Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

– Олег Степанович, подпишите!

– Давай!

Он подписывал какие-то бумаги, а Тата старалась не смотреть на Марину: она боялась, что на лице написаны все ее чувства. Но Марина не обратила на нее ни малейшего внимания, как, впрочем, и на Олега Степановича. Ей было не до них.

– Так какое у тебя дело?

– Олег, Гущин – плагиатор! Я это поняла.

– Наталья, – поморщился как от зубной боли Олег Степанович. – Дался тебе этот Гущин. Да черт с ним!

– Олег, я не шучу. И если мы его напечатаем, у нас могут быть неприятности.

Он внимательно поглядел на нее:

– У тебя что, какие-то новые сведения появились?

– В общем, да. И, как ни странно, навела меня на эту мысль Жихарева. Алиса встретилась с ней в Праге, и они разговорились… – Тате не хотелось говорить Олегу всего. Как ни скверно она относилась к Валерии Семеновне, но сплетничать о ее личной жизни не считала возможным. – Так вот, Жихарева сказала Алисе, что у нее есть ощущение, будто это не он сам написал, а, скорее всего, женщина… И когда Алиса передала ее слова, мне вдруг все стало ясно… И еще этот странный вопрос насчет ксерокопии, который тогда задала его мамаша. Значит, она в курсе, понимаешь?

– Наталья, это бабьи дела какие-то. Он скотина, этот Гущин. Наверное, трахнул дамочку, та рассиропилась, дала рекомендацию, а он ей сделал ручкой, вот она и мстит. Не бери в голову.

– Нет, Олег, я уверена…

– А теперь ты мстишь ему за хамство, которое он себе позволил.

– Олег, все совсем не так! Я вспомнила момент, когда он вдруг резко переменил тон. После того как я заявила, что мысленно все время всех редактирую. И на следующий день он пришел к тебе и потребовал забрать у меня рукопись! Это неспроста, он испугался, что я могу догадаться… И еще: он врач, и, вполне возможно, автор – его пациентка… Олег, может быть скандал. Надо что-то делать!

– Думаешь? Но что? И потом, не исключено, что это все-таки бабьи бредни, Наталья! Вы, видно, здорово на него западаете, а он выскальзывает…

– Как ты можешь! – воскликнула Тата. – Ты же сам с ним разговаривал…

– Да, и очень ему благодарен, – ласково прошептал он.

– Олег, я серьезно…

– Наталья, что конкретно ты предлагаешь?

– Может быть, экспертизу?

– Ты что, с ума сошла? Какую экспертизу? Из-за чего? Из-за неясных подозрений? И кто оплачивать это будет? Ты? Жихарева? И потом, Наталья, это вопрос его совести, до которой нам нет никакого дела.

– Олег! Так нельзя рассуждать!

– Нет, только так и можно. Пусть беспокоится тот, кого он обокрал, а мы что, мы всего лишь издатели…

– Вот именно, издатели, и если жертва рано или поздно объявится, то какой вид мы-то будем иметь?

– Таточка, да не волнуйся ты так, – с нежностью глядя на нее, проговорил он.

Таточка? Он впервые назвал ее так, всегда, с первого дня знакомства, он звал ее только Натальей, а теперь вот сказал Таточка… И как ласково у него это прозвучало. Но все равно, он неправ!

– Послушай, а если эта предполагаемая дама, авторша, сама ему эти романы подарила?

– Но зачем?

– Мало ли… Может, она калека… или уродина какая-нибудь несусветная и не хочет публичности…

– Олег, какая публичность? Если не хочешь публичности, ее и не будет, сам, что ли, не знаешь, как эти вещи делаются? Нет, я просто убеждена, он вор…

– Не пойман – не вор.

– Так ведь пойман же!

– На уровне сплетен, дамских пересудов, а это только лишняя реклама ему. Кстати, я ведь намеревался забрать рукопись у Вики, да из головы вылетело. Впрочем, не стану я этого делать, черт с ним.

– Олег, я тебя прошу, ты подумай еще об этом… Чтобы не вляпаться в историю.

– Хорошо, обещаю. Таточка, поедем после работы ко мне, а? Может, даже удерем пораньше? И пожалуйста, забудь ты о Гущине. Выкинь его из головы, совсем.

– Боюсь, не получится. Мне просто в жизни еще не встречались такие подонки…

– О, значит, ты прожила счастливую жизнь! Я тебе завидую. Ступай, а то я за себя не ручаюсь и нас с тобой обоих отсюда выгонят за разврат на рабочем месте. Я тебя люблю.

– Олег! Я уже мечтаю сбежать…

– Иди отсюда, умоляю!

Она ушла.

– Татка, выздоровела? – приветствовала ее Рина. – Слушай, как ты похудела! Выглядишь просто здорово!

– Какие тут у нас новости? – полюбопытствовала Тата.

– Вроде ничего глобального… Да и вообще, какие у нас новости бывают? Только плохие. Поэтому если их нет, то я рада. Зарплату не понизили, цензуру не ввели, и слава богу. Кузоватов новых идей не родил, тишь, да гладь, да божья благодать. Что еще женщине надо? Разве что любовника…

Тату бросило в жар. Неужто здесь уже что-то пронюхали?

– Да у тебя, похоже, любовник появился или наклевывается только? – заметила ее смущение Рина.

Лучше бы не врать, но правду говорить нельзя ни в коем случае.

– Наклевывается, Ринка, ты права, ну и глаз у тебя.

– Татка, кто?

– Да так… один…

– Где взяла?

– Меня с ним Соня познакомила.

– Ничего мужик?

– Да вроде бы… Но ничего особенного. Собственно, говорить пока еще не о чем.

– Но глазки все равно сияют. Это хорошо, Татка. Между прочим, у Олега, кажется, тоже кто-то завелся. Видела его новый прикид? Неспроста же…

– Не обратила внимания, – пожала плечами Тата и занялась своими делами.

Сегодня ее никто не дергал, и она более или менее спокойно читала очередную рукопись Ирины Буровой.

– Ринка, слушай, что такое ромбоэдр?

– Понятия не имею. Посмотри в словаре.

– А где мой словарь? Что-то я его не вижу.

– Ой, я забыла, его Татьяна брала.

– Черт, придется идти, а то я что-то ни про какой ромбоэдр сроду не слыхала, а большого доверия к госпоже Буровой у меня нет.

Она направилась в комнату, где сидели Татьяна Игоревна, Валерий Иванович и Вика. На месте был только Валерий Иванович.

– О, Тата! Рад приветствовать!

На столе у Вики она заметила в вазочке одну розовую розу.

– Валерий Иванович, а где Вика?

– Вышла куда-то. Вам она нужна?

– Да, очень.

– Я ей скажу.

– Спасибо. Тут, кажется, Таня брала мой словарь… Вот он, я возьму.

– Берите, конечно.

Минут через двадцать к Тате заглянула Вика.

– Наталия Павловна, с выздоровлением! Вы хотели меня видеть?

– Да, Вика, есть разговор, может, пойдем на лестницу?

– Это что-то личное? – насторожилась девушка.

– Ну, в общем, да…

– Ладно, я пойду поем, – поднялась, потягиваясь, Рина, – дома не успела. А вы тут беседуйте.

– Вика, прости, что вмешиваюсь, но просто на правах старшей… и вообще, я хорошо к тебе отношусь…

– Наталия Павловна, что случилось?

– Скажи, я вот видела у тебя на столе розу, это Гущин принес?

– Гущин, да, а что тут такого? Авторы часто цветы дарят.

– Да ничего, ради бога. Только я должна тебя предостеречь…

– Не надо меня предостерегать! Я знаю, что он и за вами тоже ухаживал…

– Именно!

– Извините, конечно, но тут совсем другое дело…

– То есть?

– У нас любовь, Наталия Павловна, с первого взгляда, и что бы вы ни говорили о нем, я вам все равно не поверю!

– Вика, но ты же ничего не знаешь!

– А что я должна знать? Он потрясающий, талантливый, красивый, добрый, внимательный… Да о таком можно только мечтать! Он меня предупредил, что вы можете начать говорить о нем гадости…

– Что? – ахнула Тата.

– Наталия Павловна, давайте не будем ссориться! Я его люблю, а вам, простите за откровенность, тут уже ничего не светит.

– Вика! – вспыхнула Тата.

– Да! Я его люблю и буду за него бороться со всеми, кто…

– Со мной бороться не надо. Бери это сокровище со всеми потрохами. Только если окажется, что потроха гнилые, уж не взыщи!

– Не смейте его оскорблять! Слышите, не смейте!

– У тебя истерика, иди к себе и попроси у Татьяны Игоревны валерьянки!

Девушка выскочила пулей. Тату трясло от обиды и злости. Только этого не хватало. Он уже настроил против меня Вику. Ну нет, я все-таки выведу его на чистую воду. Олег не хочет этим заниматься, ну и не надо! Сама все сделаю. Я так этого не оставлю. Подонок! Мужчина по имени Паша! Дерьмо собачье! Я с Олегом чуть из-за него не поссорилась! И грязью он меня поливает… Нет, я всегда знала: верить гадалкам – последнее дело! Может, если б его звали не Павлом, я бы не волновалась так. Ах, скотина! Ну погоди у меня, я тебе еще покажу!

Она достала копию договора с Гущиным, где значился домашний адрес, и записала его на листочке, потом пошла к Олегу, но не застала. Выяснилось, что он срочно куда-то отбыл вместе с коммерческим директором. Тем лучше, решила Тата.

– Ринка, я сейчас уйду. Мне все равно сегодня еще не надо было выходить… Если Олег будет спрашивать, скажи, что меня срочно вызвали.

– А что случилось, Тата? И почему Вика там рыдает? Это ты ее так?

– Завтра расскажу. Все, меня нет!

И она побежала на улицу. Из первого же автомата набрала номер Гущина. Почему она не позвонила из издательства, она и сама не могла бы объяснить. Трубку сняли довольно быстро.