История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты - Сергей Нефедов

Как оценить масштабы этой катастрофы? Если в Новгороде проживало 30–35 тысяч, а в трех скудельницах было захоронено 10 тысяч умерших, то погибла примерно треть населения (однако летопись Десятинной церкви говорит, что жертв было больше). После катастрофы в Новгороде наступило время упадка, число берестяных грамот, найденных в раскопах, сокращается вдвое, число находок обуви – на треть.[713] Намного, иногда более чем вдвое, сокращается количество других находок – пряслиц, стеклянных бус, браслетов, янтаря, металлических изделий. Количество каменных зданий, построенных в 1213–1237 гг. сократилось по сравнению с предшествующей четвертью столетия в Новгороде в 2,5 раза, в Смоленске и Полоцке – в 4 раза. В последующую четверть века во всех этих городах вообще не строили каменных зданий.[714] На Смоленщине во второй половине XIII века запустело 45 из 99 известных археологам поселений.[715] Ни Смоленщина, ни Новгородчина не были затронуты монгольским нашествием, и эти цифры являются свидетельствами катастрофы другого рода – демографической катастрофы, которая произошла до нашествия.

Десятилетия перед монгольским нашествием были тяжелыми и для южной Руси. В 1203 году Киев был второй раз разграблен войсками князей, которые на этот раз привели с собой половцев. После этого разгрома Киев и вся Юго-Восточная Русь долгое время переживали упадок, масштабы каменного строительства в этих областях сократились в 2,5 раза (см. рис. 3.3).

В отличие от Новгорода и Киева Северо-Восточная Русь не испытывала кризиса, здесь было много свободных земель, и данные о каменном строительстве говорят о стабильном экономическом развитии этого региона (рис. 3.3). Однако именно на эти области пришелся первый страшный удар Орды. Из 74 русских городов 49 были разорены монголами, 14 из них так и не поднялись из пепла, а 15 превратились в села. Монгольское нашествие отличалось от других нашествий тем, что завоеватели проводили целенаправленную политику геноцида. В Московской земле погибло 2⁄3 всех селений, в земле вятичей – 9⁄10.[716] Папский посол Гильом Рубрук писал, что «татары произвели великое избиение в земле Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады они заняли его и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие в поле, ибо этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что: едва существуют там двести домов…».[717] В Киеве прежде было около 50 тысяч жителей, после нашествия уцелело 200 домов и, может быть, тысяча обитателей. Киевское летописание прервалось, в Южной Руси начались «темные века», развитие оказалось отброшенным на триста или четыреста лет назад.

3.10. Выводы

Переходя к анализу социально-экономической истории Киевской Руси, необходимо отметить, что эта история начинается с норманнского завоевания и социального синтеза норманнских и славяно-хазарских традиций. Диффузионистская теория объясняет волну норманнских завоеваний появлением фундаментальной военной инновации, дракара. Как это обычно бывает, в результате социального синтеза завоеватели приняли язык местного населения и превратились в военное сословие нового государства; это сословие называлось русью, русы жили в построенных ими городах-крепостях и собирали дань с местного населению. Русь переняла многие традиции Хазарского каганата, и в частности, систему сбора дани мехами с последующей ее реализацией на зарубежных рынках. В дальнейшем завоеватели добавили к этой системе работорговлю; они ходили в набеги на дальние, еще непокоренные славянские племена, захватывали пленных и снаряжали торговые экспедиции по реализации рабов и мехов в Константинополь и в Булгар.

В то же время для подчинившихся руси славянских племен господство завоевателей было не слишком обременительным: установленная русами дань была невелика, и они почти не вмешивались в жизнь славянских общин – главным образом потому, что созданное русами государство было слабым и не имело развитых механизмов эксплуатации покоренного населения. Существенно также и то, что норманнская диффузионная волна принесла с собой развитую металлургию железа; появившиеся в изобилии железные орудия намного облегчили расчистку лесов. Вместе с распространением новой лошадиной упряжи это позволило перейти от подсечного земледелия к пахотному и обусловило быстрый рост населения.

В Х веке волна завоеваний норманнов и русов столкнулась с другой завоевательной волной, вызванной распространением тяжелой кавалерии. Главной «кавалерийской» державой в то время была Византийская империя, и могущество Византии породило процесс трансформации по византийскому образцу, который охватил многие страны Восточной Европы – в том числе и Киевскую Русь. Трансформация по византийскому образцу принесла на Русь православную греческую культуру и элементы монархической традиции. Русские князья подражали византийским императорам и пытались регулировать отношения между сословиями в соответствии с христианскими идеалами социальной справедливости. Однако попытки установления самодержавия вызвали традиционалистскую реакцию – прежде всего в приверженном варяжским традициям Новгороде. Другим характерным процессом была феодализация – стремление бояр «приватизировать» сбор дани в волостях. Параллельно этим процессам, описываемым в рамках диффузионистской теории, работали механизмы демографического цикла. Быстрый численный рост военно-торгового сословия в сочетании с сокращением работорговли вызвал оскудение элиты и ее стремление увеличить свои ресурсы за счет государства и народа. В соответствии с демографически-структурной теорией, началось фракционирование элиты, проявившееся, прежде всего, в стремлении отдельных городских общин самостоятельно собирать дань с окрестных территорий и при случае захватывать пленников в чужих землях. В середине XII века этот процесс привел к распаду Киевской Руси на удельные княжества, к установлению вечевых порядков и к междоусобным войнам – к продолжительному структурному кризису.

Однако в отдельных регионах, в частности, на Северо-Востоке Руси, удержались византийские традиции предшествовавшего периода. В колонизируемых областях Северо-Востока боярство было слабым, и монархия смогла опереться на низшие слои городского сословия; в итоге бояре здесь потерпели поражение и надолго сошли с политической сцены.

В то время как на Северо-Востоке не было недостатка в земле, на Новгородчине к середине XII века ресурсы развития сельского хозяйства были уже исчерпаны. Таким образом, в северных областях мы наблюдаем ситуацию, характерную для классического демографического цикла.

Первая фаза демографического цикла, период внутренней колонизации, характеризуется такими признаками, как относительно высокий уровень потребления основной массы населения, рост населения, рост посевных площадей, строительство новых поселений, низкие цены на хлеб, низкие цены на землю, дороговизна рабочей силы, незначительное развитие помещичьего землевладения, аренды и ростовщичества, ограниченное развитие городов и ремесел. Эти признаки характерны для Юга Руси в течение всего домонгольского периода, но на Новгородчине – только до середины XII века. После середины XII века на севере Руси начинается Сжатие, мы наблюдаем приостановку роста населения, частые сообщения о голоде и стихийных бедствиях, разорение крестьян-собственников, рост крупного землевладения, рост ростовщичества, распространение долгового рабства, уход разоренных крестьян в города, рост городов, бурное развитие ремесел и торговли, высокие цены на хлеб, голодные бунты и восстания. Наконец, в 1207–1230 годах в Новгородской земле наблюдаются характерные признаки экосоциального кризиса: голод, эпидемии, восстания, гибель больших масс населения, принимающая характер демографической катастрофы, упадок ремесла и торговли, высокие цены на хлеб, низкие цены на землю, гибель значительного числа крупных собственников и перераспределение собственности.

Наличие этих характерных признаков позволяет утверждать, что социально-экономическое развитие северных областей Руси протекало в рамках классического демографического цикла. На Юге демографический цикл прошел лишь первую фазу и был прерван монгольским нашествием.

Глава IV

Русские княжества в составе Золотой Орды

4.1. Монгольские компоненты

Переходя к рассмотрению волны монгольских завоеваний, необходимо прежде всего установить ее причины, указать на то фундаментальное открытие, которое играло в этом определяющую роль. Нет сомнения, что монголы обладали военным превосходством над своими противниками, но каковы были масштабы этого превосходства? Могли ли русские дружины противостоять монголам – даже если они были бы собраны в одну армию? Приведем один пример. В сентябре 1211 года монголы встретились в битве у крепости Хуйхэпху с армией могущественной китайской империи Цзинь. Это была регулярная армия, состоявшая из профессиональных воинов-латников, которые использовали тактику таранных атак. По китайским источникам, численность цзиньской армии составляла около 400 тысяч солдат – это были лучшие войска, собранные со всей огромной империи.[718] Монголов было не более 100 тысяч – тем не менее цзиньская армия была наголову разбита и практически уничтожена. «Пошло такое истребление, что кости трещали, словно сухие сучья», – говорит «Сокровенное сказание».[719]