Древесная магия партикуляристов - Варвара Мадоши

— Да расслабься ты, — посоветовала Сью, складывая неприглядного вида косметику обратно в свою сумочку. — Эти покушения постоянно случаются. Я уж молчу о пророчествах. Сколько их там, что Его Величество до Осеннего Равноденствия не доживет?..

— Больше трехсот, я бы сказала, — Мэри зевнула. — А на днях Оракул Западной Гавани еще десяток прибавил. У нас в прокуратуре сплетничали.

Юлий схватился за голову и тихонько застонал. После знакомства с сестричками ему приходилось проделывать этот жест очень уж часто. В данный момент голова у него болела, в основном, от того, что он понятия не имел, как же теперь распорядиться такой информацией. Она была не просто горячей — она была буквально воспламеняющей. Юноша совершенно не сомневался, что сестер Гопкинсов просто-напросто подставили — точнее, собирались подставить. Что за абсурд — сообщать о покушении на короля открытым текстом?!

Или они здесь, в Варроне, действительно к такому привыкли?!

— А когда должно совершиться покушение, вам не говорили? — спросил Юлий.

Про себя он решил, что, наверное, у них осталось часа два — не больше.

— О, полагаю, оно состоится часов в двенадцать ночи, — легкомысленно передернула плечиками Сью. — По крайней мере, я так запомнила, сестрица. А ты как считаешь?

— Да, где-то около того, — глубокомысленно кивнула Мэри. — Если моя отлично тренированная память не подводит меня.

Юлий машинально кинул взгляд на часы с ходиками у стены и убедился, что его собственная кратковременная память его не подводила — еще не было и девяти часов утра.

— Так, — сказал он устало. — А почему вы, девочки, собираетесь уже сейчас?

— Ну мы же настоящие женщины! — воскликнула Сью почти обиженно.

Юлий скрежетнул зубами и решительно поднялся с кресла.

— Ну вот что, настоящие женщины, — сказал он твердо. — У нас еще есть время. Пойдемте.

— Куда?! — переглянулись сестры.

— Куда! — воскликнул Юлий негодующе. — К ближайшему колодцу!

— Топиться? — испуганно спросила Мэри. — Юлий, это из-за нас?! Мы исправимся, честное слово! Не переживай так, мы тебя очень любим!

— Ты нам нужен! — взвыла Сью.

— Узнавать городские сплетни, во имя божественной отрыжки! — прорычал Юлий, и впервые в жизни рев у него получился достаточно убедительно. — Мне нужно знать, кто в этом городе поддерживает партию Короля! А кто, ехидные кони их возьми, партию карди… тьфу, Регента! И шансы, шансы, дамы! Если, конечно, это мудреное слово вам о чем-то говорит!

— Шансы? — спросила Сью.

— Ты будешь совершать подвиги? — спросила Мэри. — Шансы обычно бывают на подвиг.

— Нет, — Юлий уже вернул себе самообладание и мрачно хмыкнул. — Я буду делать ставки.

Увы, у колодца он получил сведения гораздо более интересные и ошеломляющие, чем даже покушение на короля-императора (кто их не видел, этих цареубийств!). Особенно, когда к нему прилетел почтовый голубь от пансиона: голубь слегка опоздал, ибо отвлекся на сугубо свои голубиные дела.

Глава 20. Идеальный телохранитель

Ничто не может внушить к государю такого почтения, как военные предприятия и необычайные поступки.

После неудачного банкета кузины Летиции у всех участников очень болели головы, у многих — ноги и чувства собственного достоинства. Братья Марофиллы в последиюю категорию не попадали, однако они тоже чувствовали себя неуютно, когда обсуждали сложившееся положение дел. Избран был на сей раз кабинет старшего брата, гораздо реже посещаемый, потому что за одной из панелей начинался потайной ход, ведущий прямо в темницы (в темницах начинался другой потайной ход, по которому герцоги в иные времена уходили в ночь, спеша воспользоваться не столько давно уже выкупаемым правом первой ночи, сколько своей традиционной популярностью среди окрестных крестьянок). Сейчас потайной ход двум ныне здравствующим Марофиллам был без надобности, а вот темницы в кои то веки использовались по прямому назначению.

— Ну и что мы будем с ним делать, Рютгер? — спросил Томас Марофилл. На сей раз он сидел на месте для посетителей, тогда как его старший брат, не обеспокоившись занять изящное кресло за рабочим столом, как обычно расхаживал по кабинету. Тонкие пальцы его по обыкновению вертели цветок мака, на губах играла улыбка.

Томас Марофилл чувствовал себя неуютно на положении гостя. Кроме того, уюту ему не прибавляла мысль, что только что убийца умудрился проникнуть в особняк Марофиллов, и даже дух-хранитель рода, сам прославленный и наиопытнейший Рояль-в-Кустах, не смог ничего ему противопоставить! Более того, этот убийца почти преуспел в своем черном деле. Если бы не случайность, приведшая на поле битвы Рютгера, сэра Аристайла и его невесту с ее нестандартным чувством юмора, все могло бы закончиться более чем плачевно.

В общем, нетрудно догадаться, что Томас, вопреки очевидному, винил себя за неспособность обеспечить адекватную защиту особняку и его обитателям — как бы мало не заботился он о тех же восьми кузинах и их потомстве, например. Внешне это выражалось в повышенной раздражительности и холодности.

Ах да, и еще: несмотря на тщательно создаваемый в глазах окружающих образ, Томас был человеком мягкосердечным, посему ему крайне не нравилась мысль, что придется кого-то казнить. А казнить, конечно, придется.

— Что же нам с ним делать? — Рютгер вздохнул. — Та-ак… Матиас Барток, член Лиги Неубийц вот уже почти два месяца, предположительно двадцати лет от роду или моложе, предположительно холост, предположительно сирота, в богов, предположительно, верит… предположительно — Древесный Маг.

— Не то слово! — раздраженно отозвался Томас. — Какое там «предположительно»! Совершенно по-настоящему древесный маг. До сих пор после него деревья городского парка успокоиться не могут, бродят по кругу, как арестанты. И кстати, откуда это «предположительно двадцать или меньше»?.. Разве гильдии не ведут записи?

— Ах, мой любимый Томас, — с мягким упреком проговорил Рютгер, — отвечая на ваш второй вопрос: я еще не видел молодого провинциала, перебравшегося в столицу, который не врал бы о своем возрасте! На первый вопрос отвечу предположением: вам, вероятно, не терпится присутствовать при казни в нашем саду! Между тем, это так… неэстетично!

Право устраивать публичные казни в своей резиденции Марофиллам даровал еще дед нынешнего императора… то есть, его Регент, конечно, но император не возражал.

Томас посмотрел на брата с легким удивлением.