Хо - Raptor

Время идёт. Просачивается точно вода сквозь решето. Бесполезно потраченное, упущенное. Вокруг что-то происходит, но это волнует её всё меньше и меньше с каждым часом, днём, неделей… Она превращается в вечный валун, который недвижимо остаётся на своём месте, не взирая на смену дня и ночи, времён года, будней и праздников. Этому валуну наплевать на погоду, катаклизмы, жизнь существ, копошащихся вокруг него. И Ольга становилась таким же камнем, врастая в шаткий стул, изучив до мельчайших деталей каждую мелочь, каждую чёрточку, крапинку и пылинку окружающего её помещения, точно весь мир сузился до размеров этой душной кельи.

И люди, сидевшие рядом с ней, постепенно превращались не то в членов семьи, не то в сокамерников. А сама она становилась такой же как они — неуравновешенной обитательницей бесконечной очереди. И озлобленность, вызванная выматывающим ожиданием, затапливала её душу, порождая звериную ожесточённость, способную заставить Ольгу вцепиться в любого, кто скажет ей слово поперёк, не говоря уже о попытке занять её место, или, не дай бог, пролезть вперёд.

Духота, запах чужого пота, скрип рассохшихся досок под затёртым линолеумом, визгливое нытьё малышни, и шамкающее ворчание стариков, гудение кружащей под потолком мухи — всё, что происходило вокруг, вызывало у неё только одно чувство, лютую ненависть, которая росла и полнилась, заливая чашу терпения до краёв. Когда ожесточение достигло своего апогея, она поняла, что дальше это продолжаться не может. Словно невидимые верёвки поочерёдно порвались, и перестали удерживать её на месте.

— Здесь можно сидеть до скончания веков, — произнесла Вершинина приподнимаясь со стула. — Ничего не дождёшься.

— Ты куда?! — воскликнула Лиша.

Как только стул освободился, к нему тут же кинулись сразу два человека — старуха и небритый мужик. Они сцепились, рыча, и отталкивая друг друга. В конце концов, бабка, изловчившись, пнула мужика пониже колена. Тот вскрикнул, и отпрыгнул назад, поджимая ушибленную ногу. В этот момент, старуха, с гордым видом победительницы, заняла свободный стул.

— Ну вот, — констатировала ящерка. — Место потеряла.

— Да и плевать. Пусть сидят, если им нравится. А я — ухожу.

Проходя мимо доброжелательного старика, она вернула ему ручку.

— Хотя бы объясни, что ты собираешься сделать?

— По ходу соображу.

— Опять ты со своими импровизациями. Не доведут они тебя до добра!

— Разберусь как-нибудь.

Отыскав начало очереди, она стала пробираться к окошку.

— В чём дело?! Куда Вы лезете?! — тут же последовали гневные голоса.

— Пропустите! Мне только вопрос задать, — протискивалась через народ Ольга.

Потеснив от окошка полную даму, копавшуюся в сумочке, в поисках каких-то документов, она, не обращая внимания на нарастающий вокруг шум возмущений, протянула регистратору свою анкету.

— Я очень прошу Вас поскорее меня зарегистрировать! У меня особенный случай!

Регистратор — женщина лет пятидесяти, с густо накрашенными губами и пышной химической завивкой, удручённо взглянула на неё из-под очков, и хрипловатым голосом ответила:

— Дорогуша, ну здесь очередь, наверное. Не морочьте мне голову, у всех тут, между прочим, случаи особенные.

— Вы не понимаете! Мне некогда стоять в очереди! Он не будет ждать!

— Вот хамка-то какая! — наконец пришла в себя дама, оттеснённая от окошка. — Влезла тут! А ну пошла отсюда!

— Да вышвырните её наконец! — подключился мужчина, стоявший следом за ней. — Кто она такая, чтобы без очереди лезть?!

— Убивать таких надо! — крикнул ещё кто-то.

Обстановка накалялась.

— Кто, «он»? — спросила регистраторша, всё ещё сохраняя усталую невозмутимость, но уже не скрывая осторожного любопытства.

— Вы знаете, о ком я! Прекрасно знаете! У меня к нему важная депеша. И если он не получит её в срок, то будет очень, очень недоволен. И тогда всем вам тут не поздоровится. Неужели Вам это нужно?

— Вот только не надо, пожалуйста, мне тут угрожать. Пугать меня ещё будет. Ишь какая… Давай сюда свою анкету. Взгляну хоть, что за депеша такая…

— Чё за произвол?! — заорал кто-то за спиной Ольги. — Чё там, её приняли без очереди, что ли?

— Докатились! Всякую шваль без очереди принимают!

— Я — старый, больной человек, ветеран, стою тут честно, как все. А какая-то молодуха, засранка, влезла вперёд меня, и хоть бы хны! Ни стыда, ни совести!

— Да вытолкайте её взашей!

— Космы повыдирать ей, твари такой!

— Морду ей разбить, чтобы знала, как людей уважать!

— Граждане! Граждане! Будете орать, вообще никого не приму! Голова от вас уже болит, — хриплым баском закричала регистраторша.

— Имейте совесть, любезная, мы тут столько уже стоим, а Вы какую-то наглую девку принимаете без очереди, — слегка понизив тон, возмутился мужчина.

— Успокойтесь. Это специальный посетитель.

— А мы тут кто? Пустое место, что ли? Глядите, какая специальная выискалась!

— Так, угу, угу, — регистратор сосредоточенно читала анкету.

Руки её подрагивали. Это было заметно по мелко трясущемуся листочку.

— Паспорт Ваш, — вновь повернувшись к Ольге, попросила она.

— Что? Паспорт? — опешила та.

— Паспорт, паспорт Ваш дайте, пожалуйста.

— Это обязательно?

— А как же?! Как я могу определить Вашу личность без паспорта?

— Но у меня с собой его нет. Может быть, можно как-нибудь без него обойтись?

— Без паспорта никаких разговоров быть не может. Когда принесёте паспорт, тогда и получите форму 9-Ст, для предъявления в седьмое окошко…

— И в это седьмое окошко опять придётся очередь отстаивать?!

— А как Вы хотели?! Может быть у Вас действительно важное дело, но без паспорта я Вас принять не имею права. До свидания. Следующий…

— Но, минутку…

— Я Вам что, не ясно сказала? Принесёте паспорт — будем оформлять форму 9-Ст. Освободите окошко!

— Крыса канцелярская…

— Что Вы сказали?

— Ничего, — Ольга обернулась.

Вокруг неё плотным кругом столпились люди с неприятными, злорадными ухмылками на лицах.

— Ой-ёй, — пропищала Лиша. — Кажется, сейчас тебя порвут на лоскуты.

Толстуха с силой оттолкнула Ольгу от окошка, и та, не удержавшись, отлетела в толпу, после чего в неё вцепились десятки рук.

— Сейчас мы тебе покажем, как без очереди лезть!

— Попалась, гадина!

— Бейте её!

Бездушной массой, толпа навалилась на девушку. Словно это был единый шевелящийся организм, состоящий из сплошных рук, ног, и кричащих ртов. Её пинали, царапали, выкручивали руки, рвали волосы и одежду. Чья-то пятерня вцепилась ей в лицо. Палец угодил в глаз, и начал медленно выдавливать его из глазницы.