ШЕСТОЙ МОРЯК - Евгений Филенко

  — А эти камни тебе тоже твой друид передал? — поинтересовался тролль.

  — И камни, и вызывающее заклинание, — подтвердила Хейд.

  — Ты хочешь, чтобы я оправдал тебя перед Вальдимаром конунгом? — спросил тролль.

  — Нет, — сказала Хейд. — Думаю, что Вальдимар конунг не тот человек, который откажет себе в удовольствии убить какую-то беглую колдунью. Ведьмой больше, ведьмой меньше — для него значения не имеет. Ему нужны книги. Сам он читать их не станет, а отвезет тому человеку, которого признает за своего верховного друида. А меня он убьет просто для развлечения.

  — Странно вы здесь развлекаетесь, — сказал тролль. — Прости, что снова прервал тебя. Так чего же ты от меня хочешь, женщина?

  — Я хочу, чтобы меня оставили в покое, — ответила Хейд. — Только и всего.

  — Это и есть твое Веление? — удивился тролль.

  — Да, — сказала Хейд.

  — Ничего глупее в жизни не слышал, — признался тролль. — А ведь я прожил дольше, чем самая древняя скала в этой долине глупцов и глупиц. Нет, правильнее сказать: тупиц и тупцов. Подожди, я кое-что хочу тебе объяснить.

  — Ты готов исполнить Веление? — прервала его Хейд.

  — Как пожелаешь, моя госпожа, — ответил тролль и сплюнул. — Ненавижу эти слова, но они — часть древнего Уговора... Позволь только довести до твоего сведения, что ты совершила громадную ошибку.

  — Я знаю, — сказала Хейд.

  — Нет, ты не знаешь, — возразил тролль. — Ошибка не в том, что ты забыла сохранить камень с моим сердцем у себя и получить надо мной, со всем моим могуществом, безраздельную власть. Ошибка не в том, что ты выразила Веление в самых нелепых словах, какие только существуют в языке вашего племени дураков и дурух. Точнее, олухов и олуш.

  — В чем же ошибка?

  — А в том, женщина, — сказал тролль, — что тебе вообще не следовало обращаться ко мне. Ты пытаешься затушить костер с помощью потопа. Это твое дело и твое право, но обычно потоп смывает и костер, и дом с очагом, и всю деревню, и весь народ. Чтобы ты знала: костер хорошо тушить иным способом. Нужна пара-тройка самцов и какое-нибудь пойло, что долго внутри не загащивается. К примеру, местная брага подошла бы как нельзя лучше.

  — Я не знаю способа, как  потушить тот костер, что подбирается к моему дому, — сказала Хейд. — Я всего лишь слабая женщина и дрянная колдунья.

  — Все, что тебе нужно для избавления от бед, находится в твоей убогой халупе,  — сказал тролль. — И это не заключено в скудоумных книгах и свитках. Но хватит о старых ошибках. Самое время тебе совершить новую. Ты должна выпустить меня на свободу, чтобы я поскорее мог исполнить это дурацкое Веление. Убирай один из камней, и дело с концом.

  — Если я уберу не тот камень, ты меня убьешь? — спросила Хейд.

  — Может статься, — ухмыльнулся тролль.

  — А есть ли возможность тебе исполнить Веление, не покидая круга? — спросила Хейд.

  — Нет, — ответил тролль. — И это тот редкий случай, когда ни к чему мне кривить душой.

  — Но тогда получается, что ты не сможешь убить меня, поскольку Веление тебе не позволит, — сказала Хейд.

  — Твоя глупость убьет тебя раньше, — сказал тролль.

  — Let it be, — промолвила Хейд на одном  из языков, которые знала, и, долго не раздумывая, подняла камень, что первым попал под руку.

  — Хорошие слова, — сказал тролль, выходя за пределы разорванного круга. — Когда-нибудь они станут названием великой песни.

  — Я угадала? — спросила Хейд с надеждой. — Я взяла камень, где хранилось твое сердце?

  — Ты не угадала, — сказал тролль, подходя ближе к очагу и подставляя мохнатые бока жаркому пламени. — У тебя в руках камень, где хранилась моя задница. Уж поверь, сердце я бы доверил тебе с большей охотой.

  — Значит, ты убьешь меня? — спросила Хейд.

  — Конечно, я могу убить тебя, женщина, — сказал тролль, смеясь. — Хотя бы потому что в самом твоем Велении содержится мольба о смерти. Ведь только смерть приносит истинный покой. Я это знаю, потому что сам умирал без числа раз, и лишь в смерти  обретал долгожданное отдохновение от непреходящей глупости бытия. Но я тебя не убью.

  — Почему же? — удивилась Хейд.

  — Мне скучно, — ответил тролль. — И я намерен всласть позабавиться. Скоро в этом мире всем будет не до тебя.

  С этими словами он прыгнул  в очаг и растаял в языках пламени.

10

  Хейд же Босоногая постояла какое-то время  над опустевшим кругом камней, вздыхая и горестно качая головой. Потом собрала в мешок все камни, кроме отмыкающего,  который завернула в расшитое бисером полотенце, явно не предназначенное для вытирания рук, и сложила на полку. Сделав это, она присела перед очагом и разворошила поленья, чтобы пригасить пламя. Когда она обернулась, то увидела, что Бьярки все еще лежит в ее постели под ее одеялом и смотрит на нее во все глаза.

  — Что ты тут делаешь, Медвежонок?  — закричала она. — Да еще голый?!

  — Но ведь ты сама затащила меня сюда, — удивился Бьярки. — И потом, погляди на себя, разве ты одета более моего?

  — Прости, — сказала Хейд и накинула на плечи накидку, что отнюдь не сделало ее одетой. — У меня от переживаний совсем отшибло память.

  — Кто это был? — спросил Бьярки. — Тот, с кем ты разговаривала на чужом языке, хотя, должен признаться, я понял каждое слово? Какой-то мерзкий тролль, которому ты вверила свою душу?

  — Ни к чему тебе это знать, — сказала колдунья. — Спокойнее будешь спать.

  — Нескоро ко мне вернется сон после того, что я здесь увидел, — сказал Бьярки.

  — А ты поклянешься, что не выдашь меня? — спросила Хейд.

  — Всем, чем пожелаешь, — ответил Бьярки.

  — Что-то мне не слишком верится в твою искренность, — сказала Хейд. — Уж больно ты легко соглашаешься со всем, что я тебе говорю.

  — Ничего в том нет удивительного, — сказал Бьярки. — Ты пришлась мне по нраву с первого взгляда. А после того как мы разделили с тобой одно ложе, я и вовсе приник к тебе душой и сердцем. И не скрою, что хотел бы того же снова и снова.

  — Размечтался, мохнатенький, — сказала колдунья. — Ну так слушай. Тот, кого ты видел, не тролль. Я не уверена, что точно знаю, кто он таков и как его имя, но скорее готова предположить, что это один из асов.

  — Что заставляет тебя так думать? — спросил Бьярки.

  — Например, то, что для него нет ничего невозможного, — ответила Хейд. —  Он готов исполнить любое желание человека, которому удалось вызвать его из небытия. Но способ исполнения, как мне поведал мой учитель Мгахобунабох, иной раз способен повергнуть в ужас и смятение самого безрассудного смельчака, а результат покажется настолько обескураживающим, что сам ему не обрадуешься.