Николай II. Расстрелянная корона. Книга 2 - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как вы считаете, ваше величество, получив такой ответ, кайзер не предаст огласке факт сепаратных переговоров? Ведь это может серьезно навредить нашим отношениям с союзниками.
– Вильгельм не сделает этого, но не потому, что не захочет в силу своего благородства. Он просто доказать ничего не сможет. Заявления же Вейсе не стоят и гроша.
– А может быть, не надо вот так рубить сплеча? Неизвестно, что предложит немецкая сторона. Разумнее было бы выслушать представителя кайзера, все взвесить и потом уже принять окончательное решение.
Николай Второй повысил голос:
– Я приказываю вам передать мой ответ, а не рассуждать, что разумнее, а что нет. Или, по-вашему, император не в состоянии принимать взвешенные решения? Он недостаточно разумен для этого?
– Я ничего подобного не говорил, ваше величество.
– Тогда выполняйте приказ!
– Слушаюсь!
– Доклад о выполнении задания передадите мне через полковника Григорьева сразу же по возвращении. Свободны!
Покровский козырнул и вышел из кабинета. Ему вспомнились слова Распутина: «На царя не серчай, коли отлучит». Похоже, начало этому положено. Но приказ есть приказ, и его следует выполнять, несмотря ни на что.
На следующий день состоялась вторая встреча Покровского и барона фон Вейсе. Представитель кайзера неожиданно выдвинул ряд весьма интересных предложений. Он заверил Покровского в том, что Вильгельм готов отдать приказ на прекращение операции в Галиции и отмену наступательных действий на севере. Более того, кайзер согласен даже вернуть войска на исходные позиции, представив это как успех русской армии в обмен на длительное перемирие между Германией и Россией.
Покровский, исполняя волю государя, передал Вейсе то, что должен был. Он заверил барона, что обязательно доведет до своего императора все предложения немецкой стороны.
На этом встреча на Балтике была завершена.
Князь вернулся в Петергоф, тут же связался с полковником Григорьевым и попросил личной встречи с императором.
– В этом есть необходимость?
– Да. Немецкая сторона выдвинула ряд предложений, которые достойны рассмотрения.
– Это ваше личное мнение?
– Это мое личное мнение, но я уверен в том, что государя заинтересуют предложения немецкой стороны.
– Вы передали Вейсе слова императора?
– Конечно.
– Этого достаточно. А свое мнение, князь, оставьте при себе.
На этом связь прекратилась.
Покровский вернулся домой. Наступление же немцев набирало ход.
Глава 6
После отхода русских войск к реке Сан генерал Август фон Макензен вынужден был приостановить наступление почти на неделю с целью укрепления тыла и переброски тяжелой артиллерии на новые позиции. Проведя все необходимые мероприятия, командующий Одиннадцатой германской армией, состоящей из двенадцати корпусов и нескольких отдельных частей, возобновил наступление. 2 июня войска Макензена взяли Перемышль и овладели средним течением Сана. В низовьях же этой реки успех сопутствовал русской армии.
Успешно действовали и части, прикрывавшие Львов. В боях 7 – 15 июня австрийские войска попытались форсировать Днестр и охватить Львов, но были отброшены к городу Стрыю, понеся огромные потери.
Однако это не привело к кардинальному изменению обстановки. Армии Макензена удалось сбить русские войска с рубежа, открывавшего дорогу на Львов. В результате части генерала Алексеева 9 июня оставили этот стратегически важный город.
Командующий Одиннадцатой германской армией провел перегруппировку, направил все свои корпуса на север. С 13 по 16 июня шли ожесточенные бои на самом укрепленном рубеже русских войск: река Танев – Рава-Русская. Изрядно измотав противника, наши части по приказу оставили рубеж и отошли в северном направлении. Они прибегли к тактике контратак, которые имели успех и затормозили продвижение немцев. Макензен вновь был вынужден останавливать войска. Его армия была усилена тремя новыми дивизиями.
Русские войска отступили из Галиции на рубеж Холм – Владимир-Волынский.
22 июня в городе Седлец, который расположен в долине реки Ливец, притока Буга, состоялось расширенное совещание русского командования, на котором было принято решение беречь живую силу, дабы выиграть время в целях развертывания военной промышленности в тылу страны. Без крайней необходимости в бои не вступать, проводить организованное, постепенное отступление на новые рубежи.
Сразу после совещания Северо-Западному фронту была передана Третья армия генерала от инфантерии Леонида Вильгельмовича Леша. Теперь их там стало семь.
Осуществив Горлицкий прорыв, немецкое командование приступило к реализации второго этапа кампании и нанесло удар из Восточной Пруссии. 30 июня в районе Прасныша перешла в наступление Двенадцатая германская армия генерала от артиллерии Макса фон Гальвица. Против нее стояли две русские: Первая, генерала от кавалерии Александра Ивановича Литвинова, и Двенадцатая, генерала от инфантерии Алексея Евграфовича Чурина. При этом германские войска имели преимущество и в численности личного состава, и в вооружении, особенно в артиллерии. На одно русское орудие приходилось почти четыре немецких.
После артподготовки и мощной атаки германцы завладели главной полосой обороны, но на этом успех был исчерпан. Замысел Гинденбурга и Макензена провалился. Противник не смог уничтожить русские армии.
За шесть дней упорных боев немцы не достигли даже реки Нарев. Стойкость и героизм русских офицеров и солдат заставили генерала Гальвица прекратить наступление. Он начал подтягивать тылы и резервы, проводить перегруппировку для организации нового наступления. Мужество бойцов Первой и Двенадцатой армий полностью сорвало план германского штаба по окружению русских войск.
2 июля вновь начала наступление армия Макензена. После тяжелых боев русские части, исполняя приказ командования, отошли на рубеж Ивангород – Люблин – Холм. Не желая прямого столкновения, Макензен 9-го числа отдал приказ войскам переправиться через реку Вислу севернее Ивангорода.
Кстати, просьба не перепутать. Упомянутый Ивангород находится в Польше, возле Демблина. Русский город с тем же названием стоит на реке Нарве.
Русская армия провела серию удачных контрударов, нанесла германцам и австрийцам значительный урон. Однако, опять-таки во исполнение приказа, войска не стояли насмерть и продолжали постепенный отход. 22 июля были оставлены Варшава и Ивангород. Отступление проводилось организованно. В окружение попала только крепость Новогеоргиевск, куда не успел дойти приказ командующего фронтом.
Генерал Алексеев просчитал замысел Гинденбурга и Макензена провести охват русских войск со стороны реки Неман. Он своевременно усилил Виленское направление.
В связи с начавшимся наступлением германцев со стороны Нарева русское Верховное командование отдало приказ войскам об отходе на линию обороны Осовец – Влодава. Планировалось и дальнейшее отступление.
В таких условиях дальнейшее сопротивление крепости Осовец теряло значение. Ее гарнизон, тяжелая артиллерия и арсенал представляли огромную ценность для армии. Посему великий князь Николай Николаевич отдал приказ готовить крепость к эвакуации.
С 4 по 8 августа включительно гарнизон и приданные ему части вывозили из Осовца имущество и боеприпасы. Укрепления были подготовлены к подрыву, разработан план эвакуации.
В ночь с 8 на 9 августа из Осовца вывезли все вооружение, а потом гарнизон начал покидать крепость. Шел дождь. Солдаты тащили на себе пушки, саперы закладывали взрывчатку в форты и казематы.
Командующий крепостью генерал-майор Бржозовский покинул пустой Осовец последним. Он прошел полверсты, оказался на позиции саперной группы и лично осуществил подрыв. Осовец, продержавшийся полгода, взлетел на воздух.
13 августа была проведена эвакуация из Брест-Литовска. Чуть позже русские войска с боями оставили Гродно.
В течение лета 1915 года Россия потеряла Галицию, Литву, Польшу. Но стратегический план Гинденбурга, предусматривавший полный разгром русской армии, не удался.
Неудачи на фронте стали сильным ударом для царя. С началом войны он редко спал больше шести часов в сутки.
В один из поздних вечеров, когда пришло сообщение о том, что русские войска оставили Польшу, Николай Александрович сидел в своем кабинете, глядел на карту и тяжело переживал происходящее.
В комнату неожиданно вошла императрица Александра Федоровна.
Она шагнула к мужу, обняла его за плечи и спросила:
– Какие мысли беспокоят тебя, Ники?
– О чем может думать император государства, ведущего войну?
– На фронте все так плохо?
– Поражение нашей армии приобретает катастрофический масштаб, что угрожает существованию страны. Сможем ли мы изменить обстановку и остановить врага, или нам придется, как в восемьсот двенадцатом году, отойти далеко в глубину страны? Неужели принесенные жертвы были напрасны?
