нет, – говорит мать, – так не пойдет, дай-ка мне…

Она отодвигает Майкла и давит на нож, от этого лезвие продвигается еще на дюйм. Мать налегает на доску всем своим весом, и нож, проткнув тыкву насквозь, выходит через низ под углом. Она приподнимает и осматривает будущую крышку. Одна сторона получилась гораздо толще другой.

– Пойдет! – говорит мама со смехом. – Теперь выскребаем сердцевину, чтобы было место для свечки.

Она пододвигает сыну тыкву и ложку. Намучившись с ножом, Майкл не слишком надеется на удачу с ложкой, но тем не менее со всей силы всаживает ее в желтую сердцевину. В сторону отлетает кусочек размером с монету, и мать всплескивает руками.

– Так ее!

Майкл делает вывод, что отлетевший кусочек тыквы – это волшебный сигнал и теперь дело пойдет резвее.

Но где там! Майкл отламывает пять или шесть маленьких кусочков, а сердцевина так и остается практически целой, поэтому он сдается. Положив ложку на разделочную дочку, он трет палец, на котором остался красный след от врезавшейся ложки.

– Может, теперь ты? – обращается он к матери. Он не хочет ее разочаровывать, но ковырять мякоть тыквы у него больше нет желания.

Она улыбается и берет.

– Я и забыла, какая она жесткая! Когда я была маленькой, фонарик вырезала тетя Урсула. Она была большая мастерица, у нее получались потешные рожицы, не то что у меня…

Майкл готов бесконечно слушать мать. Тетю Урсулу он никогда не видел, потому что она живет очень далеко, кажется, в Америке. Или в Австралии? Как бы не в Африке… Все эти места звучат для Майкла одинаково, потому что он еще не отъезжал далеко от Лондона. Мать, продолжая говорить, втыкает ложку в мякоть тыквы, желтые кусочки разлетаются по полу.

– Надо прибраться до прихода папы. Он рассердится, если увидит, что мы здесь натворили, – говорит она со смехом и кусает губу, сама изумляясь своей неаккуратности.

Майкл разрывается между двумя желаниями: провести больше времени с матерью на кухне и поиграть с ней в лего. Вырезание фонарика – нудное занятие, к тому же совсем скоро проснется Кара – живая угроза для его хрупких моделей.

– Можно я пойду поиграю, пока ты закончишь здесь? – робко спрашивает он, надеясь, что мать не слишком огорчится.

Она так сосредоточена на тыкве, что от усердия даже высовывает кончик языка; Майкл тоже так делает, когда решает школьные задачки по арифметике. Кажется, она не слышит его вопроса, поэтому он сползает со стула и бесшумно выходит. Он уже на пороге кухни, когда сверху доносится сердитый плач. Он боится дышать. Плач длится недолго.

Майкл уже снимает свое лего с полки, где прячет его от Кары, когда раздается звонок в дверь. Для почтальона уже поздно, поэтому гадать, кто пришел, не приходится. У Майкла мгновенно портится настроение, ему кажется, что вокруг все меркнет. Он убирает лего и выходит в коридор. Мать опередила его, она прямо бежит к двери с ложкой в руке. Он наблюдает, как она отодвигает засов. На пороге женщина по имени Тилли, у нее страшно длинные густые волосы. Его раздражает ее появление: не знает она, что ли, что это их с мамой время?

– Здравствуй, – говорит мать, – рада тебе видеть. Не ждала тебя сегодня! – Она говорит это таким тоном, что Майкл понимает ее наоборот.

– Просто шла мимо, – объясняет Тилли и подмигивает. Подмигивая, она вытягивает вперед шею, отчего половина ее лица покрывается морщинами. «Похожа на черепаху», – думает Майкл.

– Входи, я ничем особенным не занята, – говорит его мать женщине по имени Тилли. Майклу не нравится думать о ней как о «Тилли», еще меньше ему нравится, когда мама просит его называть ее «тетя Тилли». Тетя у него всего одна, Урсула. «И между прочим, у тебя сейчас особенное занятие! – хочется крикнуть ему. – Мы остались с тобой вдвоем, пока Кара спит, мы делаем фонарик для Хэллоуина!» Ему уже жаль, что он сбежал с кухни ради лего. Было бы гораздо проще потребовать от матери внимания, если бы они были вместе, когда в дверь позвонили.

– У тебя есть время выпить чашку чая? – спрашивает мать гостью.

Женщина по имени Тилли не отвечает, а просто идет следом за его матерью в кухню.

– Ты же играешь в лего, да, Майкл? – спрашивает его мать.

Он чувствует, как она ускользает от него. Сейчас она уйдет на кухню с этой женщиной, они будут пить чай и громко смеяться над совсем не смешными вещами. Он отвечает в панике:

– Вообще-то, мамочка, я не знаю, как дальше собирать, мне нужна помощь. И потом, мы же делали фонарик?

– Доделаем позже, – говорит она, отводя глаза, и исчезает на кухне.

Женщина по имени Тилли оглядывается на него, а потом идет за его матерью. Ее гримаса должна служить улыбкой, но Майкл знает, что это только понарошку. Ее глаза не улыбаются. «Хитрый ход, паренек, – кажется, говорит она, – но где тебе тягаться со мной и с моими рассказами о жизни за порогом этого дома!»

– Пойди поиграй, Майки, – говорит она и закрывает за собой дверь.

Он плетется назад в гостиную. На ковре стоит замок, который он возводил весь выходной. Он использовал только желтые и красные кубики и придумал, как соединять стены на углах, чтобы они поддерживали друг друга. Майкл невероятно гордится собой, даже отец сказал, что вышло отлично. Он поднимает свой замок и швыряет его на пол. Кубики разлетаются в разные стороны.

26

Кара, 2017

Раз на Рождество у нас будет гостья, я чувствую необходимость приложить больше усилий к организации праздника, чем обычно. Я покупаю живую елку, чего никогда раньше не делала. Дом заполняет аромат хвои, вот только иголки сразу начинают опадать. Еще я купила в супермаркете новую электрическую гирлянду и ярко-розовые елочные игрушки. В нашей унылой гостиной они выглядят нелепо, как диско-шар в библиотеке, но мне все равно, мне нравится наблюдать, как они качаются на ветках, как от них бегут по стенам четырехугольные блики. Я даже приобрела рождественский адвент-календарь – со скидкой, ведь половина декабря уже позади – и открываю в один присест все его картонные дверцы. Содержимое календаря – обычные игрушки, пакетики, снежинки, маленький эльф. За дверцей четырнадцатого декабря я нахожу рисунок ангелочка с белокурыми кудрями, в платьице цвета барвинка. Глазки у него закрыты, ротик улыбается. Картинка кажется знакомой, и я долго смотрю на нее,