Прошлой ночью в «Шато Мармон» - Лорен Вайсбергер

— Когда начинается праздник? — спросила Брук, беря себе несколько ломтиков индейки (без хлеба). Она надеялась, что ни Рэнди, ни Джулиан ничего не заметят, поэтому не придется мучиться угрызениями совести.

— Вечеринка в семь, но Синтия хочет, чтобы мы собрались в шесть и помогли накрыть на стол. — Мишель двигалась с удивительной фацией, учитывая ее увеличившийся живот.

— Я не верю, что он удивится, — сказала Брук.

— А я не верю, что твоему папе шестьдесят пять! — заявил Джулиан, намазывая хлеб «русской заправкой».

— А я не верю, что он наконец ушел на пенсию, — признался Рэнди. — В сентябре мы впервые начнем учебный год не вместе. Так непривычно…

Брук вместе с остальными прошла в гостиную и устроилась рядом с братом.

— Что, уже скучаешь? С кем теперь ты будешь ходить на ленч?

У Джулиана зазвонил мобильный. Он извинился и вышел.

— Он выглядит довольно спокойным, учитывая, что альбом вышел недавно, — заметил Рэнди, вгрызаясь в огромный сандвич.

— Это только внешне, на самом деле он волнуется. Телефон надрывается, Джулиан разговаривает сутками, но пока никто ни в чем не уверен. Я думаю, сегодня или завтра что-то прояснится. По его словам, все рассчитывают, что дебютный альбом попадет в двадцатку самых популярных, но ничего нельзя сказать наверняка, — заметила Брук.

— Невероятно, — сказала Мишель, деликатно откусывая от ломтика ржаного хлеба. — Ты говоришь, альбом может выйти в двадцатку хитов? Многие всю жизнь к этому идут, а здесь вот так, сразу…

Брук выпила содовой и вытерла губы.

— Ну, этого еще не произошло, не хочу сглазить, но я согласна, это просто фантастика.

— Да нет, не фантастика, — сказал Джулиан, входя в комнату. На его лице сияла фирменная улыбка. Он улыбался так широко и искренне, что Брук забыла, какой болезненный удар он нанес по ее самолюбию.

Мишель взмахнула рукой:

— Ну-ну, не скромничай. Любой согласится: если дебютный альбом попадает сразу в двадцатку — это фантастический успех!

— Я бы сказал, фантастический успех — это когда дебютный альбом сразу попадает на четвертое место, — спокойно поправил Джулиан, не удержавшись от новой неотразимой улыбки.

— Что? — Брук невольно приоткрыла рот.

— Лео сказал. Пока это неофициально, но альбом на четвертом месте. На четвертом! В голове не укладывается!

Брук вскочила со стула и кинулась обнимать Джулиана.

— Господи, Господи, Господи, — повторяла она.

Мишель слабо вскрикнула и, обняв сразу Брук и Джулиана, достала по такому случаю бутылку особого виски.

Рэнди принес три бокала со льдом и апельсиновый сок для Мишель.

— За Джулиана, — сказал он, поднимая свой «тумблер». Все чокнулись и пригубили виски.

Поморщившись, Брук поставила бокал, а мужчины осушили свои до дна.

Рэнди хлопнул Джулиана по спине:

— Знаешь, я так рад за тебя, за твой успех и вообще, но должен сказать, это круто, когда в семье заводится своя рок-звезда!

— Да перестань ты, это же не…

Брук шлепнула Джулиана по плечу.

— Они правы, любимый, ты настоящая звезда. Разве многие исполнители после дебюта взлетели сразу на четвертое место в чартах? Пять человек, десять? «Битлз», Мадонна, Бейонсе и… Джулиан Олтер? С ума сойти!

Они радовались, говорили, забрасывали Джулиана вопросами еще минут сорок, но Мишель напомнила — пора собираться, через час нужно ехать в ресторан. Когда она вручила им стопку полотенец и закрыла за собой дверь комнаты для гостей, Брук повисла на Джулиане, так неистово стиснув его в объятиях, что в конце концов они упали на кровать.

— Это происходит на самом деле! Это правда! Это реальность! — повторяла она, покрывая поцелуями его лоб, веки, щеки и губы.

Джулиан поцеловал ее в губы и приподнялся на локтях.

— А ты понимаешь, что еще это значит?

— Что теперь ты настоящая знаменитость? — Брук впилась поцелуем в его шею.

— Это значит, что ты можешь наконец уйти из Хантли. Нет, бросай обе свои работы!

Брук немного отстранилась и уставилась на мужа:

— С какой стати?

— Во-первых, потому, что мы с тобой уже пару лет вкалываем как два папы Карло и заслужили отдых. А во-вторых, финансовая сторона начинает вырисовываться очень мило. Если сложить процент от гастролей «Марун 5», выступлений на частных вечеринках, о которых договаривается Лео, и деньги от этого альбома, ты можешь расслабиться и наслаждаться жизнью.

Все, что он говорил, звучало абсолютно логично, но по причинам, которые Брук не смогла бы внятно объяснить, она вскипела:

— Я в Хантли не только из-за денег! Я там нужна.

— Но ведь сейчас самое время! До сентября еще две недели, там успеют найти кого-нибудь тебе на замену. Даже если ты останешься в больнице, у тебя появится свободное время.

— Если останусь?! Джулиан, это моя карьера, я ради нее два года в аспирантуре провела, и между прочим, даже если это не интересует Номер Четыре в десятке хитов, я люблю свою работу!

— Знаю, что любишь, но, может, какое-то время ты будешь любить ее на расстоянии? — Джулиан шутливо пихнул жену в бок.

Она смотрела на него во все глаза:

— Что ты предлагаешь?

Он потянул ее обратно на себя, но Брук не далась.

Джулиан вздохнул:

— Ничего плохого я не предлагаю. Может, не будь ты так замучена заботами о количестве часов и графике работы, то обрадовалась бы небольшой передышке? Чаще ездила бы со мной, приходила на концерты…

Брук промолчала.

— Расстроилась? — спросил он, взяв ее за руку.

— Нет, — солгала она. — Мне кажется, я делаю все возможное, чтобы найти равновесие между работой и твоими делами. Мы вместе ходили на шоу Лено, на вечеринку съемочной группы «В лучах славы», на день рождения Кристин Стюарт. Я приезжала в студию, когда ты задерживался. Не знаю, что еще могу сделать, но уж явно не бросить работу, поставив крест на своей карьере, и тенью следовать за тобой повсюду. Рано или поздно тебе самому это надоест. Честно говоря, я бы себя уважать перестала, если бы так поступила.

— И все же подумай. — Джулиан направился в ванную, на ходу стягивая рубашку. — Обещай, что подумаешь!

Звук льющейся воды заглушил ее ответ. Брук решила отложить раздумья и не портить вечер: острой необходимости что-то решать не было, а если они с мужем, так сказать, на разных страницах книги, никто не говорит, что это неправильно.

Сбросив одежду, Брук отодвинула занавеску душа и встала в ванну.

— Чему обязан такой честью? — прищурившись из-за текущей по лицу мыльной пены, спросил Джулиан.

— Тому, что у нас меньше получаса до выхода, — сказала Брук, открывая горячий кран до отказа.