Водолаз Его Величества - Яков Шехтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пойдем в кубрик, – сказал Базыка. – Я в Графской намерзся за всю зиму, до самого лета.
Вернувшись, они улеглись в люльки. Артем уже стал погружаться в сон, но Митяй заговорил:
– Гляди, как оно выходит. Жили мы себе в Кронштадте и знать не знали ни про Графскую бухту, ни про мичмана, ни про Грицька. Прибило нас к ним, протащило в кильватере пару месяцев и снова – жах! – бросило в сторону. Я вот глаза прикрываю, думаю: а есть ли еще тот поручик и баржа или только в голове моей остались, в памяти? Как же все это называется, Артем? Что в ваших старых книжках про то написано?
– Это все называется жизнь, – ответил Артем, поворачиваясь на другой бок.
Но спать не получилось. Артем только начал погружаться в сладкое марево дремоты, как в кубрике появился дневальный матрос:
– Марш на шканцы, лейтенант вызывает.
– Какой еще лейтенант? – с бьющимся сердцем спросил Артем.
– Из водолазной команды порта.
– А звать его как?
– Почем я знаю? Лейтенант и лейтенант, – пожал плечами матрос.
– Чего выясняешь, – удивился Базыка. – Есть разница, какая холера на холод выдергивает?
Лейтенант, прямой как палка, в отутюженной форме, расхаживал по пустым шканцам. Когда-то на эту часть палубы могли подниматься только офицеры, матросы попадали сюда крайне редко, для нагоняя или получения благодарности. «Апостолы» давно потеряли статус боевого корабля, но шканцы по-прежнему внушали благоговейный ужас, словно опустевшее капище уничтоженного идола, которому на этом месте много лет приносили кровавые жертвы.
– Водолазы Дмитрий Базыка и Артем Шапиро по вашему приказанию прибыли! – доложил Митяй.
Лейтенант окинул внимательным взором стоявших навытяжку водолазов.
– Я лейтенант Шелепин, старший помощник командира водолазной команды севастопольского порта.
Артем едва сдержал вздох облегчения, но, видимо, сдержал не полностью, Шелепин перевел на него серые, холодные, как утренний туман, глаза и осведомился ледяным тоном:
– Ты спросить что-то хотел?
– Никак нет!
– Хорошо. Итак, начнем с внешнего вида. Строительные работы закончились, сейчас вы на палубе корабля императорского российского флота. После завершения нашей беседы форма должна быть выстирана и выглажена, ботинки должны блестеть, как яйца у кота, пряжки на ремнях, – презрительно опустив уголки губ, он поглядел на потускневшие от соли пряжки Артема и Митяя, – чтоб сияли не хуже солнца. Понято?
– Так точно! – гаркнули водолазы.
Они и сами понимали, что расслабились за время работ. Мичмана их внешний вид не занимал, его больше заботила скорость укладки блоков. После утомительного рабочего дня сил на основательную чистку перышек не было, поэтому, возвращаясь в мазанку, друзья выполняли лишь самые необходимые починки. Бочкаренко за такой вид точно бы понес их по кочкам.
– Завтра утром, – продолжил Шелепин, – придет катер. На пристани в Артиллерийской бухте вас ждет ученый шпак, археолог. Погрузите вещи на повозку и сопроводите его к месту следования. Поступаете в его распоряжение на две недели. Сегодня – четвертое декабря, значит, восемнадцатого декабря доложите дежурному офицеру о возвращении. Девятнадцатого числа вместе с другими водолазами приступите к текущим работам в порту. Понятно?
– Так точно!
Он еще раз скользнул по ним безразличным взглядом.
– Парни вы крепкие, справитесь. Попотеть, правда, придется. Ну ничего, на дне намерзлись, теперь согреетесь, – вместо улыбки он приподнял верхнюю губу, так, что щеточка усов почти коснулась носа. – И вот еще… – лейтенант замолчал на несколько долгих секунд.
«Сейчас скажет какую-нибудь гадость, – подумал Артем. – Если его поручик назвал неплохим человеком, какая же тогда сволочь Герасимов?»
– Командир отряда решил наградить вас за хорошую работу, – продолжил Шелепин. – Две недели со шпаком, вне рамок флотской дисциплины – это ваш отпуск. Он же награда. Понятно?
– Так точно!
– А сейчас приступить к починке обмундирования. Есть вопросы?
– Есть! – гаркнул Базыка.
– Какие? – прищурившись, спросил лейтенант.
– Одежда не успеет высохнуть до утра.
– Поедете в мокрой, – отрезал Шелепин. Но спустя секунду добавил, чуть смягчившись: – Разогрейте утюг и подсушите.
Археолога они заметили сразу. Он сильно отличался от матросов и офицеров, сновавших по пристани в Артиллерийской бухте. Его строгое, чисто выбритое, словно у актера, лицо плохо сочеталось с каламянковым костюмом легкомысленного песочного цвета, небрежно повязанным красным в черную клетку шотландским шарфом и благородной сединой на висках.
– Водолазы Дмитрий Базыка и Артем Шапиро прибыли в ваше распоряжение! – бодро отрапортовал Митяй.
– Нородцов Василий Алексеевич, – представился археолог, не по-уставному протягивая ладонь для рукопожатия. – Приват-доцент Московского археологического института.
Ладонь была мягкой и пухлой, как у человека, никогда не занимавшегося физическим трудом.
– И сделайте одолжение, не отдавайте мне честь и не вытягивайтесь в струнку, пусть даже, как вы говорите, посланы в мое распоряжение.
Артем и Митяй переглянулись и рявкнули в две глотки:
– Так точно!
Нородцов испуганно отшатнулся, схватившись за профессорского вида пенсне.
– Пожалейте мои уши, молодые люди, если свои горла не жалеете. Чем орать, давайте займемся делом. Видите вот эти ящики? – он указал на небольшой штабель. – В них оборудование для экспедиции. Их нужно перенести вон в ту повозку в начале набережной, уложить – и можно отправляться в Бахчисарай.
Ящики оказались нетяжелыми, водолазы шутя перетащили их в пароконную, крытую брезентом повозку. Кучер, обстоятельного вида татарин, пальцем указывал, как укладывать ящики. Когда погрузка завершилась, он степенно взобрался на облучок, а водолазы и приват-доцент уселись прямо на ящики.
– Поехали, однако, – меланхолически заметил кучер, свистнул лошадям, и те шагом тронулись с места.
Спустя полчаса выбрались из города, по ровной дороге лошади шли быстрым шагом, без труда катя повозку. Скрипели колеса, кучер тянул себе под нос заунывную басурманскую песенку. Пахло мокрым кустарником, тополя скрипели ветками под порывами налетающего с моря сырого ветра. Солнце скрылось за облаками, день выдался серым и влажным.
– До Бахчисарая верст сорок, – нарушил молчание Нородцов. – К обеду доберемся, вскроем ящики, нагрузим на себя оснащение и в путь, в путь!
При слове «путь» его глаза засверкали, и весь он задергался, от волнения потирая руки.
– А куда в путь-то? – спросил Базыка.
– Наверх, в горную крепость Чуфут-Кале. Слышали такое название?
– Нет, – ответил Артем.
– Выходит, содержимое этих ящиков придется в гору переть? – вскричал Базыка.
– Не волнуйтесь, ребята, – заверил археолог, – я вам помогу!
Митяй отвернулся, чтобы скрыть язвительную улыбку.
– А что в ящиках? – поинтересовался Артем.
– В основном шанцевый инструмент для раскопок и материалы для консервации находок. Вещи нетяжелые.
