Highway to hell - "Proba Pera"

Внимательно слушая женщину, Джордан ловил себя на мысли, что ненависти к ней он вроде бы не испытывает. Ехидна говорила искренне, а в ее мелодичном голосе проскальзывали нотки сожаления и раскаяния. Пэрриш был приятно удивлен, что все пятнадцать лет, что он жил в Майами его настоящая семья не теряла его из вида, так как Ехидна не могла долго скрывать свой позор и жестокий поступок от мужа и детей. Раз в год они наблюдали за ним издали, не вмешиваясь в его дальнейшую жизнь.

- Я крепко провинилась перед тобой, Джордан, - продолжала Ехидна, впервые за все время, решив коснуться руки сына, - единолично приняв решение отдать тебя земным родителям, тем самым лишив возможности общения со мной, отцом, братьями и сестрами. Но если бы я этого не сделала, у Пегги и Майкла Пэрриш не было бы такого счастья, которое ты принес, оказавшись в их семье.

- Вы правы, они действительно были счастливы, - с намеком на легкую улыбку ответил Джордан, накрывая руку матери своей, вызвав у женщины легкий трепет. - И как бы невероятно это не прозвучало, я благодарен вам за это.

А еще было это случайное знакомство с Адосом Блейком, верховным богом и владыкой преисподней. Тогда в больнице, когда Пэрриш был еще ребенком и теперь в Дейтоне-Бич из мира людей. Вряд ли бы судьба свела их вместе, и они обратили друг на друга внимание, став пылкими любовниками, оставайся Джордан в Олимпе, в качестве среднестатистического бога по имени Цербер.

- Я искренне сочувствую твоей утрате, - продолжала женщина, - ты так рано потерял отца. Надеюсь, с твоей земной мамой все хорошо?

- Она умерла три года назад и обрела долгожданный покой, - с безмятежной улыбкой ответил Джордан. - Я видел ее и Майкла здесь в Аиде.

- Прости, меня мальчик мой, - огорченно пролепетала Ехидна, - последние пять лет Тифон и я ничего о тебе не знали. Ты неожиданно уехал из города вместе с матерью и отчимом, а мы терялись в догадках куда?

- Все нормально, не переживайте. Я давно смирился с их кончиной, а увидев здесь, только издали, находясь в обличии адского пса по имени Цербер, такими же счастливыми, как и раньше, и вовсе успокоился и даже рад, что они снова вместе.

- Я не могу тебе вернуть родителей, - взволновано продолжала Ехидна, - но у тебя есть возможность обрести твою настоящую семью, живущую в Олимпе. Мы все будем рады тебе, Джордан! Твой отец, братья и сестры с нетерпением ожидают встречи с тобой.

- Тогда, не будем заставлять их ждать, мама, - выдохнул Пэрриш, вставая с дивана и подавая женщине руку.

Сердце Ехидны болезненно сжалось, зеленые глаза вновь увлажнились, а сама она забыла, как правильно дышать, боясь задохнуться от целой гаммы эмоций бурливших в душе, услышав из уст Цербера заветное слово.

Оба неторопливо вышли на приусадебную территорию и проследовали к адским воротам, возле которых, терпеливо их дожидаясь, возвышался сам владыка преисподней, держа в руках цепь с массивным ключом.

- Ну что, готовы? – спросил Аден Блейк, не сводя тоскливого взгляда со своего малыша, желая впитать в себя его запах, запомнить каждой клеточкой тела, еще один только раз заглянуть в необычную зелень глаз с искорками пламени.

- Да, сэр, - серьезно ответил Джордан, немного нервничая перед очередной трансгрессией в неизвестность.

Юноша протягивает Адену руку, и тот ее пожимает, задержав в своей ладони чуть больше положенного. Губы мужчины отчетливо шепчут «прощай!», а глаза безмолвно кричат «ОСТАНЬСЯ!»

«Да, гребаное официальное рукопожатие это то, что сейчас нужно», - уверяет себя Блейк. Иначе, если бы парень оказался в его объятиях, он бы целовал его долго и проникновенно, не желая отпускать. И плевать, что о нем подумает мать Джордана или кто-то еще! Он верховный бог Олимпа и владыка преисподней, мать вашу!

Вставив ключ в массивную замочную скважину и, с трудом провернув навершие в виде черепа, он быстро отворил тяжелые ворота, выпуская Ехидну и Цербера за пределы Аида. Пэрриша сразу окружили совсем другие запахи, звуки и краски, хотя он продолжал видеть хозяина преисподней совсем близко от себя, но не мог к нему прикоснуться, словно между ними пролегла прозрачная стена из стекла.

- Искренне вас благодарю, мистер Блейк, произнесла Ехидна, беря взволнованного Джордана за руку. – Все хорошо, сынок, сейчас мы будем дома.

Задержав свой влюбленный взгляд на голубых озерах глаз Адена, вместе с дыханием и кажется сердцем, Пэрриш сделал нервный глоток и почти синхронно с матерью щелкнул пальцами, тут же оказываясь возле большого двухэтажного дома.

- Олимпийский переулок, 13 – завороженно прочел он адрес строения, начиная оглядываться по сторонам.

Обычная улица, ряд домов, парк с детской площадкой и качелями. Машины, стоящие у обочины, зеленые газоны и бассейны почти в каждом дворе. Солнце, щебет птиц, детский смех и неспешно идущие по своим делам боги и полубоги Олимпа. Все, как на земле.

Неуверенно улыбнувшись матери, Джордан стал вместе с ней подниматься по ступенькам крыльца и подходить к массивной двери.

- Вот здесь мы и живем, - немного волнуясь, выдавила Ехидна, открывая перед сыном дверь и предлагая ему первому войти внутрь.

Сделав несколько нерешительных шагов, Джордан сперва оказался в прихожей, потом в светлой просторной гостиной, уставившись на свою многочисленную семью во главе с высоким мужчиной средних лет внешне очень похожим на него самого, только старше. И целую ораву братьев и сестер его возраста, подростков и совсем малышей.

Помещение было со вкусом украшено цветами, разноцветными шарами и флагами. С потолка второго этажа свисала огромная яркая надпись «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ЦЕРБЕР!»

Первой мыслью Пэрриша, увидевшего как к нему, забыв про осторожность, ломанулось все его незнакомое семейство, было бежать, куда глаза глядят. Срочно звонить Адосу и умолять забрать его обратно. С его фиктивной женой а-ля племянницей он как-нибудь да уживется. Но потом Джордан вынужден был признать, что широко улыбается, не в силах сдержать предательских слез, от множества теплых слов и детских голосов, звучавших наперебой, крепких отцовских и братских объятий, а так же нежных поцелуев сестер.

Утопая во всеобщей любви и многочисленных знаках внимания, Цербер впервые со дня смерти земных родителей почувствовал себя на седьмом небе от счастья.

***

Стоя перед зеркалом своей спальни и, внимательно себя разглядывая, Геката Спенсер вынуждена была согласиться, что вовсе еще не стара и, по словам Харона весьма привлекательна. С момента их первой встречи еще в юности и до момента недавнего визита в Аид, она давно уже не проводила так много времени с Хароном.

Разговаривая с ним, держа его за руку, сидя рядом за столом, верховной жрице казалось, что будто бы и не было тех долгих лет разлуки со времен их последнего жаркого юношеского поцелуя и обоюдных слов любви. Харон тоже ее любил, храня своеобразную верность девушке, которую повстречал однажды в Аиде.

Гекате хотелось перемен. Она устала от одиночества и мечтала о семейном очаге, любящем муже и детях. Да, она готова рискнуть и попытаться зачать, выносить и родить ребенка в столь зрелом возрасте. Жрица все чаще задумывалась о преемнице или сразу о двух молодых девушках, желающих посвятить себя колдовству и прорицанию. Она с радостью поделится своими знаниями и отдаст в дар титул верховной жрицы Олимпа одной из достойных претенденток.

Ее племянница Мегера на днях обещала привести к ней на собеседование нескольких девушек из ее школы, возжелавших поучиться искусству толкования божественных судеб. Быть верховной жрицей большая честь, но и плата за нее высока. Чтобы получить волшебный дар, нужно всю свою жизнь оставаться чистой и непорочной.

У Гекаты Спенсер в свое время не было выбора, на этом настояли ее родители. Позже и сама женщина ошибочно считала, что всем довольна и давно уже смирилась с таким положением вещей в своей жизни. Но недавняя встреча с Хароном, окончательно заставила ее поменять свои приоритеты. Колдунья надеялась, что новая избранница серьезно задумается над своим добровольно-принудительным выбором, взвесит все за и против, прежде чем решиться на подобную жертву.