Театр невидимых детей - Марцин Щигельский

или мычание коровы. Персонаж Рысеку ужасно нравится, и он ничегошеньки не хочет менять в тексте.

У Теося в пьесе нет имени, потому что он – повествователь. Повествователь – это тот, кто рассказывает, что происходит, а сам в действии участия не принимает. Вроде спортивного комментатора. Это идея Сильвии, с которой Теось охотно согласился. Как говорила иногда тетя Янина из «Молодого леса», с ним просто мука мученическая, потому что он постоянно добавляет от себя разные вещи. Например, в пьесе у меня написано так: «В одном городе, на одной улице стоит один дом. Он называется детский дом, но на самом деле это вовсе не дом, а… ТЮРЬМА‼!» Так должно было быть. Коротко, емко и по делу. А Теось, например, выдает такое (причем на каждой репетиции немного по-разному): «Под грозным свинцовым небом, в печальном пустом городе, о котором позабыл весь мир, стоит исхлестанный ветром и дождем серый каменный дом. Почерневшие от старости, обветренные камни скрывают мрачное, холодное и влажное нутро. Даже в солнечные летние дни сюда не проникают лучи света, а теплое дуновение ветра не осушает слезы, которыми пропитались эти стены. Висящая над входом табличка гласит: „Детский дом”. Но на самом деле никакой это не дом. На самом деле это… ТЮРЬМА‼!»

Сильвия утверждает, что то, что придумывает Теось, идет пьесе на пользу, но мне его исправления ничуть не нравятся! Хотя должен признать, что, когда Теось произносит все это напряженным, тихим и полным ужаса голосом, у меня мурашки бегут по спине. Что есть, то есть.

Ну и последний – Меандр, который выбрал себе имя Янек – в честь героя «Четырех танкистов и собаки», как вы понимаете. У Меандра довольно сложная роль, она еще не дописана. Он играет мальчика, который, единственный из всех, слушается Матильду, а она его одного хвалит и угощает конфетами. Но Янек не плохой мальчик, просто он иначе не может: ему гораздо важнее, чтобы его любил кто-нибудь из взрослых, чем другие дети. Сильвия хочет, чтобы в конце пьесы Меандр освободил Матильду, а потом умер, но я сопротивляюсь, потому что все-таки хочу, чтобы конец у нашего представления был счастливый. Посмотрим, что из этого в конце концов получится, но шансов у меня мало, потому что Сильвия – как я уже успел убедиться – чаще всего добивается своего.

– Ну ладно, – вздыхает Каролина, а потом сводит свои густые темные брови, хмурится и кричит голосом Матильды: – Ты отвратительная, никчемная, наглая девчонка! Что ты о себе возомнила?! Я тебе покажу! В наказание пойдешь в клетку‼!

– О-о-о! – в ужасе вопят остальные дети. – Только не в клетку, только не в клетку!

Я вздрагиваю и смотрю на них круглыми глазами. Это я написал! Почти каждое слово! Нет, пьеса получается просто великолепная! Кто знает, может, Сильвия и права, говоря, что все люди в Польше захотят ее увидеть!

Виктория с достоинством выпрямляется, поправляет очки, бледнеет, но лицо ее хранит спокойствие. Она заявляет:

– Вы можете на меня кричать. Можете обзывать самыми плохими словами, можете переломать мне руки и ноги, жечь каленым железом и морить голодом, даже пытать! Это ничего не изменит! Потому что доброта и справедливость – на моей стороне!

Она с гордым видом отворачивается и входит в буфет – на самом деле туда трудно войти с гордым видом, потому что приходится заползать на четвереньках, но Виктории это удается без труда. Матильда захлопывает дверцы, доски в которых Механический Дедушка заменил палочками – так, чтобы получилась как будто решетка.

Потом директриса разражается сардоническим смехом, который у Каролины отлично выходит, и бросает мстительным тоном:

– Ха-ха-ха! Посидишь здесь неделю без хлеба и воды, поумнеешь!

– Ни за что! – говорит Виктория с достоинством.

– Боже мой… – вздыхает Цветная Капуста и утирает слезу, a Сильвия сердится, что та вышла из роли: ведь ее героиня должна была молчать, а теперь придется всю сцену репетировать заново.

Глава 7

В середине ноября навестить Каролину в «Дубовом лесу» неожиданно приезжает ее мама! Посещения родственников здесь – огромная редкость, так что мы все сбегаемся посмотреть. Кроме Сильвии, которая только на мгновение высовывается из окна, а потом отправляется в общую комнату – заканчивать декорации.

Мама у Каролины такая же высокая, как она сама. На ней длинное, сильно приталенное красное пальто, пестрый шарф и шляпа с большими полями. Она красивая, словно кинозвезда, так что мы не сводим с нее глаз. Мама Каролины ничуть не похожа на матерей, которые навещали ребят в «Молодом лесу», – те были несчастные, бедные, часто немолодые. Со сработанными руками, в некрасивой одежде, от них пахло папиросами, иногда даже алкоголем. А у Каролины мама богатая и молодая! Она приехала на собственной машине, вдобавок западной. Эта машина называется «опель-кадет», у нее медовый кузов и серебристые бамперы. Вот бы Шимек обрадовался, если бы увидел!

– Привет, ребята! – говорит нам мама Каролины, а потом разрешает посидеть в машине и дает Луции подержать свою сумочку, набитую заграничной косметикой.

Каролина не выходит поздороваться с мамой. Она сидит у себя в комнате, закрывшись на ключ, и отказывается открыть, даже когда в дверь стучит тетя Люцина.

– Если бы вы предупредили о своем приезде, было бы иначе, – говорит женщине тетя Люцина, которая явно не в восторге от этого визита.

– Зайка, открой! – Мама Каролины громко стучит в дверь. – Мама приехала, не дури!

– Уходи отсюда! – кричит Каролина из своей комнаты, а у ее мамы на мгновение делается злое лицо, потом она улыбается и подмигивает нам.

– Каролина всегда была совершенно чокнутая, – заявляет она, после чего кричит через дверь: – Я тебе кое-что привезла! Открой, у меня мало времени. После обеда я возвращаюсь в Варшаву, а мне еще нужно заехать в Люблин за дубленкой! Если хочешь, поедем со мной, я угощу тебя мороженым!

Мама Каролины живет в Варшаве?! Мы смотрим друг на друга круглыми глазами. И Каролина тоже там жила?

Но Каролина продолжает сидеть в своей комнате и молчать.

– Ну ладно, как хочешь! – кричит ей мама. – Я отдам твой новогодний подарок…

Она оглядывается и смотрит на взволнованную Луцию, которая обеими руками держит перед собой ее кожаную сумочку.

– Как тебя зовут? – спрашивает мама Каролины.

– Меня? Луция.

– Отдам твой подарок Луции! – кричит мама Каролины. – И угощу ее в Люблине мороженым вместо тебя! Считаю до трех! Раз, два, три!

Луция стоит вся красная от волнения. Подарок! У такой богатой мамы наверняка отличные подарки! Что бы это могло быть? Наверняка что-нибудь из валютного магазина! Да еще мороженое! И Луция покатается на этом западном автомобиле! Мы смотрим на нее с завистью. Цветная Капуста складывает губы подковкой и начинает плакать.

– Что вы вытворяете?! – укоряет маму Каролины тетя Люцина – она все больше нервничает.

– Ты откроешь или нет? – кричит та. – Не испытывай мое терпение!

– Знаете, может, это вы не будете испытывать мое терпение?! – восклицает тетя Люцина. – Пожалуйста, немедленно спуститесь вниз, а я поговорю с вашей дочерью! Марцелий, отведи нашу гостью в общую комнату.

Мама Каролины пожимает плечами и спускается на первый этаж. Луция идет рядом, несет под мышкой сумочку, а второй рукой крепко держится за краешек красного пальто. Цветная Капуста заливается слезами, Крыська-Марыська смотрят исподлобья. Я не могу решить, что интереснее – стоять здесь и смотреть, как тетя Люцина уговаривает Каролину выйти из комнаты, или