Окно в природу-2003 - Василий Песков

Этот пример характерный. Но амуров и толстолобов в последние годы стали разводить и в промысловых прудах - рыбы скороспелые и превосходного вкуса. «Если еще и подкармливать амуров растительными кормами, результат получается - лучше желать не надо», - рассказывал мне рыбовод Краснодарского края.

Интересно, что амурские рыбы оказались терпимыми к повышенной солености воды и превосходно живут в прогретых приморских лиманах.

В Амуре толстолобы и амуры - не самые многочисленные из рыб. Все же это промысловые рыбы. Но для удильщика желанная эта добыча почти недоступна. Чуткие и пугливые вегетарианцы - амуры даются в руки лишь очень умелым и терпеливым удильщикам, знающим повадки рыб и места, где могут они соблазниться наживкою из пучка сена, водяного «мха», соскобленного с коряг, или лакомой огородной растительностью. А толстолоба вовсе ничем заманить на крючок невозможно.

Среди рыб немало вегетарианцев. У экзотических пираний, способных за десять - пятнадцать минут обглодать не слишком поворотливую корову, оказавшуюся в реке, есть виды пираний-вегетарианцев. Ни грамма «скоромного»! Ждут, когда в воду упадет с куста ягодка или невысохший листик. Тем и довольны. Но пираньи - рыбы чуть больше ладони, а амуры и толстолобы - великаны, достигающие двухпудового веса. Растительной пищи этим стадным питомцам вод надо много. Амур режет и режет всякую жесткую и мягкую зелень - усердно потом измельчает ее острыми глоточными зубами. Усвоить все проглоченное можно только кишечником, восемь раз превышающим длину рыбы. Но если амур может иногда оскоромиться каким-нибудь червячком, то толстолоб, как правоверный монах во время поста, признает только «постную» пищу, а пост у него - вся жизнь. И что ест! Почти невидимую нашему глазу зеленую взвесь воды. Подобно киту толстолоб процеживает через «сито» в жабрах порции взвеси и то, что остается во рту, отправляет в глотку, где все уминается приспособленными для этого глоточными зубами, и отправляет на пищеварение лепешками зеленого концентрата. Поразительно, на этом корме толстолобы к зимовке в Амуре нагуливают тело, почти на треть состоящее из жира.

Вот такие они, уроженцы дальневосточной реки, получившие прозвище «водяные коровы».

21.08.2003 - C обезьяной в обнимку

Леонид Александрович Фирсов с любимцем Тарасом

В Москву по делам из Колтушей приехал мой давний друг приматолог Леонид Александрович Фирсов. Подарил только что вышедшую книгу, полистав которую я почувствовал себя электромонтером, решившим разобраться в устройстве компьютера, - книга, полная специальных терминов, доступна философам, физиологам, кибернетикам, математикам. Мы же с профессором всласть поговорили, вспоминая хорошее время, когда сделан был этот вот снимок. Вспомнили озеро Язно (Псковщина), на острова которого в летние месяцы выпускали обезьян - наблюдали их поведение в условиях, близких к полной свободе, ставили сложные эксперименты - понять, как работает чуть приоткрытый Павловым «черный ящик» под названием мозг. Леониду Александровичу сейчас восемьдесят четыре, но он по-прежнему деятелен, любознателен, по-прежнему полон планов и с завидной памятью вспоминает многие годы жизни с обезьянами, что называется, бок о бок.

- Жить вам до ста! - говорю я, наблюдая своего друга. - А подопечные ваши сколько живут?

- Долгожители - примерно лет шестьдесят. У обезьяны ведь тоже бывают болезни, травмы...

- Еще вопрос вам, физиологу: в близком ли родстве мы состоим с этими волосатыми существами?

- Организм шимпанзе почти на сто процентов тождествен человеческому. Работа сердца, легких, пищеварительный тракт, эндокринная система и все другое - такие же, как у людей. Не случайно во всех хороших зоопарках мира человекообразных обезьян лечат не ветеринары, а специалисты по человеческим болезням.

- Наблюдая собак, лошадей, кошек, частенько мы говорим: «Они соображают»... А обезьяны?

- Они соображают лучше. Но как работает их мозг, чем отличается он от нашего - по-прежнему тайна. Мы только-только подбираем ключи к процессам, происходящим в «живой кибернетике».

- Мы видим: среди животных есть существа заурядные, есть способные, а есть просто гении. Расскажите о ком-нибудь.

Леонид Александрович вспоминает случай, поразивший даже приматологов в Колтушах. «Жили в клетке у нас две обезьяны - Нева и Лада. Обе неутомимые исследовательницы и подражатели. Но если говорить о способностях, то первой назвал бы я Ладу. Обезьяны глаз не спускали с ключей, хорошо понимая их магическую силу открывать двери. Ключи мы, разумеется, прятали. Но однажды случайно оставили на скамейке вблизи от клетки. Хватились - двери в клетке открыты, обезьяны где-то разгуливают. Мы обнаружили их поблизости - увлеченно, как дети, позабыв обо всем на свете, они вертели в руках какую-то попавшую на глаза им вещицу. Без труда, поманив апельсинами, мы водворили эту парочку в клетку. Но как они из нее выбрались? Оставив ключи, как и прежде, на той же скамейке, мы скрытно проследили за действиями обезьян и, как говорят ученые, «реконструировали» происшедшее. Сначала Нева и Лада, видимо, попытались дотянуться к желанным железкам руками. Далековато! Тогда был сломан несколько лет стоявший в клетке столик. Инструмент в виде дощечки не помог достичь цели. После этого Лада дотянулась к портьере и, втащив ее в клетку, превратила в «лассо», которое обезьяны по очереди стали бросать на стул таким образом, чтобы стащить ключи на пол, а потом подвинуть тем же способом к клетке. Все остальное было делом одной минуты - замок щелкнул, и дверь открылась. Разве это не впечатляет?!

Примеров разумного, рационального, творческого поведения обезьян можно привести сколько угодно - они действительно соображают. Уже сам Павлов понял: «условным рефлексом» все объяснить невозможно. А вот как работает мозг, эта проблема продолжает нас занимать, волновать».  

- Эта задача сама по себе интересна, либо изучение поведения животных служит моделью для пониманья поведения человека?

- И то, и другое, конечно, но приоритет - за последним. Изучение физиологии, общих с человеком болезней, действия разных лекарств, проявление социальной жизни, понимание того, что дано нам в наследство, а что является благоприобретенным опытом жизни, легче понять на упрощенных моделях - на животных. Но на все тесты обезьян не хватит - животные эти редки, да и не всякий раз опыты надо проводить с обезьянами - на многие вопросы могут ответить эксперименты и на мышах. Кстати, недавно обнаружено: число генов у мышей почти такое же, как у людей. Однако работу мозга продуктивней изучать на животных, которые нам ближе по своей конституции.  

- А что из добытого в изучении обезьян годится для понимания человека?

- Ну есть пример особенно выразительный. Вы помните наших питомцев на островах? Выпускали их с опасением, что могут погибнуть, - змея ужалит, ядовитую траву съедят. Ничего подобного не случилось! Инстинкты (врожденное поведение) заставляли их поднимать тревогу при виде ужа. Ядовитость растений они чувствовали, и ни одна обезьяна не стала жертвою отравленья. А есть инстинкты, которые могут проявиться лишь при определенных условиях...

То, о чем далее рассказал Леонид Александрович, нашим читателям несколько лет назад мы уже сообщали. Выпущенные на остров озера Язно обезьяны чувствовали себя так же уверенно, как и в родных им лесах Восточной Африки. На острове в травах обезьяны проложили тропы, определили наблюдательные пункты, сложилась у них иерархия: вожак, его приближенные и те, кто обычно находится на низшей ступени принятых подчинений. Главою стал сильный, умный самец с кличкою Бой. У вожака много прав, но много и обязанностей. Он может, например, мобилизовать всех - сдвинуть камень, под которым был спрятан компот. Компот, разумеется, доставался самому «атаману», но зато, когда мы с кинооператором приблизились к острову, Бой бегал по берегу и стряхивал на наши головы сухие сучья деревьев. Это была обязанность вожака. Бой останавливал также распри, жалел обиженных, принимал важные для группы решенья, первым бросался в бой, если опасность была угрожающе велика, - по всем статьям лидер!

Но вот обычная для обезьян ситуация. Собирается дождик, все начинают сооружать на деревьях гнезда из веток, где ночью и при дожде сидеть теплее, уютней. И только две обезьяны гнезда не строят. Несчастные, неприкаянные, сидят они, прислонившись спиною к дереву, под дождем. Кто же это? Представьте себе, вожак Бой и его ровесница Гамма. Почему это происходило - было загадкой. Но до тех лишь пор, пока не заглянули в родословную обезьян. Все «островитяне» были пойманы в Африке в возрасте трех лет, а Бой и Гамма - совсем малышами. Все видели, как родители строили гнезда, и эта наследственная программа у молодых обезьян проявлялась - они тоже начинали строить убежища. А Бой и Гамма это «не проходили». Возникает вопрос: но теперь? Разве поздно теперь сильному, умному Бою научиться простому, казалось бы, делу? Выходит, всему свое время - «сесть на ушедший поезд нельзя». То же самое наблюдается у людей при обучении, например, музыке, иностранному языку, плаванию, катанию на коньках, трудовым навыкам. Все, что легко и свободно достигается в возрасте раннем, очень трудно дается человеку, когда «поезд ушел».