Тайна наследницы - Борис Бабкин

Водитель пошарил под лодкой и присвистнул:

– Винтовка!

Офицер обернулся. Плешивый воспользовался этим и вырвал у обыскивавшего его из кобуры пистолет. Дважды выстрелил. Офицер и водитель упали. Полицейский, чью руку захватил плешивый, обхватил его сзади за горло. Джумс, сунув руку с пистолетом назад, снова нажал на курок. Отбросил вскрикнувшего полицейского и вытащил из травы свой пистолет. Офицер, лежа, дважды выстрелил. Пуля попала плешивому в правое плечо. Он, сморщившись, качнул головой. Собрав силы, заполз под машину, прикрывшись попавшейся курткой полицейского.

Послышался рокот подлетавшего вертолета.

«Курсанты рейнджеров, – вспомнил плешивый. – У них рядом тренировочный лагерь».

Сделав полукруг, вертолет снизился. На землю спрыгнули трое. Один подбежал к офицеру, двое других побежали к озеру и увидели следы.

– Мокасин! – крикнул один. – Белый Сокол. Мы за ним.

– Как там, живые есть? – спросили в громкоговоритель из вертолета.

– Два трупа, а тех сейчас посмотрю, – отозвался полицейский.

– Мы к озеру, вы снимите мундиры, – скомандовал офицер из вертолета. – Вы отдыхающие. Заметите его – вызывайте. Белый Сокол – опытный боец.

Вертолет, крутнувшись, пошел по направлению к зоне отдыха. Плешивый облегченно вздохнул.

Оставшиеся у трейлера снова стали осматривать площадку.

– Куртка полицейского и шорты? – Курсант усмехнулся и поднял снайперскую винтовку. – Ведь он не нужен живой, босс?

– Не нужен, – послышался в наушниках голос офицера.

Плешивый осторожно поднял пистолет, поймал на мушку присевшего курсанта. И тут из вертолета хлопнул выстрел. Пуля попала бандиту в лоб. Курсант от неожиданности свалился на землю.

– Все в порядке, – сказал офицер. – Молодец. С курткой шорты не носят. А я его и не заметил.

«Копы, – понял индеец. – Среди отдыхающих будут искать». Он перевернулся на живот и уткнулся в песок.

– Вон он, – кивнул один из подходивших к пляжу курсантов. Оба были в плавках.

– Чего делать будем? – спросил парень покрепче. – Он наверняка вооружен, могут пострадать люди. Помнишь правило ноль восемь? Исключать при задержании возможность ранений окружающих.

– Чуть не так, но в целом правильно, – усмехнулся второй, худощавый блондин. – Девушка, – упав рядом с пышнотелой женщиной, он засмеялся, – надеюсь, вы не замужем?

– Чего надо, парень? – приподнялся лежавший рядом с ней могучий мужчина с волосатой грудью и отбросил его на индейца.

Курсант растерянно замер. Блондин, не давая индейцу шевельнуться, крикнул:

– Наручники!

Пришедший в себя курсант, вытащив из пакета пистолет и наручники, бросился к ним.

– Уйди или продырявлю! – ткнул он рукой с пистолетом в сторону остановившегося амбала.

Индеец извернулся и пяткой ударил сидевшего на нем в поясницу. Сбросив его, сыпанул горсть песка в глаза подбежавшего курсанта. Амбал, что-то выкрикнув, метнулся вперед, ударил головой индейца в живот и сразу же нанес удар кулаком в лоб падающего преступника.

– Вымой ему глаза! – крикнул он жене, кивнув на присевшего курсанта. – Жив? – спросил мычавшего от боли блондина.

– Поясница… – простонал тот. – Вчера на тренировке…

– Секунду.

Ухватив руками за подмышки, амбал поднял пострадавшего и резко встряхнул.

– Ой мама! – взвыл тот. И тут же, тряхнув плечами, пошевелился. – Прошло! – весело заорал он и бросился к индейцу.

– Минут пять еще в нокауте будет, – заверил амбал.

Индеец неожиданно вскочил, в прыжке нанес удар ногой ему в подбородок, вырвал из ворота стрелу и зажал в кулаке. Дважды ударили пистолетные выстрелы. Индеец упал мертвым. Курсанты посмотрели на амбала. В его руке был револьвер.

– Я фермер, – сказал он. – Коня кулаком кладу, а этот краснокожий – крепкий парень.

– Его живым брать надо было! – воскликнул блондин.

– У него ядовитые стрелы и трубка, – кивнул на разжавшийся кулак индейца амбал. – Царапина – и ты труп. Извините, парни, но я не хотел, чтоб кто-то умер.

К ним бежали четверо курсантов с офицером.

– Что там? – нервно спросила Ирина.

– Индейца и его напарника убили, – ответила Кет, – но они, точнее, плешивый убил троих. У плешивого снайперская винтовка и пистолет, у индейца две отравленные стрелы и трубка. И твоя фотография у обоих.

– Меня убьют, – обреченно прошептала Ирина.

– Но сначала им придется убрать нас, – сказал подошедший Флэйд. – А я жениться хочу и пару-тройку малышей завести.

– Один скоро будет, – смущенно шепнула Кет.

Подошел Рони.

– Надо уезжать. Индеец куда-то дважды звонил, но куда – не узнать, тот телефон просто уничтожили.

– А кто тут? – спросила Кет. – Может, я останусь…

– Останусь я, если вы не против, – сказала Маргарет.

– Она справится, – заявила Кет.

– Не одна, – качнул головой Рони. – Надо вызывать кого-то.

– Лоград и Кубинец уже здесь, вон они, – показал Флэйд на подъехавший джип.

Детройт

– Что с тобой? – подошел к сидевшей у телевизора Еве Кузьмич.

– Россию показывали, – вздохнула она. – Вы же знаете, я родилась в Биробиджане, потом родителей убили, а меня – в детский дом. Там и нашел меня Аляска. Называл наследницей…

– Потому что твой отец был еврей, – пояснил Кузьмич, – а он не любил евреев. Но тем не менее ты получила образование и, как я думаю, неплохо живешь. Но ты в последнее время довольно часто говоришь о наследстве, – с огорчением заметил он и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Я думала, если не я, то моя дочь… Но Аляска считал меня племянницей, а с родней, говорил, я детей не делаю. Да ладно вообще-то!

Поднявшись, она подошла к Кузьмичу и, обняв, поцеловала в щеку.

– Зато у меня есть вы, добрый, чуткий и очень хороший дедушка.

– Спасибо, милая, – подобрел Кузьмич.

Россия. Хабаровск

– Помнишь Кузьмича? – неожиданно спросил Дед.

– Как не помнить! – засмеялся Горец. – Он, считай, Аляску и сделал.

Дед кивнул.

– Оказывается, живой Кузьмич-то. Где-то в Америке прижился. Мне тут позвонили и привет передали. А чтоб я не сомневался, фото в почтовый ящик бросили. – Он вытащил фотографию. – Постарел, понятое дело… Признаешь? Я все понять не мог, кто так хорошо про Долину знает. А тут вон как повернулось…

– Ты что же, думаешь, за наследницей он стоит? – удивился Горец.

– Уже не думаю, – проворчал Дед, – уверен в этом. Он, старый волчара, все это мутит. А ведь я его из-под медведя раненого вытащил. Ай да Кузьмич, мать его за ногу.

– Не верю я в это, – решительно качнул головой Горец. – Даже если ты прав, на кой хрен ему себя высвечивать да еще и фотку присылать? Не Кузьмич воду мутит, хотя и не в стороне от этого дела. Он выполнит то, что ему Аляска поручил.

«Это мы еще поглядим», – подумал Дед.

Биробиджан

– Наконец-то, – поздоровавшись за руку, довольно улыбнулся Соломон, невысокий худощавый мужчина с бородкой. – А я уж решил, что вы передумали.

– Давай сразу к делу, – длинноволосый здоровяк по прозвищу Геракл уселся напротив хозяина. – Кто тут особенно против и от кого чего можно ждать.

– Эу! – воскликнул Соломон. – Я предупреждал, что войны не нужно, и вызвал вас не для того, чтоб вспомнить девяностые. Пока отдыхайте, завтра с утра поговорим.

– Слушай, Соломон Рудольфич, – недовольно начал детина в камуфляже, – мы не отдыхать приехали.

– Закрой ротик, мальчик, – остановил его Соломон. – Иначе я тебе язык укорочу. Надеюсь, повторять мне не придется.

Улыбнувшись, он вышел. «Камуфляж» посмотрел на напарника.

– Это как понимать? Я что, должен слушать этого…

Третий из приехавших усмехнулся:

– Я на твоем месте поберег бы язычок.

В комнату вошла молодая женщина с подносом.

– А вот и ужин! – потер руки Геракл. – Надеюсь, тетушка Сара нальет нам чего-нибудь. – И шагнул навстречу вошедшей.

– Не особо облизывайтесь, воины, – насмешливо проговорила появившаяся следом за девушкой пожилая сгорбленная еврейка. – Тетя Сара – это я. Полагаю, двух бутылок коньяка и ящика пива вам хватит, чтобы отметить возвращение на родину. А это Кристина. Руки распускать не советую. У нее черный пояс по карате.

Адам позвонил Соломону, чтобы убедиться – посланцы прибыли на место.

– Они готовы на убийство? – напрямую спросил Соломон.

– Обижа-аете, Соломон Рудольфович, – протянул Адам. – Они готовы на все. Но не советую форсировать события. Пока мы держим ситуацию под контролем и, кто наследница, кажется, знаем. Но именно это и мешает принять меры по ее устранению. Да, есть и еще причина, но уверен, что очень скоро все разрешится.

– Надеюсь на это и я, – сердито сказал Соломон, – но почему-то до сих пор не прочитал ни в одной из газет о кончине этой назойливой журналистки. Она что, все еще жива?

– К сожалению, да, – нехотя признал абонент. – У нее неожиданно оказались телохранители. Мы потеряли…

– А мне плевать, что и кого вы потеряли, – взорвался Соломон. – Даю тебе два дня. Если твои люди не справятся, буду вынужден уволить тебя.