Сценарист (СИ) - Син Айкава

— Тест на буйство причуды начался! — послышался уже знакомый всем женский голос, который принадлежал той женщине, что вколола в шею мальчика шприц с голубым содержимым.

Мальчик же долго плакал, держа в руках тело своего друга. От такого зрелища всем зрителям стало не по себе. Марк, Карл и Клаус сжали кулаки и вжались в свои места, стараясь перебороть волну негативных эмоций, что прямо сейчас накатывала на них при виде подобной жестокой и ужасной картины.

— Уроды! — с расширенным от ужаса глазами произнёс Марк.

— Тише! Они тебя услышат, — тут же постарался заткнуть его Карл.

Мальчик не мог сдержать свои эмоции, плача навзрыд и прижимая лицо к голове своего друга. Он пребывал в пучине отчаяния, его тело дрожало от сильных судорог, вызванных неудержимым горем. Его плач наполнял всё помещение, отражая глубину его тоски и боли. От такой нестерпимой сцены сердца всех зрителей сжимались от собственной беспомощности и горечи, что они переживали вместе с этим мальчиком.

Слезы на его щеках пересекались с пылью и каплями пота, создавая маску отчаяния на его молодом лице...

Но внезапно он перестал плакать. Его лицо стало безжизненным, а взгляд потускнел, словно потерял все смыслы и эмоции.

Он устремил свой пустой взгляд в камеру, словно непосредственно сквозь экран смотрел на всех присутствующих зрителей, включая Марка, Карла и Клауса.

— Приборы показывают, что активность причуды мальчика растёт! — прокричал неизвестный голос.

— Она растёт очень быстро! Это не по плану! Нужно остановить эксперимент! — прокричал второй

— Боже, его эмоциональное состояние находится на пике! Буйство активируется! — объявил третий.

Мрак пронизывал его глаза, словно черная бездна, полная тайн и ужасов, которая уничтожала любую искру живости, что ещё могла остаться в нем. Он смотрел на всех с презрением и устрашающей решимостью, что отражалась в его безжалостном взгляде. Нетронутая трагедия в его сердце пробудила нечто мрачное и чуждое, что теперь медленно, но неотвратимо начинало затмевать последние капли его человеческой души.

— Нельзя останавливать эксперимент! Продолжаем! — приказал женский голос.

— Но это может перерасти в катастрофу! — ответил ей один из работников.

Тем временем мальчик аккуратно отпустил тело своего друга и медленно поднялся на ноги. Он стоял напротив камеры, его фигура вырисовывалась в угрожающем силуэте. Его безжизненное лицо, лишённое любых человеческих эмоций, источало мрачную энергию, словно он был порталом к неизвестному и необъяснимому. Глаза его были теперь окном во мрак и хаос, что скрывались за этой юной физиономией. Тень, что окружала его, казалась гуще и более плотной, чем мрак самой лаборатории. Его руки, покрытые пылью и слезами, теперь выглядели как оружие, готовое пронзить все живое и оставить лишь разрушение за собой. Всё в его облике и движениях говорило о том, что он больше не был простым мальчиком. Он стал чем-то иным, сущим, что вырвалось из самых глубин человеческой психики и теперь свободно бродило в этом мире, не поддаваясь никаким правилам или ограничениям. Тёмная аура окружала его, как плотный туман, уводящий в неизвестные миры и измерения, о которых нельзя было даже подумать. Его взгляд был устремлен куда-то далеко за границами этого помещения, куда-то туда, где лежали тайны и ужасы, недоступные для обычного человеческого восприятия. Он казался одновременно и властелином этого мира и пленником чего-то непостижимого, что угрожало поглотить его навсегда.

Через несколько мгновений он вытянул обе свои руки в разные стороны, после чего, последний раз взглянув в объектив камеры, произнёс:

— Почувствуйте боль!

В этот же момент трансляция прервалась, а дети, что наблюдали за всем этим, находились на грани паники и ужаса. Они всеми своими маленькими тельцами прижимались к своим местам, будто бы стараясь спрятаться или отдалиться от того ужаса, за которым прямо сейчас наблюдали. Некоторые из них даже заплакали, не осилив такого сильного давления, что оказывалось на их психику в данный момент.

— Ужасно, — произнёс Клаус с опущенной головой, стараясь побороть негативные эмоции.

— Самое страшное… ещё впереди, — произнёс Карл, чьи глаза заполнялись слезами.

— Ты это о чём? — не понимал Марк.

— Эксперимент… — попытался произнести блондин, но был перебит.

— Провалился, — объявил голос из громкоговорителя, — Мальчик, что должен был сегодня стать вашим героем, в данный момент разрушает наш филиал в Японии. Все данные о составе препарата для буйства причуды уничтожены.

Дети с каждым словом из громкоговорителя понимали всё более и более, что случившееся было ужасным и непоправимым. Все их надежды на спасение, все их веры в героя, который должен был помочь им в их приключении, рушились прямо перед их глазами. Это был как удар молнии в их детские сердца, обрушивающийся на них с неимоверной силой, не оставляя шанса на спасение или убежище.

Глаза у детей наполнились отчаянием и страхом, их тела начали дрожать от ударов паники, что пронзали их внутренности. Некоторые из них прижались друг к другу, словно пытаясь найти хоть какое-то утешение в объятиях своих друзей. Другие закрыли лица руками, отводя глаза от громкоговорителя, будто бы пытаясь избежать того ужаса, что продолжал разворачиваться перед их глазами.

Марк чувствовал, как его сердце сжимается в груди, он не мог верить тому, что происходит. Это был удар для всех, но для него это было особенно тяжело. Карл с трудом сдерживал слезы, его глаза отражали всю его тоску и беспомощность перед такой невероятной катастрофой. Клаус медленно опустил голову в руки, его плечи дрожали от неистового потрясения, которое охватило его с теми ужасными новостями.

— Увы, это означает то, что эксперименты… продолжаются! — бодрым и весёлым голосом произнёс неизвестный, — Можете возвращаться в свои комнаты. Завтра нас ждёт ещё один прекрасный день, полный разными открытиями и событиями! Уверен, что ближайшие несколько лет мы проведём с вами также, как и весь этот год!

Дети, подняв головы, начали кричать и рыдать, погружаясь в пучины отчаяния. Они пытались понять, как им удалось оказаться в этом кошмаре, и почему им приходится страдать от таких ужасов. Некоторые из них начали кричать и молить о помощи, требовать, чтобы их выпустили, чтобы это наконец закончилось. Однако голос из громкоговорителя лишь продолжал бесстрастно описывать, каким замечательным и интересным будет завтрашний день, будто бы все эти страдания были ничем иным, как всего лишь игрой.

Карл, пропустивший через руки своё лицо, начал вскрикивать, словно его муки были невыносимыми. Он умолял о помощи, о милости, о том, чтобы всё закончилось, чтобы они были спасены от этого кошмара. Марк, отчаянно пытавшийся успокоить своего друга, сам начал дрожать от беспомощности и ужаса. Он не мог смириться с тем, что он ничего не может сделать, что его собственные страдания ничему не учат и не меняют. Клаус, с пустым взглядом и искаженным от ужаса лицом, просто лежал на полу, издавая невнятные звуки отчаяния, не в силах произнести ни слова.

Кругом восклицания, слезы, истошные крики — все эти звуки сливались в одну общую гулкую массу страданий и ужаса. Дети пытались укрыться друг у друга, пытались забить уши, чтобы не слышать этого невыносимого безумия, но кошмар продолжался, не оставляя им ни малейшей надежды на спасение.

— Похоже, вы не хотите уходить сами. Охрана, помогите этим детям дойти до своих комнат, — произнёс неизвестный в громкоговоритель, после чего в помещении появилась толпа людей, одетых в закрытую тёмную одежду, — Можете благодарить за ваше будущее Сина Айкаву — мальчика, что решил пожертвовать вами ради собственного спасения! Запомните это имя! Син Айкава!