Джип, ноутбук, прошлое - Константин Костинов

Уф, понятно…

– Понял. У нас просто арборит называют фанерой…

Стоп.

– Так его в России придумали?

– А где? Я же говорю: уже тридцать лет на заводе из него делают ящики, чемоданы, дома сборные для дач. Даже трубы и пики для казаков.

Руслан хихикнул. Казаки с фанерными пиками… Надо же, оказывается, фанеру придумали в России… Да и вообще… Похоже, товарищ Сталин со своей давнишней, пока еще не произнесенной речью о том, что в России не было никакой промышленности, сильно передернул…

– А вот с двигателями будут трудности, – огорченно развел руками Фрезе, – в России за весь прошлый год их произвели всего сорок штук.

– Сорок штук чего? – не поверил Руслан.

– Сорок штук двигателей.

"Или не передернул…".

– А как же ваш тезис… Постойте-ка. Мациевич, тот, что летчик… пилот… упоминал о каком-то купце, который под Петербургом собирается двигатели делать.

– Двигатели? Рядом с… Ай-яй! – Фрезе огорченно схватился за голову, – Я же его видел на выставке! Вот я глупец!

– Видели кого?

– Тихо! – Фрезе подскочил к Руслану, – Не будем говорить. Чтобы не сглазить. Еслия с ним договорюсь… У нас будет двигатель!

Похоже, все шло просто великолепно.

Капитан Мациевич спрыгнул с подножки извозчика, бросил монету и зашагал в сторону дома, где жил.

Ночь, время позднее, дворник наверняка уже закрыл подворотню… Ну, так и есть.

– Хамзя! – крикнул он, взявшись за прутья решетки.

Дворник-татарин, сгорбившись, показался из темноты, проворчал что-то неразборчивое и залязгал ключами.

– Доброй ночи, – капитан прошел мимо скрюченной тени…

Он успел заметить, что тот, кого он принял за дворника, выше татарина. Успел заметить блеск стали. Успел бросить руку в карман, к пистолету…

Больше он не успел ничего.

Лезвие ножа пробило кожаную куртку, грудную мышцу и сердце.

Капитан Мациевич умер.

Черная фигура убийцы, Тени, покачалась над мертвым телом пилота.

– Не будет, – удовлетворенно прошептал он, – Не будет.

Тень аккуратно вытер клинок и рукоять ножа и бросил его на землю.

Глава 26

Воскресенье, утро. Хорошо-то как!

За круглым столом, покрытым белой скатертью завтракала семья Лазаревичей: муж в бархатном темно-синем халате, жена в золотисто-желтом шелковом и дочка, в платье, потому что надевать халат она отказалась наотрез.

Руслан сладко потянулся и взял с края стола свежее "Новое время". Быстро привыкаешь к хорошему… Чай, булочки с маслом – интересно, не французские ли? – газета… О!

На первой странице, рядом с рекламными призывами покупать новую книгу "Наше преступление" – похоже, одну из предтеч многочисленных Слепых, Глухих и Бешеных, расплодившихся в девяностые – нефтяные локомобили и спиртовые чайники – красовалось объявление с рисунком жестяной канистры оченно знакомой формы.

"Жестяные канистры от фабрики г-на Фрезе! Удобная форма, большая вместимость! Подходят для хранения и перевозки керосина, масла, воды! Только у нас, в Эртелевом переулке, 10! Остерегайтесь подделок!"

"Быстро Петр Александрович рекламу протолкнул. Хотя, с другой стороны, чего там долгого? Лишь бы народ сразу не ломанул: большие объемы пока выпускать не получится. Нет, не ломанет… Народ у нас медленный на раскачку, к новому непривычный… Остерегайтесь подделок. Хм, поддельные канистры – это жесть. Нет, жесть – это настоящие канистры. А поддельные тогда? Картон?"

Лазаревич договорился с Фрезе о дополнительных выплатах с каждой проданной канистры, так что для него чем больше объем продаж, тем лучше.

Звякнула ложечка, упавшая на блюдце.

– Руслан… – прошептала Юля.

– Что? – Руслан посмотрел на жену.

Она была белая.

– Юля, что случилось?

– Газета.

Руслан перевернул газету и впился глазами в обратную сторону. Что так испугало Юлю? Чт… Черт…

Маленькая мутная фотография человека в белой фуражке и темном мундире. Мациевич.

Для тех, кто не узнал, был заголовок статьи "Гибель Мацiевича".

"Как гибель?!"

– Как гибель? – голос Юли дрожал – Он же… Я же…

Руслан склонился над столом и побежал глазами по статье. "…спешим донести до читателя трагическую новость… …перо дрожит в руке, слезы бессильного гнева застилают глаза, хочется плакать, кричать… Смерть героя…".

Вчера вечером капитана нашли в парадной дома, где он проживал. Мертвым. Мациевич был убит ножом в сердце. Грешили на грабителей, но почему-то упоминались служи о "Русском Потрошителе".

"Трагически погибший шестнадцатого сентября 1910 года капитан корпуса корабельных инженеров лев Макарович Мациевич был первым русским военным летчиком, первым и как показали последние авиационные дни, одним из лучших… …скорбная весть о трагической гибели молодого летуна…". Так, это все лирика.

Руслан выпрямился:

– Мациевича зарезали в подворотне.

– Как??

– Ножом, надо полагать.

– Нет! Я спрашиваю, как его могли зарезать?! – у Юли, похоже, начиналась истерика, – Он должен был разбиться на самолете! Но я же его предупредила! Он не мог умереть! Не мог!

Юля заплакала. Аня, сама чуть не плачущая, гладила маму по плечу.

– Ну почему не мог? – Руслан проглотил комок в горле, – Все люди смертны. И не все идет так, как нам хочется…

Юля зарыдала громче. По щекам Ани потекли слезы. В двери заглянула Танюша, тоже шмыгающая красным носом.

– Девчонки, вы меня с ума сведете.

Горничная заревела и убежала.

– Так! Отставить мокрое дело!

На душе Лазаревича и так было тяжело, слезы жены и дочери только усугубляли его состояние.

В комнате пахло валерьянкой. Юля лежала в кресле, уже почти спокойная, с красными пятнами на лице. Аня забилась в угол и сидела на пуфике, молча рассматривая книжку с картинками, которую ей второпях сунул Руслан.

– В принципе, – Лазаревич, уже полностью одетый в костюм, вышагивал по комнате туда-сюда, заложив руки за спину, – смерть капитана можно объяснить. Ты рассказала ему о будущей гибели, Мациевич, соответственно, тщательно проверил свой самолет, а значит, поверил тебе. Но, так как точной причины гибели ты не назвала, он мог продолжать думать об этом, перебирать варианты, и решил дополнительно проверить все узлы. Проверяя самолет, он задержался на аэродроме допоздна, чего не сделал в нашей истории, и грабители, ожидавшие в подворотне, прирезали кого-то другого. А в этот раз не повезло капитану…

– Не повезло? – Юля подняла голову, – Как у тебя все просто. А ты не задумался о другом варианте?

– Каком же? – Лазаревич присел на подлокотник и приобнял жену.

– Руслан, – она подняла взгляд покрасневших глаз, – А что, если его убили именно потому, что он узнал от нас о будущем? Что, если патруль времени существует?

Страх кольнул сердце. А что, если правда… Но рациональность тут же раскритиковала версию.

– Юля, если бы патруль существовал, то им не нужно было бы никого убивать. Мы в этом времени уже две недели, так что они давно могли нас найти и убить. В смысле, отправить обратно. Раз к нам не приходили таинственные личности в серых плащах, значит, патруля времени нет. Или им не до нас.

– Тогда, – слезы высохли, у Юли начало включаться упрямство, – это может быть сопротивление самой истории, которая сопротивляется изменениям. Или вовсе где-нибудь существует потустороння сила, специально следящая за такими прогрессорами, как мы. Сидит какой-нибудь демон истории, этакий мерзкий старикашка, посреди кип пыльных фолиантов, листает Книгу Истории… "Так, – Юля изобразила скрипучий голос, – капитан Мациевич, погибнет двадцатого сентября. Вычеркиваем… Что значит, нельзя? Как не погибнет? Его предупредили? Не-ет, вычеркиваем!" Что, если так?

– Юля… С тем же успехом можно признать, что Мациевич стал жертвой графа Дракулы. Или Фантомаса. Прилетел на крыльях ночи и зарезал ножиком. Из врожденной подлости. Я с потусторонними силами в своей жизни не сталкивался, поэтому в демонов, чертей и инопланетян не верю.

– Врешь, – Юля бледно улыбнулась, – Ты сам рассказывал, что видел НЛО.

– Правильно. Только в моем понимании НЛО – это не корабль пришельцев, а неопознанный летающий таки объект. То бишь, я что-то видел, это что-то летело, и мною опознано не было, значит, НЛО. А была ли это летающая тарелка или метеозонд – я не знаю.

– Значит…

– Значит, никаких патрулей времени и прочих стражей истории. Если бы существовало что-то, следящее за сохранением течения истории, то им не нужно было бы никого убивать, проще вернуть нас обратно.

– А что, если Они нас предупреждают?

– А что, если мы отставим паранойю и успокоимся?

– Нет!

Юля вскочила и схватила со стола свои бумаги, с записями о будущей Первой Мировой. Раз-раз-раз – клочки разорванных листов были брошены на пол.

– Я, – твердо заявила Юля, – рисковать не буду. Ты был прав. Никаких больше изменений истории. Я ничего менять не буду!