Игры в вечность - Екатерина Хайрулина

Только в темноте, задворками, пробрался в деревню, – смотреть людям в глаза не хотелось.

Утнапи сидел, забившись в угол своей хижины, отвернувшись, словно надеялся спрятаться от самого себя. Все такой же бледный, с вытянувшимся лицом. Утнапи… как же он?

А ведь не первый раз он так ножом по горлу, вдруг понял Эмеш. Или по крайней мере не первый раз убивает. Кто бы мог подумать, добрый, мягкий, тихий Утнапи, который так заботился о своих кривоногих монстрах. Он смог. Эмеш подошел, тронул его за плечо.

– Ну, как ты? Утнапи дернулся, словно прикосновение обожгло. Мотнул головой.

– Ут…

Постоял. Что было толку, лучше не трогать его сейчас. Да уж, не легко ему далось…

– Где Лару? – спросил Эмеш. Кивнул куда-то в сторону.

Лару сидела во дворе, обхватив колени руками, покачиваясь из стороны в сторону. Она даже не подняла головы, когда он подошел.

– Как ты вытащил меня из Илара? Почему-то стало стыдно, захотелось соврать.

– Жизнь за жизнь.

– Чья жизнь?

– Царя. Он сам пришел ко мне.

Нет, он все же оправдывается. Он отправил царя в Илар, на смерть. Смерть есть смерть. Огнем, ножом или в старой лодке с драконом, не так уж и важно, конец один. Но тогда было легко, он не сомневался, а если и сомневался… Это было иначе, не похоже на смерть, похоже на игру, обмен. Но ведь результат один. Хотя, может были и другие пути – этот показался проще.

А лицом к лицу не смог, своими руками. Струсил, хотя точно знал, что это необходимо. Он убил царя, принес в жертву Златокудрой. Она кивнула, словно прекрасно знала сама. Впрочем, может и знала.

– А мой сын? Эмеш хотел ответить, но не нашел подходящих слов.

– Знаешь, Сар, – грустно улыбнулась она, – я ведь так хотела родить ему сына. Наследника. Сама! Я не позволяла никому, так хотела, чтобы он был со мной счастлив… Выходит зря.

– Тиз, у тебя есть сыновья?

– Не знаю, может и есть, – Тизкар хохотнул, пытаясь припомнить.

– А у меня нет. Ты знаешь, столько женщин было, но либо вообще не рожали, либо девочек. Как думаешь, почему так?

– Ру… – Эмеш сел рядом, пытаясь все осознать.

– Да, Сар. Я хотела, чтобы он был счастлив. Наверно меня просто мучила совесть. Я ведь никогда не любила его, но и никогда бы не отпустила, не позволила бы ему найти другую… он был мне нужен. Ты ведь все про меня знаешь, Сар, может быть знаешь даже больше отца. Ведь ты понимаешь? Правда очень нужен. Это не честно, но… Лару едва слышно всхлипнула, сцепив пальцы. Эмеш кивнул.

– И мне хотелось… – говорила она, – ну, хоть что-то для него… родить ему сына. Глупо, да? Эмеш молча покачал головой.

– И я знала, что он победит. Он всегда побеждал врагов, любых. Я не сомневалась. И я действительно знала, что он откажет мне. Но так надеялась… глупо… Я хочу домой, Сар. Я хочу домой. Я не могу больше так. Он не плакала, просто уткнулась носом в колени. Закрыла глаза.

7

Тихо, только сонно шуршит белоснежная галька, ворочается с боку на бок, тускло поблескивая сквозь темную гладь воды.

Или нет, галька не белоснежная, она серая, иногда почти черная, и река у ног другая – Могун, и за рекой не Илар, а просто бескрайние пески, пески до края мира, до самого хрустального купола небес. Осторожней! Заденешь неуклюже хрусталь, и он зазвенит, рассыпаясь мириадами сверкающих осколков. А там, за хрусталем, лишь пустота и мрак. Эмеш закрыл глаза, слушая пустоту. Чайка тревожно вскрикнула над головой. Или это не чайка?

Она неслышно подошла сзади и осторожно тронула за плечо. Он вздрогнул, медленно обернулся, прекрасно понимая кого увидит. Говорить не хотелось.

– Эмеш, я хочу спросить… – сказала она. Он кивнул и закрыл глаза.

Она все знает. Поэтому называет его не по имени, а как бога. Что ж, так проще, боги имеют право делать все, что считают нужным, в отличие от людей.

Только почему-то вдруг захотелось хоть немного побыть просто человеком, не богом.

– Зачем нужно было убивать? – спросила она.

Эмеш поднялся на ноги, и его лицо оказалось совсем близко с ее лицом. Глаза Киты смотрели прямо в его глаза, спокойно, уверенно, даже требовательно… зеленовато-серые, с тонкими темными прожилками. А еще у нее были золотистые веснушки, и на лбу, у самых волос, маленький белесый шрамик.

Он дернул головой. Нет. Он бог, хозяин морей, он имеет право убивать просто так, без объяснений… Такова его воля! Пусть, он не своей рукой, он лишь заставил, убедил, что так надо, но какое это имеет значение?

– Так надо. Это не твое дело, – бросил сквозь зубы. Что еще сказать. Крохотные жгучие искры в ее глазах… и неожиданная звонкая пощечина. Это было так…

Эмеш задохнулся, пощечина разом вышибла весь воздух из легких, он стоял, судорожно глотая ртом воздух и не мог поверить.

Плотно сжав губы, Кита смотрела ему в глаза. Не с осуждением, нет, скорее в них было понимание и сочувствие. На богов так не смотрят.

Вдруг стало ужасно стыдно, хоть и не сразу смог объяснить бы причины своего стыда.

Какие они боги, раз не могут справится? Ведь это их мир! Заигравшиеся дети. Могут лишь наскоро слепить и потом сломать, не в силах ничего исправить. Могут лишь просто уйти, испугавшись первых же проблем.

– Это было необходимо? – ее голос звучал спокойно и ровно. Сделав глубокий вдох, Эмеш начал понемногу приходить в себя.

Конечно, это было необходимо, как же еще. Стал бы он ради развлечения? Когда из пустыни летит черная дрянь, некогда жалеть и спасать случайные жертвы, нужно действовать, и чем быстрее тем лучше. Жертвы. Двое, ради тысячи. Иначе тысячи не спасти.

Эмеш отрыл было рот, но понял, что не может ей это сказать, снова не может найти нужных слов, у него последнее время вообще плохо со словами. Жертвы… Объяснить? Но как? А если она не поймет? Кто он в ее глазах? Хладнокровный убийца, монстр, злодей? Нет, на злодеев так не смотрят. Лучше уж быть злодеем, чем так. Она жалела его. Глаза Киты ждали ответа.

– Да, это было необходимо, иначе нельзя, – облизав пересохшие губы, сказал он. Голос дрогнул.

Кита коротко кивнула и отвернулась. Эмеш вздохнул с облегчением и тут же замер в ожидании новых вопросов. Он бы хотел ей все объяснить, но только и сам не понимал всего. Демоны!

– А Ут? Ты убьешь и его? – спросила она через плечо.

Сердце остановилось. Совсем. Он стоял, слушал – нет, не бьется. Наверно, он умер.

Кита не стала дожидаться ответа, ушла. Она умница, она понимала, что ответить он не сможет. То есть сможет, он сейчас скажет: «если понадобится – да», но это не будет правдой. Убить он не сможет, даже если понадобится.