СССР: вернуться в детство? - Ольга Войлошникова

Бабочки истоптаны, блин…

В свёртках, понятное дело, оказались ковры. Небольшой — на пол. И второй, довольно приличный — на стену. Эта мысль была очень здравая, поскольку комната у него самая угловая, стена холодноватая.

Раскатав коврик и расставив мебель, Наиль снова умчался. Вернулся вечером, с новым костюмом, в новой норковой шапке (шик неимоверный), в дублёнке и с дядей Дизелем* в придачу.

*Да, у меня есть дядя

которого назвали в честь мотора.

У дяди Дизеля была такая штука, которая забивала старинные СССРовские дюбеля, и его периодически эксплуатировали родственники. Они навтыкали в стену дюбелей, больше похожих на гвозди-переростки, и остаток вечера Наиль пришивал к верхнему краю ковра кольца и наводил в комнатке всяческий марафет.

Кстати, цветной телевизор он подключил в зале — бабушке, а наш прежний, что поменьше, чёрно-белый, затащил к себе в комнату.

Утром он снова умчался, и бабушка, поразмыслив, вытащила из встроенного шкафа все ненаилькины вещи, включая шикарный старинный «Зингер» с ручным приводом. Зингер поселился в одном из шкафов стенки, которая, впрочем, продолжала оставаться полузагруженной.

Управились мы как раз к Наилиному возвращению. Он притащил несколько комплектов постельного белья, увязанных шпагатом, плюшевое покрывало на диван (с оленями, всегда мечтала такое иметь!), новую подушку и широкую, но невысокую хрустальную салатницу, которую сунул мне:

— На-ка, Ольга, на комод поставь, — раздеваться он не торопился. — Мама! Поехали в коопторг съездим!

Бабушка в пять минут собралась, и они упылили, оставив меня на хозяйстве. А! Я не говорила же. С того дня, как нам извещения на деньги пришли и бабушка переволновалась, я как забила на школу, так и не ходила. Сказала маме: пусть мне записку напишет, что я болею. Раз в месяц записку от родителей можно. И что я в ноябре не воспользовалась?

20. НУ ВОТ И ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТИЙ

НОВЫЙ ГОД НА ПОДХОДЕ

Наиль с бабушкой навезли из коопторга всякой вкуснятины, разложили всё это по холодильникам и ящикам на балконе, и тут Наиль сказал:

— Мам, я на новый год приглашу девушку. Хочу вас познакомить.

— Да я уж поняла, — чинно ответила бабушка. — Как зовут-то хоть девушку?

— Даша.

— Ну, ладно. Даш у нас ещё не было.

Вечером поразила мама. Забежала с очередным цветочком, сунула его мне, чтоб я в банку поставила, и говорит:

— Мам, я погуляю немножко, не теряйте.

— С ребёнком бы позанималась, — проворчала бабушка.

— Ничего-ничего, ребёнок самодостаточен! — откликнулась я. — Иди мама. Не слушай их. Ты, главное, после гуляний попроси дядю Женю зайти, они бы с Наилем вдвоём мебель-то переставили, а то палас лежит, ждёт.

— Н-ну ладно, — согласилась мама.

И по её уходу мы с бабушкой развили бурную деятельность. Вытащили из комнаты всё, что только вытащилось. От кровати остался остов, из шифоньера даже полки и ящики вынули. Самое тяжёлое — сервант. Разгрузили, как смогли, но уж больно ДСП в нём тяжёлое, качественное, по старому ГОСТу, да и стёкла.

Я, правда, опасалась, что сейчас мы всё повытащим, а потом кто-нибудь да не придёт. Вот будет пассаж! Но неприятных сюрпризов не произошло. Наиль с Женей оба пришли к вечеру, познакомились (вечный ритуал рукопожатий!), всё переставили, ковёр нормально лёг, снова занесли мебель, мы быстренько загрузили обратно весь хлам, и в комнате стало куда уютнее. Вообще, конечно, дичайшая пересортица, и к шторам у меня есть некоторые претензии, но жить с этим можно, и вполне комфортно.

ТРИДЦАТЬ ПЕРВОЕ

В этом году (возможно, с лёгкой Наилькиной руки) дядь Рашид с тёть Валей предложили справлять новый год вместе. Веселее! Да и Ирка у них уже подросла. Распределили, кто что готовит, тридцать первого с утра мама убежала на работу, а бабушка взялась за готовку. Тётя Валя тоже с утра готовила, ей в этом отношении было проще — она ж швея-надомница. Это не значит, что она как портниха на дому шьёт и от налогов уклоняется. Наоборот. В их с дядь Рашидом спальне, прямо впритык к кровати, стояла огромадная промышленная швейная машинка. Гудел при работе этот агрегат так, что тёть Валя предпочитала отправлять детей гулять, когда шьёт. И раз в несколько дней к их подъезду приезжал москвич-каблучок, из которого курьер выгружал работу на следующий период. А сделанное забирал. Шила тётя Валя какую-то часть от летних ситцевых халатов. Рукава, однако же. Причём, по-моему, конкретно правые. Соответственно, работу за тридцать первое она вполне могла сделать заранее и освободить для себя день.

А мы с Таней и Иркой рисовали праздничную стенгазету. Сильно это модно было, стенгазеты рисовать. Таня загорелась, а я подумала: почему бы и не помочь, по-родственному?

Достали лист полуватмана, краски, фломастеры. Насочиняли всяких стихов, прямо на ходу. Смешных картинок понарисовали. Крупно написали «С НОВЫМ ГОДОМ!» Сверху буквы и рисунки полагалось обязательно украсить стриженным дождиком, приклеенным на силикатный клей. Некоторые экстремалы (типа моей матушки) использовали для этих же целей битые ёлочные игрушки. Выглядело вообще опупенно, но резало пальцы на раз-два, и мы не стали рисковать.

Время от времени бабушка отправляла нас за чем-нибудь (или с чем-нибудь) к тёте Вале. Обратно тоже частенько доставались поручения.

Часа в три раздался звонок, и в нашу квартиру в первый раз вошла загадочная Даша. Бабушка встретила её сдержанно, но доброжелательно. Даша разоблачилась из пуховых платков и пальто и оказалась невысокой, слегка полноватой сероглазой девушкой с шишкой волнистых каштановых волос. А ещё Даша предъявила к общему столу большой яблочный пирог и мясной рулет. М-м, рукодельница! Люблю такое.

Наиль провёл своей пассии краткую экскурсию по нашему жилищу, и она как-то быстро удалилась к бабушке на кухню и начала там помогать. Принято так было.

Товарищ Андропов, наш новый генсек, вождь и как там ещё положено его называть, так закрутил гайки, что тридцать первого все сидели на работе как пришитые, строго всё своё назначенное время, до последней минуточки, даже если людям, вот как учителям в школе, делать было особо нечего. В этом свете не совсем было понятно, для кого в четыре часа началась премьера фильма «Чародеи». Наверное, для Наиля, потому как он единственный его и смотрел.

В шесть с работы прибежала мама с таинственной коробкой, сразу развила бурную деятельность, вытащили они с Наилем стол на середину, раздвинули его во всю длину. Расстелила скатерть, наставила тарелок, из загадочной коробки извлекла и перемыла набор хрустальных фужеров, которым маму премировали в честь нового года — за стремление к повышению квалификации, за многочисленные методические публикации и за активное участие в жизни школы. Вах! С занесением в трудовую, между прочим, что награждена ценным подарком!

Для расстановки блюд было ещё сильно рано, и они с Наилем побежали к тёте Вале за досками. Всё расставили, доски накрыли покрывалами (чтоб мягче, и чтоб нарядные платья-костюмы не цеплять). И когда наступило всё это великолепие, они с Наилем и Дашей зачем-то все устремились к Вале с Рашидом. По идее, дядь Рашид тоже должен был уже с работы приехать.

К этому времени весь шкафчик на балконе был уставлен салатниками, обмотанными от птичек полотенцами.

— Баб, может хватит уже? — спросила я.

— Щас, компот ещё сварю — и всё.

— Ты бы полежала, пока никого нет. Иди к нам в комнату, на кровать ляг, отдохни, — предложила я, — а мы туда пойдём. Придём когда старый год уже провожать.

И мы побежали к Тане с Иркой. А там тётя Валя орешки в специальной орешнице стряпает! Залипательное, я вам скажу, это занятие, смотреть, как орешница печёт. А потом можно ещё по очереди в половинки печенюшных орехов варёную сгущёнку накладывать и сиропом склеивать.

Шумно было, весело. Напробовались мы этих орехов, хотя, само собой, все друг друга уговаривали, что «это на новый год».

Полдесятого тётя Валя поставила в духовку курицу (с нашей стороны бабушка нажарила котлет, для которых Наиль вчера крутил фарш на ручной мясорубке), и как только она допеклась, мы взяли каждый по блюду или кульку с едой и пошли уже праздновать.

В новые фужеры налили первое шампанское за проводы старого года.

Нам, детям, бабушка разлила компота в хрустальные кружечки, которые с прочей посудой тоже принесли от тёти Вали.

Стол получился богатый и красивый, и мы на память все около него сфотографировались — а потом как