Святые наших дней - Митрополит Иларион

Утром этого дня отец Гавриил вышел из храма после совершения литургии. Он увидел праздничное шествие, и сердце его воспламенилось. По свидетельству прихожанки, видевшей его в то утро, он сказал:

– Христа распяли, а они празднуют и сатану почитают! Ну все, хватит. Иду на муки, Господи! Знаю, что расстрела не избежать, но я всю жизнь мечтал пострадать за Христа.

Сказав это, он взял бутылку с керосином и спички, прошел через толпу к зданию Совета министров. На нем висел огромный, восьмиметровой высоты, портрет Ленина, подсвеченный лампочками. Отец Гавриил незаметно пробрался через толпу к самому портрету, облил его снизу керосином и поджег. Пламя моментально охватило полотно, а лампочки от огня стали лопаться.

Прп. Гавриил (Ургебадзе) сжигает портрет Ленина.

Фреска. Тбилиси

Перепуганные люди поначалу стали разбегаться, думая, что произошел теракт. А священник в это время громко кричал:

– Как вы можете поклоняться антихристу? Надо славить Господа Бога, Христа!

Увидев, что возле портрета никого нет, кроме монаха в рясе с крестом на груди, толпа ринулась на него и стала избивать его. Потом подоспели вызванные в срочном порядке солдаты, приехавшие на бронемашине. Они вызволили монаха из рук разъяренной толпы и увезли в тюрьму. От портрета к тому времени ничего не осталось, он сгорел дотла.

Весь в крови, с переломами костей, отец Гавриил был брошен в тюремную камеру на бетонный пол. А дальше начались допросы и пытки. От него пытались добиться признания, что поджог он совершил по заданию Церкви, но он всю вину брал на себя. От него требовали публичного покаяния, но он отказывался. Ему угрожали расстрелом, но он отвечал:

– Возьмите меня и расстреляйте.

Его пытались убедить, что Христос не воскрес, но он говорил:

– Если бы Он не воскрес, зачем был бы мне нужен мертвый Иисус? И разве глупыми были те апостолы, которые стали мучениками за Христа? Ваш Ленин мертв. Кому он нужен?

Его вновь и вновь спрашивали, почему он сжег портрет Ленина, но он отвечал:

– Почему сжег? «Слава великому Ленину»? Слава украшает Христа Бога!

Постепенно следователи приходили к убеждению, что перед ними сумасшедший. Его стали водить к психиатрам. Но он и тем говорил:

– Наступит время, и памятник Ленину вы своими же руками сбросите.

Из изолятора его перевели в камеру к уголовникам. Те поначалу встретили его враждебно, издевались над ним, заставляли его выносить ведро с испражнениями и убираться в камере. Но он этим не гнушался и сам стал это делать каждое утро. Постепенно настроение сокамерников стало меняться:

– Вставал рано утром, подметал пол, выносил туалетное ведро, затем приносил мокрую тряпку и убирался. Ничем не гнушался. Воры смотрели на меня с удивлением. Сделал крест из ручки метлы, молился на него и проповедовал заключенным. Вскоре мы вместе начали молиться. Дела все разделили поровну. Когда я брал половую тряпку, воры выхватывали ее из рук со словами: «Мы всё сделаем, ты только говори с нами». С небес сошла такая большая любовь, что заключенные говорили: «С нами такой человек сидит, что на свободу выходить не хочется».

От расстрела отца Гавриила спасло то, что у него была справка об инвалидности второй группы как у психически больного, выданная ему после демобилизации. 3 августа 1965 года Верховный суд Грузии постановил направить его в психиатрическую лечебницу. Здесь его держали в ужасных условиях, пытались принудительно лечить от веры в Бога пытками и избиениями.

Психиатрия в Советском Союзе 60-х годов нередко использовалась в карательных целях. В Уголовном кодексе РСФСР говорилось: «К лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости или совершившим такие деяния в состоянии вменяемости, но заболевшим до вынесения приговора или во время отбывания наказания душевной болезнью, лишающей их возможности отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими, судом могут быть применены следующие принудительные меры медицинского характера: помещение в психиатрическую больницу общего типа; помещение в психиатрическую больницу специального типа». Аналогичные статьи имелись и в уголовных кодексах союзных республик.

Священник был помещен в психиатрическую больницу «специального типа». В ней держали лиц, осужденных за различные преступления или находящихся под следствием, но признанных психически больными. Поначалу больные отнимали у священника хлеб, пытались сбрить ему бороду. Но не били его, хотя друг с другом постоянно дрались. Некоторых пациентов он приучил начинать утро с молитвы «Отче наш».

Лечение сводилось к тому, что больным вкалывали различные седативные и успокоительные препараты, подавлявшие умственную и психическую активность. Некоторых искусственно усыпляли, и они долгое время проводили без движения. Других привязывали к кровати резиновыми жгутами. Иных, наоборот, накачивали возбуждающими препаратами, так что они метались по палате, приставали с разговорами к прочим больным.

Были и различные «процедуры». Например, пациента могли разбудить среди ночи, положить в холодную ванну, а потом туго заворачивали в мокрую простыню: когда она высыхала, она сжимала тело со всех сторон и складками врезалась в кожу.

А. Д. Зурабишвили

Отец Гавриил, обычно охотно делившийся воспоминаниями, об этом периоде своей жизни не любил рассказывать:

– Даже вспоминать тяжело о днях пребывания в сумасшедшем доме, тюрьма по сравнению с ним была гораздо легче.

Намерением советских органов было оставить отца Гавриила в психушке навсегда, заживо похоронить сумасшедшего монаха. Но Патриарх Ефрем решил попытаться вызволить его. Для этой цели он привлек одного из ведущих советских специалистов в области психоневрологии Авлипия Зурабишвили. Будучи глубоко верующим человеком, он начал осторожно помогать отцу Гавриилу.

19 ноября 1965 года отца Гавриила выпустили из больницы с диагнозом «шизофрения». Спустя два месяца он получил медицинское заключение из Городской психоневрологической больницы Министерства здравоохранения СССР. В нем был поставлен следующий диагноз: «Психопатическая личность, склонная к психозным состояниям, подобным шизофрении… Согласно анамнезу, в двенадцатилетнем возрасте привиделся ему злой дух, с рогами на голове… Больной утверждает, что во всем плохом, что происходит в стране, виноват дьявол. В 12 лет начал ходить в церковь, молился, приобрел иконы, изучил церковную письменность… В 1949 году был призван на военную службу. Даже находясь в армии, свободное время проводил в церкви».

Далее в справке описывалось, как больной Ургебадзе сжег портрет Ленина, а «после допроса заявил, что сделал это потому, что там должно висеть изображение распятия Христа, что нельзя обожествлять земного человека; возникло подозрение о его психическом здоровье, поэтому был направлен на судебно-психиатрическую экспертизу».

Результаты экспертизы изложены так: «У больного нарушено восприятие местонахождения, среды, времени. Бормочет невнятно низким голосом; верит в существование небесных сил, Бога, ангелов и т.п. Основная тема его разговоров – мир создан Божией благодатью. В отделении держится обособленно, если кто-то вступает с ним в беседу, он непременно напоминает о Боге, ангелах, об иконах».

В связи с этой страницей биографии отца Гавриила может возникнуть вопрос: в какой степени его действия были религиозно мотивированы, а в какой могли быть следствием странностей его характера? И не был ли он в действительности сумасшедшим, как утверждает психоневрологическая экспертиза?

Чтобы ответить на этот вопрос, я должен вернуться к собственным воспоминаниям. Я видел отца Гавриила своими глазами, участвовал в продолжительной беседе с ним. Обычно психопатическая личность раскрывается в такой беседе, и признаки шизофрении становятся видны. Никаких подобного рода признаков не было. Более того, как я уже писал, не было и выраженных признаков юродства.

Близко знавший отца Гавриила архимандрит Кирион (Ониани) пишет: «Отец Гавриил не занимался только и целиком подвигом юродства. Многие полагали, что он был юродивым отцом, но это не совсем так. Это тяжелое и мучительное бремя юродствования отец Гавриил