Дверь обратно - Марина Трубецкая

— И вот в таком виде нутряная звезда обретает абсолютно уникальные свойства. Проделать это в обычной печи не получится. Только огонь царства Велесова может растопить камни до нужной температуры. А теперь все по очереди подержите камень в руках и прислушайтесь к своим ощущениям.

Когда очередь дошла до меня, урок уже подходил к концу. Пульсирующая солнечным светом звезда уютно легла в мою ладонь. Тепло от нее пробежало от кончиков пальцев по всему телу. Скоро звезда завибрировала в такт биению моего сердца. Через некоторое время я перестала чувствовать пульсацию камня. Сбоку уже тянулась рука следующего ученика. Я разжала пальцы — звезды не было. Только на ладони остался след, как от ожога.

— Впиталась, — ахнул кто-то рядом.

Я непонимающе посмотрела на Рогдая. Тот в ответ крякнул, сильно дернув себя за бороду.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он потом, — отродясь про такое не слыхивал. Хвори всякие она лечит — это да. А вот чтоб растворяться в теле… — И он снова крякнул. Потом, видимо вспомнив об учительском долге, внимательно посмотрел на меня. — Ты это… как его… чувствуешь, то есть?

— Да нормально, — прислушавшись к себе, я пожала плечами, — вроде все как обычно.

— К Атею надо, — подал голос Анебос.

— Вот это правильно, — явно обрадовался гмур, — Атей нам завсегда все объяснит, — и, взяв меня за руку, потащил за собой.

Поднимались мы по той же горке, по которой скатились сюда. Точно так же сели внизу на приступочку, и нас покатило наверх. В какой-то момент в голове все перепуталось, и стало казаться, что тебя тянет не наверх, а ты опять катишься вниз.

Атей был у себя. Он сидел на крыльце и изучал свиток просто невероятной длины. Рогдай, поглядывая на меня, рассказал суть дела. Похоже, произошедшее произвело впечатление и на многомудрого волхва.

— Неужто без остатка всосалась? — спрашивал он, внимательно разглядывая мою руку.

— Ну если только не считать остатком подпаленную ладонь. — Я почесала горб.

— Что-то частенько в последнее время стало происходить то, о чем я никогда не слышал…

Мне стало слегка не по себе, так как недоверчивый взгляд Велесова служителя уперся мне в переносицу. И тут уж ничего не оставалось делать, как только недоуменно пожать плечами. Уж кто-кто, а я и подавно знать не знала, в чем причина проявившейся некомпетентности волхва…

— Какой у вас сейчас урок?

— Хозяйственно-Обережная Волшба вроде бы…

— Кузьмич ведет? — Я опять пожала плечами. — Ну это ничего, я скажу, что ты у меня была.

Они с гмуром раскланялись, и Рогдай удалился в глубь Рощи, а Атей кивком головы позвал меня в избушку. Я привычно направилась к лавке, но волхв, взяв меня за руку, потянул к дальнему углу. Там он коснулся стены навершием посоха, от которого в тот же миг побежали тонкие прожилки ярко-красного цвета. Было полное ощущение, что он ткнул не в стену, а в хрупкий первый осенний ледок. Количество и толщина трещин увеличивались до тех пор, пока, ярко вспыхнув наподобие кристалла, перед нами не предстал портал, горящий кислотным отсветом. Волхв так же молча потянул меня туда, отодвигая свечение рукой, будто простую занавеску. Мне ничего не оставалось делать, как только шагнуть следом.

На несколько секунд я ослепла, уши заложило с такой силой, что я испугалась за сохранность барабанных перепонок. Когда способность слышать и видеть вернулась ко мне, я не сразу поняла, где нахожусь, — со всех сторон бил нестерпимо яркий свет. А когда поняла, попыталась рвануть назад и тут же уперлась в гладкую стеклянную стену. Мы были посреди лавы! И если через купол в пещере гмура это производило сильное впечатление, то когда она обтекает со всех сторон, отделенная от бренного тельца лишь тонкой стеклянной преградой… Чтобы было понятно: мы находились в куполообразном помещении диаметром метров в пятнадцать. Его стены, пол и потолок состояли из тонкого на вид стекла, которое, судя по всему, было полностью погружено в огненный поток.

— Стеша, иди сюда, — Атей уже стоял посреди этой капсулы возле небольшого возвышения.

Я сделала шаг. Мне показалось или пол действительно завибрировал? Стараясь не отрывать ногу от пола, я еще немного передвинулась вперед.

— Да не бойся ты, это очень прочный материал, — и в доказательство этого подпрыгнул на месте.

Вот только это мне нисколько не помогло! Я опять сделала маленький скользящий шажочек на трясущихся ногах. Атей смотрел за моим так называемым передвижением, смотрел… Потом подошел, подхватил на руки так стремительно, что я и ахнуть не успела, и в три шага достиг того самого возвышения в центре пузыря. После чего аккуратно поставил на него мое полностью уже лишенное воли тело.

— Постарайся не шевелиться, — бросил он и перекинул посох из одной руки в другую.

За кристаллом потянулся огненно-красный след. Атей повернулся вокруг себя — след обвил его плотным обручем. Дальше же мой взгляд уловить движения не мог. Волхв совершал какие-то перемещения с такой скоростью, что превратился в размытый сгусток, опоясанный все более уплотняющимися росчерками огня. Вдруг в какой-то момент он остановился, поднял посох вверх и легко встряхнул его, как встряхивают ртутный градусник. Вслед за навершием огненная масса устремилась ко мне и плотно облепила все мое тело полностью. Осторожно скосив глаза вниз, я с содроганием увидела, что теперь весьма напоминаю металлический памятник вождю пролетариата, отправленный на переплавку и уже засунутый в мартеновскую печь. Вот уж точно — «светоч революции»! Огонь становился все ярче и ярче, постепенно теряя красные оттенки, и вот тут-то я начала просвечивать. Не знаю уж, насколько сильно, так как мои отнюдь не крабьи глаза настолько далеко заглянуть не могли.

Атей же тем временем водил вокруг меня хороводы с самым задумчивым выражением лица. Только намотав не одну сотню метров, он огорченно вздохнул, поднес опять ко мне свой посох, который, как пылесос, втянул в себя весь огонь. Я осторожно пошевелила руками… ногами… вроде цела. Даже сарафанчик не подкоптился нисколько.

— Да, девица, с твоим здоровьем можно поля в одиночку возделывать.

— Ну вот и нашли наконец-то мое божественное предназначение. — Я облегченно вздохнула, окончательно убедившись, что вреда организму никакого не нанесено. — А можем мы о моем блистательном будущем хлебороба поговорить в другом месте? — Я многозначительно повела глазами вокруг. — В более душевной обстановке?

— Да, конечно, — согласно махнул головой огнепоклонник (мать твою!).

После этих слов Атей подошел к только ему ведомой части купола и проделал те же действия, что и в избушке. На этот раз я не заставила себя долго упрашивать, когда загорелся портал. В два прыжка, которым обзавидовалась бы сама Анна Павлова,[44] распластываясь в воздухе практически в шпагат (по-моему, в балете это «гранд жете» называется), я достигла портала. Даже если бы полу пришла в это время охота разбиваться льдинами под моими ногами, я бы все равно оказалась проворнее. Наступившие следом темнота в глазах и ушная заложенность были восприняты мной как величайшее благо.

В избушке Атей объяснил, что нутряная звезда обладает свойством излечивать буквально все внутренние хворобы. Сама она при этом остается неизменной, разве что при врачевании особо сложных недомоганий может слегка притухнуть пульсирующий огонь. И это все. В капсуле волхв обследовал меня и мои органы, но никаких отклонений или недавнего вмешательства не заметил. Поэтому получается, что камень не впитался в меня, а просто испарился.

После этого мне в руки по очереди были выданы все самоцветы, которые нашлись в ларце у Атея. И все они через какое-то время целыми и невредимыми вернулись назад. В самом конце со дна ларца была вытащена еще одна звезда. Я, взяв ее в руки, испытала всю гамму ощущений, тождественных пещерным. Тут же разжав ладонь, убедилась, что проклятая побрякушка опять исчезла.

Едрит, да что ж это у них за специалисты-то такие! За время знакомства с Атеем вот это его растерянное выражение лица стало просто привычным. Что меня он изучал, что Славика, опять же, вечерницу не сыскал, теперь вот это происшествие! Мысли о некомпетентности данного субъекта, похоже, опять пришли в голову не только мне, потому что волхв смущенно закашлялся и, посмотрев серыми бездонными глазами, постарался побыстрее от меня отделаться.

— Скоро следующий урок начнется, — промолвил «заботушка», — тебя проводить или сама дойдешь?

— Проводить. В ваших лабиринтах сам черт ногу сломит.

На слове «черт» волхв вопросительно приподнял бровь, но переспрашивать не стал.

В полном молчании мы спустились вниз.