Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков - Дмитрий Николаевич Смирнов

Царизму удалось погасить восстание, но не удалось связать крылья народной души, убить его жажду свободы. Пройдут года, и величайший поэт России А. С. Пушкин запишет народные песни о Степане Разине, назвав его «единственно поэтическим лицом русской истории».

Глава VIII

Трудовые будни нижегородских сел и городов. Балахонское Усолье. Арзамасские и сергацкие будные майданы. Кожевенные мастера села Богородского. Оружейники Павлова Острога на Оке. Нижегородские государевы каменщики и кирпичники. Строения XVII века в Нижнем. Кормовые и жалованные художники-иконописцы. Никита Павловец. Серебряных дел мастера.

Промысловая деятельность в уездах, влачившая в первых годах XVII века более чем скромное существование, к середине столетия оправилась, разрослась до значительных размеров.

Некоторые нижегородские изделия стали продаваться на очень отдаленных рынках страны и даже попадали за рубеж. Астраханские рыбаки пользовались кожаными сапогами и рукавицами нижегородской выделки. Москвичи не садились за стол без соли, добытой на балахонских промыслах.[33] Английские и голландские торговые компании с нетерпением ждали партий смольчуга (селитры) и поташа, производившихся на юге Нижегородского края.

Балахна — один из древнейших городов Низовского края. Первые летописные сведения о ней относятся к XV веку, но предания говорят о существовании на ее месте когда-то, в незапамятные времена, булгарского городка.

Историки-лингвисты высказывают предположение, что имя «Балахна» дано выходцами с побережья Каспийского моря, увидевшими здесь бившие из-под земли соляные ключи, сходные с распространенными в прибрежных к Каспию Балаханах. На этой территории, богатой подземной солью, в конце XV века образовался поселок ссыльных людей из покоренного Иваном III Великого Новгорода. Новгородцы занялись солеварением, знакомым им по однородному промыслу в Старой Руссе.

Для защиты от постоянных набегов воинственных казанских татар правительница Елена Глинская приказала новоселам-новгородцам выстроить крепость. Событие было отмечено Никоновской летописью: «Лета 7044 (1536) почат град делати на Балахне землян усть речки Нетечи у Бабья озера».

При Иване Грозном Балахна вместе с волостью Узолой отошла в опричнину, с нее стали «имати всякие доходы на государский обиход и жаловать бояр, дворян и государевых дворовых людей».

В годы 1605–1608 балахонцы «зашатались» и даже «пошалили». Но эпизод этот вскоре был предан забвению.

Наступившее в 1620-х годах «умиротворение» страны способствовало необыкновенному расцвету традиционного балахонского промысла. О размерах добычи балахонской соли в тот период известно из «Писцовой» 1622 года и «Переписной» 1674 года. В первом случае зарегистрировано 72 предприятия, во втором — 86.

Для того чтрбы поднять на поверхность «соленую» воду, иногда находившуюся на большой глубине, приходилось долбить в земле скважину и вгонять деревянную трубу аршинного диаметра. Внутри полой «рассольной» трубы двигалась опускаемая и поднимаемая воротом бадья. Добытый рассол по специально сделанным желобам направлялся в деревянный резервуар — ларь, откуда по мере надобности брался в «варницы» (одну или несколько при каждой трубе).

Варница — бревенчатый сарай, крытый тесом, без окон, но с дырами в крыше. На полу — большая яма, выложенная изнутри кирпичом. Над ямой, в которой разводили огонь, привешивался на железных держалах испарительный ящик, или црен (большая чугунная сковородка). Сбоку возводился помост, служивший для сушки ежедневной порции («суточная варя»).

Право собственности на рассольную трубу и варницы при ней большей частью находилось в разных руках. Установка трубы требовала затраты больших по тому времени средств и рабочей силы, продолжалась 2–3 года и поэтому была редко доступна одному предпринимателю. Балахонцы соединялись в товарищества и заводили общую трубу.

Варницы же, не требовавшие крупных затрат, строились отдельно каждым членом товарищества. Пайщик имел в трубе, например, пятую часть и соответственно этому обладал правом на пятую часть добычи, которую и выпаривал в собственной варнице. По данным «Переписной книги» 1674 года, на 31 балахонскую рассольную трубу приходилось 86 варниц — следовательно, одна труба обслуживала в среднем 3 варницы.

Работники соляных промыслов — «варничные люди» — делились на несколько категорий. Среди них были трубники (трубные мастера), повары (солевары), подварки (помощники), водоливы, дровосеки, соленосы и солевозы.

Трубные мастера и повара являлись работниками высшего ранга и своими специальными знаниями резко возвышались над остальным работным людом. В Балахне, или Балахонском Усолье, существовали такие искусные солевары, что их нередко приглашали в другие солеварные районы. Когда Иверскому Валдайскому монастырю понадобилось произвести изыскание для постройки варниц и труб в Старой Руссе, то он вызвал мастера из Балахны. В той же Старой Руссе, выдавая привилегию торговому человеку Веневитову на устройство варниц, правительство поставило непременным условием, чтобы они были построены по образцу пермских или балахонских. Среди строгановских солеваров Пермского края середины XVII века встречается выходец из Балахны Соколов, который на реке Ленве построил соляные варницы.

Высокооплачиваемых мастеров в Балахонском Усолье было немного. Подавляющее большинство людей работало на подсобных операциях, получая мизерную плату.

Применялся на соляных разработках также труд детей (мальчиков) и глубоких стариков. Старые и малые подсчитывали количество поднятых бадей, делая отметки ножом на липовых прутьях.

В 1623 году государевы писцы отметили 1102 человека «соляных людей». «Переписная» 1674 года зарегистрировала 2815 человек — наивысшее число за весь XVII век.

Из писцовых документов видно, что наиболее крупными собственниками соляных труб были монастыри: подмосковный Троице-Сергиев, нижегородские Печерский и Дудин Амвросиев, а также местный балахонский, Покровский. За «великим государем», т. е. за казной числилось несколько труб, отписанных у разных владельцев за недоимки.

О собственниках варниц «Писцовая книга» 7182 года (1674) города Балахны говорит: «…на Балахне, на посаде, варницы соляные на бору, у рожества пресвятые богородицы, за балахонцы, за посадскими людьми, а с них государев оброк платят…».

Среди владельцев варниц сравнительно немного было состоятельных людей: Федор Боровитинов, Григорий и Ефрем Добрынины, Ефим Данилов, Зотей Лоушкин. Был «садовник» (владелец рыбных садков — ему нужна была своя соль) Иван Ерофеев. Большинство состояло из рядовых посадских жителей, часто родных братьев: «Ивашка Соколов с братьями», «Мишка Щуров с братьями», «Васка Иванов с братьями»…

Не брезговал получать соляный доход с собственной варницы