Ностальгия по унесенным ветром - Татьяна Всеволодовна Иванова

обрадовалась, что претенденток на танцы не так уж много, надо только чаще держаться возле Ретта. Она отлучилась в туалетную комнату, чтобы посмотреться в зеркало. Поправив прическу и слегка подрумянив щеки, она вернулась в зал.

Звучала милая сердцу «Дикси» и ноги сами понесли Скарлетт на другой конец зала, где танцы уже начались. Поискав глазами Ретта, она увидела его беседующим с седовласым мужчиной, пожилой дамой и молодой женщиной, привлекательной наружности. Они стояли далеко и Скарлетт не слышала, о чем идет разговор. Седовласый мужчина повернулся, и она узнала доктора Фрондера. В этот момент Ретт подошел к молодой даме и, отвесив поклон, пригласил ее на танец, а доктор Фрондер взял под руку пожилую даму и повел ее к креслам.

Наверно это его жена, а эта юная особа, очевидно их дочь, та самая Глория – подумала Скарлетт, нервно разглядывая молодую женщину. Нужно подойти поближе к этим Фрондерам, решила она, и когда Ретт поведет на место свою партнершу, постараться перехватить его.

– Скарлетт, дорогая – услышала она в этот момент голос тети Полин за своей спиной – пойдем, я хочу представить тебя нашей с Элеонорой знакомой, миссис Смитт. Она хорошо знала Эллин еще в Саванне.

У старой дамы было такое счастливое и гордое выражение лица, словно она отыскала для своей племянницы, по меньшей мере, клад в целое состояние, а не старую знакомую ее матери.

– О, господи! Ну почему я должна знакомиться с какой-то миссис Смитт только потому, что она знала мою маму когда-то! – возмущенно подумала Скарлетт. – Сейчас начнутся охи, вздохи и тому подобное, словом, она не сможет долго отвертеться от этой старой клячи. И какого черта миссис Элеонора пригласила на свадьбу столько старух! Пока она будет сейчас там мило им улыбаться и строить из себя благовоспитанную дурочку, Ретта опять кто-нибудь перехватит.

Но тетка уже потянула Скарлетт за рукав и ей ничего не оставалось, как последовать за ней.

Представление длилось довольно долго. Но Скарлетт старалась быть терпеливой и любезной, однако не слишком многословной, чтобы не затягивать назойливый диалог.

К счастью, поблизости появились молодожены и заметив Скарлетт, Розмари подвела Джона прямо к ней.

– Скарлетт, а почему ты не танцуешь? А где Ретт?

– Он в другом конце зала, я тоже спешила туда, но тетушка Полин проявила любезность и познакомила меня с миссис Смитт, которая знала мою маму когда-то.

– Миссис Смитт – сказала Розмари, увидев кислую улыбку своей золовки – извините, но мы вынуждены похитить у Вас Скарлетт для танцев.

На ее лице при этом была такая сияющая улыбка, что старая дама никак не могла заподозрить в неискренности счастливую невесту.

– Конечно, дорогая, желаю вам приятно повеселиться! – услужливо вымолвила она.

Розмари взяла Скарлетт под – руку и они поспешили в другой конец зала, а вслед им донеслись слова миссис Смитт, предназначенные для тети Полин.

– Я так рада за Элеонору, наконец-то она будет счастлива.

Как все удачно складывается, подумала Скарлетт, соображая, что будет гораздо лучше, если она подойдет к Ретту в компании Джона и Розмари. Уж тут он от нее никак не отвертится!

Но, увы, они опоздали. Ретт и еще трое мужчин шли по направлению к выходу, решив пропустить по рюмочке бренди на свежем воздухе, и Скарлетт выругалась про себя.

Затем к ней подошел Том и ей ничего не оставалось, как довольствоваться его обществом. Танцевал Том скверно и это раздражало Скарлетт. Она терпеть не могла неуклюжих партнеров и даже если мужчина был при этом недурной наружности, он тут же терял всю свою значимость в ее глазах. Потом она танцевала еще с двумя мужчинами, другом Джона Кристофером Дюком и Стивином Тюрменом, зятем тетки Ретта – миссис Луизы.

Делая последнюю пробежку кадрили со Стивеном, Скарлетт мельком увидела входящего Ретта и сердце ее заколотилось сильнее, чем от пробежки. Он приближался с каким-то мужчиной и его грациозная, по – кошачьи мягкая походка, такая знакомая, вдруг взволновала ее сейчас, словно семнадцатилетнюю девочку. Ей захотелось крикнуть, – Ретт, я люблю тебя! – и кинуться в его объятия, но, сделав последнюю фигуру кадрили, она встала словно вкопанная посреди зала, унимая нахлынувшие чувства.

К ней подошла Розмари и стала о чем-то говорить, но она ничего не слышала.

– Ретт, где ты ходишь, мы заждались тебя. – Сказала Розмари, когда брат оказался рядом.

– К тому же Скарлетт имеет большой успех у мужчин и теперь тебе придется ждать своей очереди, чтобы танцевать с ней.

– Дорогая, я всего лишь выпил бренди за твое счастье и выкурил сигару.

– Нет, нет – тут же нашлась Скарлетт, следующий вальс я предоставлю только ему!

Она подошла к нему и взяла за руку.

– Ретт, станцуем вальс, никто из мужчин не делает этого лучше Вас, а мне так весело сейчас, я не танцевала уже целую вечность! Не лишайте меня удовольствия пожалуйста.

– Какая же Вы лицемерка – сказал Ретт шутливо. – Вы ведь льстите мне. Не далее, как час назад, за столом, вовсю кокетничали с Томом и танцевали с ним, а теперь пытаетесь превозносить мои достоинства. Чем же он Вас разочаровал? – Наступил на ногу во время танца или сбежал к другой партнерше, остерегаясь Ваших чар?

Скарлетт засмеялась.

– Наступил на ногу и не один раз, а Вам – то уж известно, как я отношусь к таким партнерам!

– Тогда понятно!

– Ах, Ретт, будет Вам говорить всякие глупости! Музыка уже заиграла – сказала Скарлетт, сверкая счастливой улыбкой, радуясь тому, что Ретт заметил, как Том восхищался ею.

– Я к Вашим услугам, миссис Батлер, тем более что Вы великолепная партнерша, уж чего, чего, а танцуете Вы отменно – ответил Ретт, приседая в реверансе и спустя минуту их закружил вальс.

… Было уже около трех часов ночи, когда они возвращались в дом миссис Элеоноры. Легкий октябрьский ветерок, прилетавший с чарльстонского залива, бывал частым гостем в этих краях, особенно по ночам. Вот и сейчас он заставил съежиться от озноба разгоряченную Скарлетт и она, набравшись смелости, прильнула поближе к Ретту. Они уходили из дома Саймера почти последними. Все остальные гости уже давно разошлись по домам.

Когда они неспешно шли по усыпанной гравием дорожке, в голове Скарлетт все еще звучала мелодия последнего вальса, в котором они кружились с Реттом, и от этого настроение ее было приподнятым. Ее сердце пело и в отзвуках вертевшейся в голове мелодии сопровождаемой романтикой соленой от бриза, прохладной звездной ночи, она невольно улавливала присутствие какого-то непостижимого очарования и трепетного восторга. Это ощущение