Святые наших дней - Митрополит Иларион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды, когда отец Гавриил с небольшой группой верующих возвращался после ночного бдения в одном из разрушенных монастырей, к ним пристала толпа молодых парней. И вдруг отец Гавриил развел руками, запел, начал пританцовывать. Парни начали хохотать:
– Эй, ребята, да он сумасшедший!
И отстали от паломников.
Отец Гавриил часто наведывался в Давид-Гареджи – комплекс из двадцати пещерных монастырей, основанный в VI веке преподобным Давидом Гареджийским. Здесь сохранились пещерные храмы со старинными фресками, переходы между пещерами. Он мог месяцами оставаться в этом месте в полном одиночестве, поселившись то в одной, то в другой пещере. Время от времени приезжали верующие, привозили ему еду.
Находясь в Тбилиси, отец Гавриил иногда общался с инославными христианами и представителями других религий:
– Однажды я надел клобук, накинул мантию и пошел в синагогу. При входе висел большой портрет Моисея. Приложился. Присутствовавшим понравилось. Моисей был великим пророком, и я почитал его. Зашел туда, где читали Тору. Их было мало, и они с удивлением смотрели на меня. Я начал проповедовать Евангелие. Когда помянул о Христе, позвали своего старшего. Он пришел, но не стал меня прерывать. Потом пригласил в свой кабинет. Он внимательно и с интересом слушал то, что я проповедовал о Христе. Потом поблагодарил меня, и мы расстались.
В мечети отца Гавриила тоже встретили радушно, пригласили к себе, и он проповедовал о любви. А вот баптисты были недовольны его появлением: позвали своего пресвитера, и тот выгнал его.
Отец Гавриил мог зайти в кафе, увидеть курящих женщин, подойти к ним, попросить сигарету и сделать затяжку, а потом еще и подмигнуть им. Мог зайти в пивной бар, подсесть к незнакомым людям и начать с ними разговаривать. Его внимательно слушали, понимая, что он не простой человек.
Необычность и экстравагантность поведения отца Гавриила отмечают многие, кто его знал:
– Когда он приходил в Сионский собор, – вспоминает митрополит Боржомский Серафим, – это был, я бы сказал, маленький духовный спектакль… с шумом, с кликами, с распахнутыми руками, воздетыми к небу, с громогласным криком: «Люди, покайтесь!» В это время он мог еще и что-то петь.
Во многих рассказах об отце Гаврииле фигурирует вино. Он говорил:
– В меру принятое вино – самый большой профессор. Оно, как хороший хирург, безболезненно открывает сердце и привносит в него любовь.
Архимандрит Гавриил (Ургебадзе)
Митрополит Чиатурский Даниил, с которым я познакомился в 1982 году, когда он был еще мирянином и носил имя Давид, вспоминает, как в том же году встретился с отцом Гавриилом:
– Первое, что я увидел: все подходили к нему и брали благословение, что-то спрашивали, а лицо у него было сияющее… Удивительное у него было лицо, какое-то огненное, пламя благодати чувствовалось в нем. Через несколько дней после этого я иду вокруг Сионского собора и вижу, что отец Гавриил там сидит. Он очень любил постелить скатерть, говорил: «Приносите вино!», собирал людей, все садились и кутили во дворе церкви или на улице. Отец Гавриил пел, кого-то благословлял, кого-то ругал, при этом вообще не уставал… В общем, я иду вокруг Сиони и вижу: сидит отец Гавриил, расстелена скатерть. Мне хочется с ним познакомиться. Отец Гавриил встает и подходит ко мне. А он часто, когда видел, что кто-то незнакомый им интересуется, подходил и начинал испытывать. И вот он начал меня испытывать, сказал: «А ну, встань сейчас на колени перед Богом!», очень императивно так сказал. Я встал на колени. «А сейчас голову положи на землю и будь так». Потом продолжил с кем-то разговаривать и смотрит, подниму я голову или дождусь разрешения. Потом вернулся ко мне, ему понравилось, что я не поднял голову, и говорит: «Иди к нам». Принял меня, усадил, – так я с ним и познакомился.
В другой раз отец Гавриил попросил Давида принести ему вина. Тот подумал, что это греховное желание, и решил ему отказать. Не успел он сказать об этом, как отец Гавриил рассердился и потом целый месяц с ним не разговаривал.
Зато, когда Давид принял постриг с именем Даниил, отец Гавриил провел с ним несколько дней, а точнее ночей:
– В монашество меня постригали в Сионском соборе. После пострига матушки из Самтавро попросили Патриарха, чтобы я как новопостриженный монах по типикону провел пять первых дней монашества в алтаре. А так как у меня было много разных заданий в Патриархии, матушки боялись, что я не смогу уединиться, и позаботились обо мне, взяли на эти дни к себе в монастырь. А там отец Гавриил. Он знал, что я постригся в монахи, и говорит, что, мол, это надо отметить. Вывел меня из алтаря, и пять дней мы кутили… Но знаете, что удивительно? Вместе с ним не было чувства, что ты нарушаешь воздержание или послушание. Вместе с ним мы были всегда в общении с Богом. Так что, несмотря на то что эти пять дней я провел с ним, а не в алтаре, это были очень важные для меня дни, очень наполненные. Конечно, он не только мне одному посвятил эти пять дней и, конечно, он отпускал меня на время в алтарь.
Некоторые свидетели вспоминают, что от отца Гавриила «всегда пахло вином». Другие говорят, что пил он мало, а только создавал видимость того, что любит вино. Иногда он просил принести ему вина, а потом этим вином угощал не себя, а других. Бывали случаи, когда он делал вид, что пьет вино, а на самом деле пил виноградный сок.
– Отец Гавриил пил вино, но немного, – пишет инокиня Феорода (Махвиладзе). – Для меня остается тайной, чтó было вино для него: слабость по попущению Божию, или он играл с ним. Я по сей день не знаю. Он был настолько сильным, что, может быть, Господь попустил, чтобы у него была какая-то слабость. Если бы этой слабости не было, его бы сразу все сделали святым, потому что он настолько часто делал чудесные вещи, что мы даже не удивлялись.
Последние годы
Жизнь отца Гавриила изменилась после падения коммунистического режима. По всей Грузии началось возрождение Церкви, которое он ранее предсказывал. Его перестали преследовать. С 1990 года он постоянно жил в монастыре Самтавро в своей келье, устроенной внутри башни царя Мириана:
– Как пробыл пророк Илия во чреве кита три дня и три ночи и как преподобный Шио пробыл пятнадцать лет в пещере ради любви к людям, так и я пребуду в этой башне, – говорил он.
Башня царя Мириана, монастырь Самтавро
Основным послушанием отца Гавриила в девяностые годы было духовное руководство женской монашеской обителью Самтавро. Игумения монастыря вспоминает:
– Вел себя отец Гавриил неординарно. Иногда он казался – или правда был – пьяным и совершенно невыносимым: кричал, заставлял окружающих что-то делать, не давал покоя. А иногда он был очень спокойным, и я, по правде сказать, эти моменты очень любила: он сидел и читал нам жития святых или учил, например, как надо протирать подсвечники.
Игумения Мириам особенно выделяет тот дар любви, которым обладал отец Гавриил:
– Я в свое время не считала отца Гавриила святым и никогда не хотела, чтобы он мне что-то предсказывал, но я его очень любила, потому что он сам всех любил. И главное, что он всех любил как-то одинаково. То есть приходила, например, какая-то совершенно сумасшедшая женщина, с которой никто не хотел даже разговаривать и видеть ее, все от нее прятались, а он мог сидеть с ней часами… Он с ней пел, вместе с ней радовался… И эти люди, которые никому не
