Ностальгия по унесенным ветром - Татьяна Всеволодовна Иванова

– Благодарю Вас, мэм, Вы оказали мне по истине супружескую заботу, я буду спать даже под одеялом!

– Я, честно говоря, не представляю, как можно проспать хотя бы час на таком ложе – сказала Скарлетт, укладываясь в постель – и думаю, что если Вам и удастся уснуть, то при первом же движении Вы свалитесь на пол.

Она представила, как будет выглядеть Ретт, если действительно свалится на пол. И все напряжение последних часов вдруг вылилось в безудержный смех. Ее буквально трясло от хохота, совсем как в детстве, и она даже уткнулась в одеяло, чтобы приглушить звук. Ретт сначала посмотрел на нее удивленно, но когда увидел выступившие от смеха слезы на ее глазах, то невольно, представив себе картину собственного падения, тоже засмеялся.

– Ах, Вы, мелкодушная, безжалостная плутовка – сказал он сквозь смех.

– Посмотрю, как Вы станете заливаться смехом, если я после этого падения разозлюсь и положу Вас на свое место.

Но Скарлетт ничего не могла вымолвить в ответ. Его смех и хорошее настроение подогревали ее еще больше, и она, уже изнемогая, била себя кулаками по коленям.

Вдоволь насмеявшись, они, наконец, улеглись спать, и немного поворочавшись с боку на бок, Скарлетт задремала. Однако сон ее оказался некрепким и где-то в середине ночи она проснулась, почувствовав дым сигары. Накинув халат на плечи, Ретт стоял у окна в потоке лунного света и курил перед открытой форточкой.

– Он, бедный, наверное, измучился на этой дурацкой кушетке, какой прок от такого сна – подумала она. Ведь ему необходим нормальный сон, иначе он будет совершенно измученным на свадьбе. Может ему лучше разместиться на полу, рядом с кушеткой? И тут ее взгляд упал на узкую скамеечку, которая стояла на полу у края кушетки. Такие скамеечки обычно служили дамам подставкой для ног, в основном, когда они занимались вышиванием и пяльцы приходилось держать на коленях. И она тут же, со свойственной ей стремительностью, приняла решение.

– Ретт!

Он вздрогнул от неожиданности.

– Что случилось? Я разбудил Вас? Прошу прощения. Я, к сожалению, теперь часто курю по ночам, и Вам придется немного потерпеть.

– Я не об этом. Хватит валять дурака. Ведь совершенно очевидно, что Вы не сможете спать на этой кушетке. За все то время, пока я буду находиться здесь, Вы превратитесь в ходячего лунатика после таких ночей.

– А вот здесь я с Вами не соглашусь. В армии мне приходилось спать и не в таких условиях, поэтому Ваши опасения совершенно напрасны.

– А Вы часто подходили к зеркалу после таких ночей в своей армии? Интересно как Вы тогда выглядели? Я не хочу, чтобы миссис Элеонора, ежедневно созерцала Ваше утомленное лицо!

Скарлетт встала, откинула одеяло в сторону, взяла скамеечку и положила ее на середину кровати.

– Я предлагаю Вам поделить эту кровать пополам, она такая широкая, что тут можно уместиться даже вчетвером.

– О! Это выглядит с Вашей стороны вполне по – братски, моя дражайшая супруга. Вы сейчас напоминаете мне солдата, готового поделиться с ближним последним куском сухаря и драной подстилкой. Только одна маленькая деталь не вписывается в эту схему. Солдаты в таких случаях никогда не пользовались перегородками, а наоборот, прижимались плотнее друг к другу, чтобы унять холодную дрожь.

Скарлетт укладывалась на свою половину, натягивая одеяло и совершенно не понимала к чему Ретт приводит такие сравнения. На что он намекает? Чтобы она бросилась к нему на шею и попыталась, таким образом, уложить в постель?

Да она бы бросилась и с большим удовольствием, только где гарантия, что он не отстранит ее? И ведь Ретт прекрасно знает, чего она хочет с тех пор, как умерла Мелани. Так, о чем же, черт возьми, он сейчас говорит?!

– Если Вам станет холодно под этой тонкой простыней, и Вы захотите моего тепла, сообщите об этом, и я выкину эту скамейку к чертовой матери! – выпалила она и тут же устыдилась своего ответа.

Ретт засмеялся и потушил сигару.

– Я думаю, что вашего жара хватит сейчас, чтобы преодолеть даже тысячу таких преград и при этом еще согреть десяток мужчин!

Он подошел к кушетке, взял простынь и подушку, а затем лег на кровать по другую сторону скамейки.

На следующий день с самого утра они отправились в город. Ретт присмотрел вчера в одном из магазинов гостиный гарнитур и хотел купить его в подарок Розмари.

У Саймера, где молодожены собирались жить после свадьбы, мебель была старой, еще довоенной. Часть ее сохранилась каким-то чудом после войны, а часть была приобретена уже в послевоенные годы за бесценок. Ретт заходил в дом к Саймеру и зрелище разношерстной, обшарпанной мебели, давало ему повод купить сестре такой дорогой подарок, да и драгоценности теперь были на его счету. Еще им надо было заехать на рынок и купить

продукты по списку, приготовленному Розмари.

Скарлетт была очень довольна тем, что они уехали вдвоем.

После того как они вчера улеглись на кровать, не произнесено было больше ни слова, и она все думала, зачем Ретт завел такой разговор. Чего он все-таки добивался, сравнивая ее с солдатом, но объяснения не находилось, и она вскоре, перестав думать об этом, уснула. С утра же Ретт был в хорошем расположении духа и изъявил желание вместе с ней обсудить приглянувшуюся ему мебель.

По пути они заехали в салон парижской моды и купили Розмари великолепное сапфировое колье, сережки, перстень и венчальные перчатки в тон платью. Ретт попросил Скарлетт примерить все это на себя и по его довольному виду, она поняла, что покупка удалась.

– Ах, если б Ретт любовался не драгоценностями, а ею, Скарлетт, если б он только вновь смог полюбить ее, то наверняка оценил бы, что эти сапфиры ей очень идут – думала она, поглядывая на себя в зеркало. Но, что поделать, упущенного не вернуть и грустить по этому поводу она не станет. Ей все равно было сейчас хорошо. Ретт был благосклонно расположен к ней, шутил, советовался во всем и даже сказал, что, прожив с ним столько лет, она в какой-то мере, переняла его вкус. Отказавшись от денег Ретта и решив жить самостоятельно, Скарлетт в последнее время так устала от многочисленных забот, что сейчас, рядом с ним, пусть даже на время, расслабилась и почувствовала себя абсолютно беспечной.

Ей очень понравилась мебель и вообще, у нее было такое хорошее настроение, что нравилось все подряд, даже