Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г. - Светлана Бондаренко

5. Читаю сейчас «Ярмарку тщеславия»[114] на английском. Замечательно легко. Но книга зело большая — два тома, шутка ли? Кстати, большое спасибо за бандероли, очень хорошо подобраны книги. Пока больше не присылайте, прочитаю эти, тогда спрошу еще.

6. В видах самообразования и так наз. «повышения уровня» etc. взялся за «Тайны нефти»[115] и «Мир больших молекул».[116]

Вот и все новости. Как видишь, немного.

Так вот, об отпуске. Наконец-то услышал от тебя что-то вразумительное на этот счет. А то «приезжай», как будто мне не хочется, а ты упрашиваешь. Значит, рассчитывать на конец января. Так и сделаем. Это уже наверняка, unless the worst comes to the worst,[117] по крайней мере.

Мамочке передай, что жив и здоров, в каковом состоянии и намереваюсь пребывать в дальнейшем.

Что бишь хотел еще тебе написать? Да, из местного фольклора: на материке говорят: «Ну, хватит! Поиграл и довольно».

Здесь — «Поиграл г…, и за щеку» — когда сказано к месту — весьма чувствительно.

Не обижайся за краткость и пиши письма подлиннее. Пиши обо всем. Если не против, очень хотел бы узнать о твоих love-affors.

Крепко жму руку, целую, твой Арк.

Решение «Правительства Арканара» было выполнено. И благодаря этому сохранилась та самая, уникальная папка с иероглифами на обложке. «Творения юношеских лет». Ее разыскала Мария Аркадьевна Стругацкая, благодаря настойчивости Анта Скаландиса. Он же описывает эту папку так:

Опись рукописей АНС

из дальневосточной папки 1952–1954 гг.

1. Перевод «Сталки и K°»

Первая редакция. Тетрадь в картонной обложке 25.09.52–17.10.52, стр. 13 — стр. 76 оригинала.

Вторая редакция. Две школьных тетради бледно-зеленого цвета по 12 листов под номерами 1 и 2 — до стр. 60 оригинала (отмечено красным карандашом в первой редакции). Обе — без даты.

Школьная тетрадь синего цвета, 12 листов. Окончание. Стр. 262 — стр. 287 оригинала.

2. Общая тетрадь без обложки:

«Черный остров», стихотворение, 28.11.52, 2 стр. «Первые», рассказ, март 1953, 17 стр.

«Сальто-мортале», повесть, июнь 1953, 46 стр. (некоторые выпали, вложены произвольно, плюс узкая отрезанная полоска с текстом. 8 стр. (4 листа) вырезаны.

Последние две «тетрадки» (сшитые по 12 лиетов) — 48 стр. (одна почти полностью вырезана) — это вперемежку две повести: «Сальто-мортале» и «Хиус версус Линда» («Линда версус Хиус») — как правило, тексты отчеркнуты и помечены. Читать их следует «по-японски» — листая страницы с конца на начало.

На одной из страниц — план литературной деятельности.

3. [Румата и Юмэ], без названия

10 стр., листы выдраны из общей тетради, не датированы

4. «Случай в карауле», рассказ

Тетрадь школьная всего 8 стр. на 8 листах (исписаны с одной стороны)

Концовка на двух листах А4

Машинопись под копирку

5. «Будни», рассказ, неоконченный

Три листа А4, сложенные пополам

6. [Товарищи офицеры], пьеса (без названия, без даты, неоконченная)

4 листа А4, с двух сторон, 7 стр.

7. [ «Алексея провожал генерал…»], страница из рассказа, без названия, без даты

1 лист А5, на обороте список постельных принадлежностей, рисунок пистолета и гранаты

8. «Голубая планета» («Хиус версус Линда»), повесть

1) 20 листов разного формата (от А5 до A3 условно), исписанные по-разному и схваченные скрепкой, на первом — план повести

2) «Хозяин „Хиуса“». 4 тетрадных листа, скрепленных отдельно.

9. «Слева с ревом и треском горели джунгли…» Два листа А4

10. — Какой ты здоровяк стал… Пять листов папиросной бумаги А4

11. «В одно прекрасное майское…» Один лист А4 с двух сторон

12. «Каждый умирает по-своему», пьеса

1) Вариант 1.

Действие I — 10 стр. А5 (10 листов с одной стороны) Действие 11–18 стр. А5 (9 листов с двух сторон) Действие 111 — 6 стр. А5 (3 листа с двух сторон)

2) Вариант 2.

10 тетрадных листов (19 стр.) Только первое действие

3) «Перед занавесом», вариант начала, 2 листа А5 с одной стороны

4) «Студия Авса…», фрагмент на одном листе немыслимого формата (А2 пополам вдоль)

13. У. Джекобе «Тигровая шкура», перевод

11 листов А4 с одной стороны, 21.05.54

Будем надеяться, что эти (и другие) материалы будут опубликованы Антом Скаландисом именно в нашей серии «Неизвестные Стругацкие».

Здравствуй, Боря.

Получил от тебя еще письмо. Хорошо было бы, если бы ты и впредь писал мне еженедельно. Это моя просьба к вам обоим, privatim et seriatim.[119]

Ну, прежде всего поздравляю тебя с двадцатилетием. Здоровый ты вырос, тьфу-тьфу, не сглазить бы, господь с тобой. Выражаю твердую уверенность, что на этом возрасте ты остановишься — вернее, не уверенность, а надежду — будешь двадцатилетним всю жизнь. Это я для себя, а ты поймешь позже. Я, брат, просто тебе завидую, вот и всё. Это, правда, всё сантименты, а вот о фактической стороне имею сообщить следующее. Ты пишешь насчет приемника. Впервые слышу. Помнится, был сначала разговор о крикете (или еще о чем-то в этом роде), потом о магнитофоне. Теперь о приемнике. Вольному воля, спасенному рай, если не терпится — покупайте, ничего страшного нет. Но я позволю себе напомнить вам о судьбе нашего старого приемника — ЭКЛ-34, кажется, он так назывался. Так что на вашем месте я бы подождал немного, пока выяснятся кое-какие обстоятельства. Конечно, никаких оснований для того, чтобы вешать нос нет, просто я рекомендовал бы немножко потерпеть.

Поговорим о литературе. Тема о сверхчеловеке, пожалуй, неудобописуема, так что я ее оставлю. А вот как тебе покажется другая тема — я тебе, помнится, рассказывал такую историю — о пересадке сознания. Помнишь, о типе, сознание которого пересадили в голову одной девушки? Впрочем, это можно взять не повестью, а небольшим рассказом a la Уэллс. Данные же об Атлантиде мне особенные не нужны — Атлантида будет просто фоном (правдоподобным или неправдоподобным, неважно суть) для похождений одного друга — сначала палача, потом пирата, наконец вождя, «потрясателя вселенной».[120] Что касается «Амадзи» (в переводе — смерть с неба) — это тоже рассказ, его тема — неорганическая жизнь, жизнь, энергия которой идет за счет энергии распада радиоактивных веществ. Дальше. Пересмотрел «Без морали» — не нравится, да и только. Придется переделывать в третий раз. Рассказ же о гибели межпланетной экспедиции утвержден и занесен в тетрадь (8 тетрадных листов — в линейку! Не получается длинно). Это рассказ, так сказать, программный, в нем изложены принципы научной фантастики твоего покорного слуги. Вообще говоря, я еще полностью не выработал оных принципов. Всё получается в весьма мрачных тонах. А не подпустить ли юморка?

Ну-с…

нынче пьянка у нас не кончаетсяи друзья нам с пол-литрой встречаются…

Публика живет, буйствует и тайком блудит. Не блудящие тайком завидуют, помалкивают (пока хватает великодушия), а затем пускаются в обличения.

…мы по улице, шатаясь, идем.Это кто же там лежит за углом?Это ж Коля! И Наташа!Это всё шарабра наша…

На втором этаже (как раз над нами) муж лупит жену. Это обыкновенно, но сопряжено с изрядными неудобствами: сыпится (или сыпется?) штукатурка. Я неоднократно внушал ему мысль, что жену удобнее бить на улице или на лестнице. В трезвом виде он соглашается, но обусев — забывает.

<…>

Как бы то ни было — мы живем. Я ныряю в водоворот… гм… жизни только по субботам и воскресеньям. Ночую всегда дома (заметь! sic!). С понедельника по субботу читаю. Читаю очень много и намеренно беспорядочно. Антисинклинали путаются с тритием, особенности модальных форм с полипептидами, всё это, словно винегрет луком, сдобрено английской литературой. Бекки Шарп[121] аж приснилась, сука!

Вчера был в интересном месте и видел удивительные вещи. Как жаль, что в письме нельзя ничего рассказать! Зрелище было потрясающее. И звук замечательный. До сих пор в ушах звенит.

Мамочке передай привет и поцелуй за меня, грешника. Да постарайся сделать так, чтобы она больше отдыхала и наверняка — понял? наверняка поехала бы летом в санаторий или на курорт. Ленкорань одобряю, но Уссури лучше.

С приветом, твой Арк.

«В письме нельзя ничего рассказать», — пишет АН. Воспоминаниями делится Владимир Дмитриевич Ольшанский:

Летом 1953 года были крупные войсковые учения на Восточном побережье Камчатки, т. н. Халактырском пляже, который тянется почти до Ключевского вулкана. На учениях нам демонстрировали натуральную бомбежку морских целей. Малые катера тащили на длиннющем тросе деревянный плот, а летчики с солидной высоты удачно разбомбили его, щепки летели во все стороны. В начале учений я видел АН. Он с группой офицеров в палатке наносил на оперативную карту размещение частей своих и «противника», а потом составлял разведданные для командира дивизии, для его решения на проведение боевых действий. Возможно, эти учения АН имел в виду?