Ритуальные грехи - Энн Стюарт

До нее доносились странные, приглушенные звуки. Телевизор Эстер продолжал работать, тем самым доказывая реальность бытия. Она слышала, как на краю города чавкает болото. Как откуда-то издали доносится эхо близкой грозы.

Она беспокойно заворочалась, думая о том, что ничего не случится, если она на секунду откроет глаза, просто, чтобы почувствовать себя спокойней. Но веки словно налились свинцом, и она еще глубже погрузилась в сон.

На нее тут же нахлынул ворох ненужных воспоминаний, только на этот раз она старалась не подавить их, а наоборот, извлечь из подсознания. О том, как гадкий старик приходил к ней в кровать, пока она спала, как он гладил ее, нашептывал на ухо разные словечки. Она хотела, чтобы к ней вернулось ощущение страха и омерзения. Однако время было другое, и мужчина был другим, и ее тело об этом знало. Вот кончики пальцев легко, будто перышком, коснулись ее кожи. Руки скользнули ей между ног, погладили ее там, и от смущения она неловко заерзала. Проснись, сказала она себе. Но продолжала слышать лишь звуки грозы и ощущать сгустившуюся вокруг нее тьму.

Она его не чувствовала, значит, здесь никого не было. Оставалось лишь касание его рук — прекрасная чувственная фантазия. Ее ласкал бесплотный дух, он старался услужить ей. Это создание ночи не могло причинить ей зла. Сейчас она это знала и лежала спокойно, позволив телу получить то, в чем оно так отчаянно нуждалось.

Кроме рук были еще и губы. Вот они прижались к ее шее, язык лизнул нежную кожу. Она задрожала от жара, держа руки вытянутыми вдоль тела, в то время как его голова опустилась ниже. Она не чувствовала тяжелого водопада волос, значит, эти дивные, щедрые губы не могли принадлежать Люку. Жадный рот захватил ее сосок под тонкой маечкой и втянул в себя.

И тогда раздался звук. Конечно же, этот низкий страстный стон не могла издать сама Рэйчел. Она не нуждалась в страстных порывах и не желала, чтобы мужской рот ласкал ее грудь. У нее не могло быть такого низменного чувства.

Когда он выпустил сосок изо рта, тот налился, разбух и немного побаливал. Тогда за дело взялись тонкие умелые пальцы, а рот переместился ко второй груди, захватив в плен другой сосок. Она снова застонала, выгнув спину, желая, чтобы его руки снова оказались между ног, на этот раз под тонкой тканью трусиков. Ей хотелось, чтобы он забрался к ней на кровать.

И вдруг прикосновение исчезло. Она ждала, что раздастся шелест снимаемой одежды или что-то другое, что говорило бы о том, что все еще только началось. Но в это время вспышка молнии ярко озарила комнату, и Рэйчел открыла глаза. На один краткий, безумный миг она увидела его, а затем комната снова погрузилась во тьму, и раздался удар грома.

Сдерживая крик негодования, она бросилась на кровать, дотянулась до лампы и включила свет. Дверь была по-прежнему закрыта, ее надежно подпирал стул. Окно, которое ей удалось приоткрыть с помощью пилки, было узким, в него не мог пролезть взрослый мужчина. Тогда каким образом, скажите на милость, она могла увидеть Люка Берделла в своей спальне?

Рэйчел снова упала на подушки и, чтобы успокоиться, заставила себя дышать ровно и глубоко. Ничего не было. Ровным счетом ничего. Ее и раньше навещали эротические сны, хотела она того или нет. В прошлом она тут же просыпалась, чувствуя, как тело охватывает сладостная истома. Сейчас случилось то же самое, только гроза пробудила ее до того, как тело получило желанную разрядку, в которой ей отказывал холодный рассудок.

Нет, Люк Берделл никак не мог оказаться в Алабаме, тем более в доме своего заклятого врага. Конечно, все это ей приснилось.

А потом она посмотрела вниз и увидела на груди два влажных пятна.

Люк Берделл двигался в ночи, словно тень. Он возбудился до чертиков, но решил пока оставить все, как есть. В этом была какая-то ирония судьбы. Если бы Рэйчел Коннери узнала, до какой степени смогла его возбудить, она, наверное, съехала бы с катушек. Или побежала бы в ванную и вырвала, как это случилось в Санта Долорес.

Ах, но когда она спала или находилась под воздействием лекарств, все обстояло совсем иначе. В его руках она мурлыкала, словно кошка, выгибала спину, предлагая свое бесстрастное, девичье тело, которым в последнее время он просто бредил.

Он не знал, почему случилось так, а не иначе. Рэйчел нельзя было назвать красавицей, к тому же она была женщиной нервной, а от таких в постели толку мало. Но для него это было неважно. Он старался убедить себя, что Рэйчел бросила ему вызов, и в этом все дело, но в глубине души знал, что это не так. Кого он только ни соблазнял в свое время — и девственниц, и лесбиянок, женщин, которые считали себя уродинами и женщин, холодных, как лед. Он спал с женщинами, которые его любили и с теми, кто его ненавидел. Если он заставит Рэйчел Коннери испытать оргазм, то ничего нового не узнает.

И все же он очень хотел это сделать. Господи, да он только об этом и думал. Самое странное заключалось в том, что живой интерес в нем возбуждало вовсе не ее тело, а затравленный взгляд, появлявшийся в ее глазах, когда она думала, что на нее никто не смотрит.

Черт, он слишком долго прожил в пустыне. Он знал об этом, и теперь собственное тело напоминало ему о том же. Он собирался убраться оттуда еще до того, как все рухнет, имея в запасе кругленькую сумму, которая позволила бы ему жить припеваючи лет эдак пятьдесят. Он хотел исчезнуть и начать новую жизнь. Не будет больше Люка Берделла из Коффинз Гроув, штат Алабама. Не будет Люка Берделла из Братства Бытия. Не будет ни плохого парня, ни мессии. Он собирался прожить остаток жизни как обычный мужчина. Ни больше, ни меньше.

Замедлив шаг в темноте, он закурил сигарету и жадно затянулся. Запах дома Эстер Блессинг пробудил страстное желание закурить, и он решил немного себя побаловать. В то время, как Люк Берделл находился в духовном уединении, вливая в душу новые силы с помощью медитаций, плохой парень из Коффинз Гроув вышел на охоту. Почуяв это, его добыча потеряла покой.

Он бросил взгляд на дом Эстер Блессинг. Свет в окошке Рэйчел продолжал гореть, наверное, он испугал девчонку до чертиков. Он очень удивился, увидев, как крепко она спала, поэтому не сдержался и пустил в ход руки и губы, просто чтобы узнать, как далеко он сможет зайти, прежде чем она с воплем проснется. Если бы не дурацкая молния, он, скорей всего, успел бы стянуть с нее трусики.

Колтрейн, наверное, разыскивал Люка, поэтому должен был находиться где-то неподалеку. Да его бы кондрашка хватила, узнай он о том, что Люк побывал в доме Эстер. Никому не станет лучше, если злобная старуха исполнит свою мечту и продырявит «внуку» голову. Кроме Рэйчел Коннери, конечно.