Сияние снегов (сборник) - Борис Чичибабин

Зимние стихи

Скажите, вы любите холод,трескучий, крещенский и крепкий,здоровья осанку и хохот,как наши румяные предки,полозья порхающих саноки губы, раскрытые с негой?..

Скажите, вы любите запахлохматого русского снега,тончайшую роспись пейзажа,застывших стихов закорюки,с работы по льду пробежаться,похукивая на руки,а вечером – ежась и нежась –небес голубое свеченье?..

Скажите, вы любите свежестьдымящейся стужи вечерней,когда в ожиданье тепла мы,зевая, у печки скучаем,и строим чудесные планы,и греемся водкой и чаем?..А утром – солнце и иней,бодрящая душу погода?..

Скажите, вы любите имялюбимого времени года,растущие снежные кучи,морозца хрустящую поступь,сверкающий, свежий и жгучийотчизны отчетливый воздух?

Ворон ветки клюнул, каркнув,зори землю обожгли,и влюбленные из парковохладелые ушли.

Горстку праздничной теплынипод пальто проносим мы.Город – в дымном нафталине,в хрупком кружеве зимы.

Еле веки открывая,на окошечки дыша,в очарованных трамваяхбудто спит его душа…

Но вглядись то там, то здесь ты:нет, косматая, шалишь!Дышат светлые подъездытеплотой людских жилищ.

И, струясь румяным сокомновых вёсен, лучших лет,льется золото из окон,пахнет солнцем свежий хлеб.

Люди трудятся и любят,лица светятся от дум.С доброй речью в холод лютыйречка плещется во льду.

Так и я – в снега, в морозы, –хоть и втиснуты в броню,под броней прозрачной прозыпраздник лирики храню.

«Сколько б ни бродилось, ни трепалось…»

Сколько б ни бродилось, ни трепалось, –а поди, ведь бродится давно, –от тебя, гремящая реальность,никуда уйти мне не дано.

Что гадать: моя ли, не моя ли?Без тебя я немощен и нищ.Ты ж трепещешь мокрыми морямии лесными чащами шумишь.

И опять берешь меня всего ты,в синеве речной прополоскав,и зовешь на звонкие заводы,и звенишь – колдуешь в колосках.

Твой я воин, жаден и вынослив.Ты – моя осмысленная страсть.Запахи запихиваю в ноздри,краски все хочу твои украсть.

Среди бед и радостей внезапных,на пирах и даже у могилне ютился я в воздушных замкахи о вечной жизни не молил.

Жить хочу, трудясь и зубоскаля,роясь в росах, инеем пыля.Длись подольше, смена заводская,свет вечерний, добрые поля.

Ну а старость плечи мне отдавит,гнета весен сердцем не снесу, –не пишите, черти, эпитафий,положите желудем в лесу.

Не впаду ни в панику, ни в ересь.Соль твоя горит в моей крови.В плоть мою, как бешеные, въелисьароматы терпкие твои.

Ну так падай грозами под окна,кровь морозь дыханием «марусь», –все равно, покуда не подохну,до конца, хоть ты мне и не догма,я тебе – малюсенький – молюсь.

«Апрель – а все весна не сладится…»

Апрель – а все весна не сладится.День в день – не ветрен, так дождист.Когда в природе неурядица,попробуй на сердце дождись.

Блеснет – на миг – и тучи по небу,и новый день не удался.А все ж должно случиться что-нибудь,вот-вот начнутся чудеса.

И что душе до вражьих происков,что ей, влюбленной, боль и суд,когда в лесу синё от пролескови пахнет почками в лесу?..

Ода нежности

О, дай мне одой нежности побыть,кувшинкой белой, дуновеньем мяты!Я так боюсь заветное забыть!Хоть на минуту вспомнишь ли меня ты?

Я повторю на тысячи ладов,перетрублю сиянье лир и лютен,что нет, не страсть, о нет, и не любовь,но, нежность, ты всего нужнее людям.

Ты приходила девочкой простой,вся из тепла, доверия и грусти –как летний луг с ромашкой и росой,как зимний лес в сверкании и хрусте.

Касалась боли холодом бинта,на жаркий лоб снежинками снижалась,и в каждом жесте мне была виднатвоя ошеломительная шалость.

Я помню пальцы твердые твои,их волшебству вовеки не угаснуть.Явись еще и чудо сотвори,верни мою утраченную ясность.

Твой тихий шаг звучит едва-едва.Зову, мечусь: да разве ж ты немая?Я целый мир у зла отвоевал,а твоего не вызвал пониманья.

Ни заслужить, ни вымолить нельзя,чтоб соловьями волосы запели.Ты – легкая. Ты – светлая. Ты – вся,как первый снег и первый звон капели.

И только ты нас делаешь людьми.Нам хорошо в твоей певучей власти.О, сохрани несбыточность любвиот прямоты ожесточенной страсти!

Плесни в мой жар, о карая река,омой мою струящуюся муку.Живи со мной, как правая рука,не торопись на вечную разлуку.

Ведь если я и вздор порой мелюи если вдруг и потемнею ликом,то это в легком праздничном хмелю,а не в чаду удушливом и диком.

Этот март

Разнообразны и вкусныповествования весны.Она как будто и близка,а снегу сроду столько не было.Иду по марту, как по небу,проваливаясь в облака.

Еще морочат нас морозы,но даль хрустально-голуба,и, как от первой папиросы,кружится дура-голова.

В моих глазах – мельканье марли.Ну что ж, метелица, бинтуй.Мы заблудились в этом марте.Не угодить бы нам в беду.

Я сто ночей не отдыхаю.Я слаще нежности не знал.Во сне теснит мое дыханьемокроволосая весна.

В ее святой и светлой замяти,в капели поздней и седойживу с открытыми глазами,как мне повелено судьбой.

Сосулинки залепетали,попались, звонкие, впросак,и голубыми лебедямисугробы плещутся в ручьях.

Я никуда отсель не съеду.Душа до старости вернахмельному таянью и свету,твоей волшебности, весна.

Знать, для того и Север был,и одиночество, и ливни,чтобы в тот март тебя внесли мнепушистой веточкой вербы.

Ну что мне выдумать? Ну чем мнешаги веселые вернуть?Не исчезай, мое мученье,еще хоть капельку побудь.

Мир полон обликом твоим.Он – налегке. Он с кручи съехал.Он пахнет солнышком и снегом,а в сердце буйство затаил.

Вечная музыка мира – любовь

Вечная музыка мира – любовь,    вечное чудо любви…Льющимся пламенем в люльке лесов    славят весну соловьи.

Молодость-злюка, молю, замолчи!    Людям к лицу доброта.Слышишь, нас кличут лесные ключи,    клены шумят у пруда.

Радостным утром с подругой удрав,    на золотом берегуалгебру запахов учим у трав,    алую заповедь губ.

Жарко от шарфа шальной голове,    сбрось его с бронзовых плеч.Светом и нежностью пьян соловей,    пчелам не жалить, не жечь.

Рядом с любимой, с ромашкой во рту,    всею судьбой прожитойкланяюсь ласке, дарю доброту,    пренебрегаю враждой.

Доченька дождика, смейся и верь,    ветром в ладонях владей.Сосны, как сестры, звенят в синеве.    Солнце вселилось в людей.

Плещутся желтые волны хлебов    в жаркие плечи твои…Вечная музыка мира – любовь,    вечное чудо любви.

Ода

Так-сяк, и трезво, и хмельно,в кругу друзей сквозь жар и трепет,на службе, если дело терпит,в кафе, в троллейбусе, в кино,пока душа не обрекласьночному холоду и лени,смотрю на женские колени,не отводя упрямых глаз.

Земному воздуху верны,округлы, розовы, хрустальны,соблазна плод и парус тайны, –пред ними нет моей вины.Как на заморскую зарю –не веря в то, что это худо, –на жизни чувственное чудос мороза зимнего смотрю.

Сумы дорожные свалив,как мы смеемся, что мы шепчем,когда в колени ждущих женщинроняем головы свои.Весь шар земной, весь род людской,шута и гения – вначалеколени матери качалис надеждой, верой и тоской.

Природа женщины сама –стыдливость, жертвенность и шалость –в них упоительно смешалась,сводя художников с ума.Спасибо видящим очам!Я в греховодниках не значусь,но счастье мне дарила зрячесть,и я о том не умолчал.

Не представляю слаще лони, как на чудо Божье, пялюсь,как соком плод, как ветром парус,они наполнены теплом.Досталось мне и стуж, и гроз,но все сумел перетолочь их,когда, голея сквозь чулочек,лучило нежное зажглось.

Пусть хоть сейчас приходит смерть,приму любое наказанье,а если выколют глаза мне,я стану звездами смотреть.Они мне рай, они мне Русь,волчонком добрым льну и лащусь,уж сорок лет на них таращусь,а все никак не насмотрюсь.

«Когда весь жар, весь холод был изведан…»