Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

– Конечно, Олег, но… – Она снова всхлипнула и икнула.

Он склонился над ней и поцеловал в губы. Осторожно обнял и поднял со стула, не отрывая губ.

– Олег, что ты делаешь? – испуганно прошептала она.

– Ты обещала не брыкаться, я тебя лечу! Новый канадский метод. Если поцелуй длится больше трех минут, то какие-то фиговины, которые провоцируют стресс, погибают. Молчи, я засекаю время!

– Олег, но я могу быть еще заразной, – слабо возразила Тата, хотя ей вдруг безумно захотелось, чтобы он ее еще поцеловал. Ей понравилось.

– Ты можешь немножко помолчать?

Алиса собиралась в мексиканский ресторан. Хорошо, что вещей мало и не надо мучиться выбором. Светло-коричневое платье прекрасно на ней сидело и выглядело очень нарядно. Вот бы сюда турмалиновые бусы, вздохнула она. Она сама не знала почему, но ей казалось, что этот сегодняшний ужин многое для нее прояснит. Настроение было приподнятое. Неожиданно зазвонил телефон. Она вздрогнула.

– Алиса, вы готовы?

– А разве уже пора?

– Ну у нас есть еще минут двадцать, я просто хотел кое-что сказать вам… Можно зайти?

– Заходите.

– Ого! – покачал он головой при виде ее. – Ослепительно!

– Знаете, я все время мучилась, глядя на вас, кого, думаю, вы мне напоминаете. И только сейчас сообразила…

– Надеюсь, не Квазимодо?

– Нет-нет, никаких литературных реминисценций, чисто телевизионные, – со смехом ответила Алиса. – У нас в российских сериалах сейчас главный герой-любовник – это Ивар Калныньш. Вот на него-то вы и похожи.

– Жаль, не смотрю сериалов и даже не пойму, это комплимент или оскорбление.

– Комплимент, успокойтесь. Так что вы хотели мне сказать?

– Алиса, вы не будете ко мне в претензии, если мы сегодня будем ужинать не одни?

– А с кем?

– Мне очень неловко, но я совершенно случайно столкнулся с одним своим партнером из Германии, и так вышло… Надеюсь, это будет не очень долго и не очень скучно. А все оставшееся время я буду заглаживать свою невольную вину…

– Да что вы дергаетесь, ну партнер так партнер, ужин от этого, надо полагать, менее вкусным не станет?

– Вы прелесть, Алиса! Хотя, с другой стороны, это грустно – вам на меня совсем наплевать… Ничего, еще не вечер! Идемте, я заказал такси.

Утверждать, что Алиса была ничуть не разочарована, было бы неверно. Она все-таки ждала чего-то от этого вечера, но, в конце концов, бизнес есть бизнес, пусть устраивает свои дела, коль скоро партнер его тоже оказался в Праге.

В мексиканском ресторане действительно собралось много народу. Убран он был вполне традиционно – сомбреро на стенах, пончо, кактусы. Алису и ее спутника провели к столику на четверых, и едва они сели, как к ним подошли двое весьма респектабельного вида и солидного возраста мужчин. Один из них с восхищением уставился на Алису и что-то спросил по-немецки. Курбатов натянуто улыбнулся и покачал головой. Так, они будут, ко всему прочему, еще и говорить по-немецки, просто хрен знает что! Да я тут умру с тоски.

– Алиса, дорогая, простите, – тихо сказал Курбатов.

– Ну это вряд ли, – сухо произнесла она. И от нечего делать принялась разглядывать немцев.

Один был толстый, лысый, с весело бегающими глазками. Второй – седой, мрачноватый и даже довольно интересный, только взгляд у него какой-то тяжелый. Говорил в основном толстяк, а мрачный то и дело посматривал на Алису. От этих взглядов ей было неуютно.

Но вот подали закуски, и мрачный вдруг обратился к Алисе по-английски. Она с грехом пополам что-то ему ответила. Разговор был настолько общим, что даже ее скудных знаний хватало. По-видимому, он умудрялся в то же время краем уха слушать и беседу толстяка с Курбатовым, потому что иногда что-то бурчал по-немецки. Веселенький вечер, ничего не скажешь…

Неожиданно Курбатов просиял, и они с мрачным пожали друг другу руки. А толстяк выхватил из кейса какую-то бумагу, и Святослав Игоревич поставил на ней свою подпись. Затем и мрачный сделал то же самое.

– Алиса, все прекрасно! – шепнул Курбатов. И залпом выпил бокал белого вина.

Партнеры только пригубили. Мрачный встал, поцеловал Алисе руку и произнес что-то по-английски, но она не поняла. И немцы ушли. Все заняло от силы полчаса. Курбатов облегченно вздохнул:

– Вот и все! Не так страшно, могло быть хуже! Фу! Гора с плеч! Вот теперь мы будем кутить! Сейчас принесут бифштексы, ручаюсь, вы ничего лучше никогда не ели! Алиса, не дуйтесь! Вы мой талисман. Вы принесли мне просто невероятную удачу! Не знаю, если бы не вы, этот герр Ротшедель мог отказать…

Алисе было скучно. Хотя бифштекс и в самом деле оказался восхитительным, но от романтического настроя не осталось ни капли. Она смерила Курбатова холодным взглядом и спросила:

– А для чего вы комедию ломали?

– Какую комедию? Вы о чем?

– О том, что никакая это не случайная встреча, все было заранее спланировано. А я-то, дура, думала, почему это он так странно напряжен все время. Оказывается, вот в чем дело! Мне вы отвели роль девочки по вызову, которую богатый бизнесмен берет с собой, чтобы умаслить партнера, так?

Курбатов позеленел:

– Алиса, вы сошли с ума! Я действительно случайно их встретил…

– А можно полюбопытствовать, где и когда? Или они тоже остановились в «Алькроне»?

– Именно! Именно в «Алькроне»!

– Скажите, Святослав Игоревич, а если бы я не согласилась на Прагу, а выбрала бы, предположим, Париж, мы бы там тоже встретились с этими мерзкими типами?

– Алиса, перестаньте, не выдумывайте! Все получилось абсолютно неожиданно, а вот мое напряжение вы почувствовали верно. Но это не из-за них, это из-за вас… Вы своей независимостью все время ставите меня в невыносимое положение, я к таким женщинам не привык…

– И не надо привыкать. Не имеет ни малейшего смысла.

– Алиса, не будьте так жестоки, в конце концов, ну что значат эти полчаса, ну поскучали вы, ну пожирал вас Ротшедель глазами, но ведь для вас это не в первый раз с такой красотой… Из-за чего вы так на меня взъелись? Я ничего плохого не думал, а вы черт знает в чем меня подозреваете. Ну все, хватит дуться… Лучше ешьте, вкусно ведь, разве нет?

– Вкусно.

– Вот видите, вкусно, мы опять только вдвоем, и никаких больше дел… У нас впереди еще весь завтрашний день и целых две ночи…

– Ночью я намерена спать! И притом одна, прошу учесть!

– Алиса, я ничего такого не имел в виду, хотя нет, вру, имел, конечно, имел. Ну простите вы меня наконец! Хотя вы даже сердитесь красиво. Ваши глаза мечут такие молнии…

– Ба, кого я вижу! – раздался вдруг чей-то голос.

К их столу приближался мужчина весьма добродушного вида и с ним полная дама, показавшаяся Алисе смутно знакомой.

– Старик, какая встреча! – Мужчина хлопнул Курбатова по плечу. Тот вскочил, и они обнялись.

– Витька, какими судьбами? Лерочка, и вы здесь? Рад, очень рад! – Курбатов растерянно оглянулся на Алису и сделал большие глаза. В непреднамеренность этой встречи Алиса почему-то поверила сразу.

– Старик, не прогонишь? Я смотрю, вы тут вдвоем, а мест нет… Вы не возражаете? – обратился он к Алисе и, не дожидаясь ответа, усадил свою даму.

Алисе стало смешно. Но кто же эта тетка, актриса какая-то, что ли?

– Познакомь нас со своей спутницей, Светик! – лукаво потребовала Лерочка. Наверное, когда-то она была прелестной, но черты круглого лица безнадежно расплылись.

– Откуда вы, друзья мои? – не слишком восторженно воскликнул Курбатов.

– Были в Карловых Варах, а завтра летим домой. Вот вспомнили, как ты расхваливал мексиканский ресторан в Праге, и решили заглянуть, – поспешно объяснил Виктор. – Но познакомь же нас, Святослав, а то странно ей-богу…

– Да-да, конечно. Алиса, это Виктор Сергеевич Платонов, мой старинный друг, а это его супруга – наша знаменитая писательница Валерия Семеновна Жихарева. А это моя… мой друг, Алиса Витольдовна.

Так это Жихарева, ну конечно, я сколько раз видела ее по телевизору. Интересно, почему Татка так ее не любит? Впрочем, кажется, и она Татку не жалует. Ой, ведь Татка говорила, что Жихарева знает этого прохвоста Гущина, попробую у нее что-то выяснить, надо же как-то себя развлечь в этой идиотской ситуации, думала Алиса. Она была даже рада, что появление этой пары нарушило их тягостный разговор. Зато у Курбатова были вконец несчастные глаза. Так ему и надо!

Когда Валерия Семеновна и ее муж уже немного поели, выпили текилы и у немолодой дамы заблестели глазки, Алиса завела с нею разговор о литературе. Жихарева с удовольствием его поддержала, впрочем, очень быстро сведя все к собственной персоне.

– А вот я слышала, – не без труда вставила словечко Алиса, – что появился очень талантливый молодой писатель Павел Гущин. Вы его не знаете?

– Гущин? – Глаза у дамы немедленно замаслились. – Конечно, знаю, сама же его и рекомендовала в свое издательство. Он в самом деле очень даровит, и у него есть перспектива, хотя…