Святые наших дней - Митрополит Иларион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На мой взгляд, в традиционное представление о юродстве отец Гавриил не вполне вписывается. Под юродством обычно понимается такой образ поведения, при котором человек притворяется безумным, чтобы скрыть свои добродетели. Но отец Гавриил во всех своих проявлениях был абсолютно искренен, он никогда не лицедействовал, не надевал на себя ту или иную личину. Он поступал так, как в каждый конкретный момент подсказывала ему совесть.
Старец Гавриил
В своем образе жизни и поведения он был скорее подобен древним пророкам. Любопытно, что древнееврейское слово, при помощи которого обозначался пророк, означало «одержимый». Под пророком понимали человека, который говорит и действует, движимый Богом. Иногда поведение пророков казалось окружающим странным и необычным, но народ почитал их как посланников Божиих, а представители власти, как правило, были недовольны их деятельностью.
Нечто похожее можно было видеть в отце Гаврииле. Он был одержим пророческим вдохновением, которое влекло его то в монастыри, то на развалины заброшенных храмов, то к портрету Ленина. Пророки сокрушали идолов, и отец Гавриил пытался бороться с идолопоклонством своего времени. Его голос был «гласом вопиющего в пустыне», его единичные акции не могли изменить в целом положения в стране. Но к его голосу прислушивались, и всегда находились люди, готовые пойти за ним.
Апостол Павел писал: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия… Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих».
Проповедь отца Гавриила была «не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы». По человеческим меркам она была безумием. Да и что мог сказать людям человек, окончивший шесть классов школы? Но через этого необразованного человека, через этого безумца с людьми говорил Бог.
Характерно, что диагноз «шизофрения» в справке из медицинского учреждения подкреплялся ссылками на то, что больной верит в существование Бога, ангелов, дьявола, ходит в церковь, говорит о Боге, ангелах, иконах. То, что является неотъемлемыми составляющими христианского мировоззрения, с точки зрения советской психиатрии было проявлением безумия.
Четверть века спустя один монах из Америки, посещая отца Гавриила, спросил его:
– Правду о вас говорят, будто вы сожгли портрет Ленина?
– Да, – ответил он.
– Но почему?
– Я пастырь, и Бог доверил мне заботу о Его овцах. Они воздвигли идола и хотели, чтобы люди поклонялись ему. Это тип антихриста, похожий на человека или больше на зверя. Коммунисты хотели воздать ему почести, принадлежавшие только Богу. Я не мог допустить, чтобы это продолжалось.
О сожжении портрета Ленина, в свое время наделавшем много шума, он вспоминал так, будто это был какой-то комичный эпизод. Обладая незаурядным артистическим даром, показывал, как пробрался через толпу, миновал милицейский кордон, подкрался к зданию Совета министров и облил портрет керосином. С особым удовольствием рассказывал, как лопались лампочки вокруг портрета:
– Если бы вы видели, как они лопались: пух-пух, пух-пух! Только ради этого стоило это сделать.
После освобождения
Выйдя на свободу после семи месяцев пребывания в тюрьме и психиатрической больнице, отец Гавриил пришел в Сионский собор. Там его встретили с удивлением: не верили, что после сожжения портрета Ленина он мог вновь оказаться на свободе. Но служить ему теперь не разрешали.
Во второй половине шестидесятых годов он иногда жил в своем доме-храме, а иногда целые дни и ночи проводил на кладбищах. Там он питался подаянием:
– Пищу, достаточную для моего пропитания, мне давали на кладбищах. Родственники, приходившие с приношением для своих близких, угощали меня. Некоторые, увидев меня, сами подзывали и подавали, к некоторым же я шел сам, и они, увидев меня, ничего не жалели.
Ходил он зимой и летом босой, в нищенских лохмотьях. Только в храм на службу надевал монашескую одежду и крест.
Дом-храм, построенный старцем Гавриилом
Власти требовали, чтобы он снес свой домовый храм, и с этим требованием приступали к Патриарху Ефрему. Тот вызвал отца Гавриила и велел ему разрушить храм. Но отец Гавриил отказался:
– Как мне разрушить то, что построил во славу Бога?
Католикос настаивал, но отец Гавриил сопротивлялся. Тогда Католикос отлучил его от причастия. Отец Гавриил очень страдал от того, что не может приступать к Святым Тайнам, много молился и плакал. Он даже ходил пешком из Грузии в Россию, чтобы причаститься в одном из храмов Русской Церкви.
Архимандрит Гавриил с игуменией монастыря Св. Нины.
Самтавро
И вот, 13 октября 1971 года, накануне престольного праздника кафедрального собора Светицховели, он пришел в этот собор:
– Доверил все Господу. Вечером остался в Светицховели и помолился. Под праздничное утро было мне откровение – как будто я взлетел и опустился прямо в алтарь. Вижу – там Католикос и священники. Литургия должна начаться, готовятся. В это время я увидел Божию Матерь и Спасителя. Они остановили Католикоса: «Только от него примем Жертву». И на меня показали. Понял: Спаситель и Матерь Божия утешили меня. «На праздник наверняка причастят!» – подумал я. Утром, до начала литургии, мне сказали: «Католикос зовет». Пришел. Он испуганно взглянул на меня. Видимо, и ему было явление, но ведь мне не скажет. Спросил, готов ли я к причастию. Потом позвал священника: «Одень Гавриила, пусть войдет в алтарь и служит литургию».
Архимандрит Гавриил (Ургебадзе)
После литургии Католикос спросил его:
– Если назначу в женский монастырь Самтавро и в семинарию в Мцхету, пойдешь?
Отец Гавриил ответил согласием.
Католикос сказал:
– Пойди, спроси у владыки Илии, согласен ли он.
Владыка Илия, будущий Католикос-Патриарх, был тогда митрополитом Сухумским и Абхазским, одновременно ректором семинарии во Мцхете. Монастырь Самтавро тоже находился в его ведении. Когда отец Гавриил пришел к нему с вопросом о назначении, тот сказал, что ничего более радостного не мог ожидать.
Получив назначение, отец Гавриил поселился в башне царя Мириана – высокой цилиндрической башне XVIII века, сложенной из камней и каменных блоков, с крохотными окошками-бойницами. Там у него была комната, которую он, по своему обычаю, украсил многочисленными иконами, фотографиями и изречениями святых, вставленными в рамки, а также множеством лампад.
7 апреля 1972 года умер Католикос-Патриарх Ефрем II. Был избран новый Католикос: Давид V. Вскоре после этого митрополита Илию освободили от руководства семинарией и монастырем Самтавро, а отца Гавриила – от должности духовника этого монастыря.
С 1972 по 1990 годы он снова жил главным образом в своем доме-храме. Иногда запирался там на два-три месяца, запасшись водой и сухарями, и проводил время в полном уединении. Иной раз приезжал в Самтавро и оставался там на несколько дней. Часто отправлялся в паломничества по разрушенным церквам и монастырям:
– Я по мере возможности посещал все знакомые и обнаруженные мною церкви и монастыри, везде приносил Бескровную Жертву, чтобы Господь помиловал мой народ, который пребывал в безбожии, и восстановил для богослужения разрушенные, закрытые или заброшенные из-за коммунистического режима церкви и монастыри. Почти всю Грузию я так обошел.
Монастырь Давид-Гареджи
Вспоминает прихожанка, иногда сопровождавшая его в этих путешествиях:
– Молитвы – вечернюю и утреннюю – мы проводили ночью, а службу он начинал очень рано, как только забрезжит рассвет. В основном так поступали из-за предосторожности отца Гавриила. Он всячески старался, чтобы нас не заметили и из-за этого мы не нажили бы
