Прилив - Нора Робертс

Он скользнул к ней, снова напомнив себе, что должен быть осторожен, стараясь не придавить ее всей своей тяжестью. Она такая хрупкая… и такая невинная… Она, наверное, сама этого не понимает.

Заглянувшая в окно луна осветила их сплетенные тела. Его руки исследовали ее тело, ее вздохи и шепот восхищали его, заставляли забыть о всех сомнениях и колебаниях. Он так увлекся, что не замечал собственного желания, пока оно не захлестнуло его, сильное и всепоглощающее.

Грейс изогнулась, задрожала, и томительные неторопливые ласки изменили темп.

Прерывисто дыша, Этан поднял голову, напряженно вглядываясь в ее лицо. Его рука скользнула между ее бедрами.

— Я хочу видеть тебя.

В ее глазах замелькала паника, сменившаяся острым наслаждением, судорожный вздох взорвался приглушенным криком оргазма.

Грейс потрясла головой, чтобы прояснить затуманившийся мозг, но головокружение не прекращалось. Знакомая комната вертелась вокруг, и только его лицо оставалось отчетливым, реальным. Опьяненная, ошеломленная, она понимала одно: никогда она не испытывала ничего подобного, никогда не подозревала, какой может быть любовь.

Этан скользнул вверх по ее телу, его губы оставляли на ее животе, груди теплый влажный след.

— Пожалуйста, — простонала она. Ей было мало. Даже этого ей было мало. Она жаждала полного, абсолютного соединения с ним, полной близости. — Этан. — Она раскрылась ему навстречу. — Сейчас.

Он обхватил ладонями ее лицо, прижался губами к ее губам.

— Сейчас, — прошептал он и скользнул в нее.

Их долгие тихие стоны слились воедино, и они начали двигаться в вечном ритме любви как одно целое. Желание бушевало, нарастало. Наслаждение пульсировало, подводя к самому краю. Грейс чувствовала, как зарождается в глубине ее тела новый оргазм, обвивает ее бархатными лентами, унося в невесомость.

Этан опустил лицо в ее волосы и перестал сдерживаться.

Этан лежал так неподвижно, что Грейс встревожилась. Он все еще обнимал ее, но затянувшееся молчание пугало ее.

Она решилась заговорить первой:

— Только не говори, что ты сожалеешь. Боюсь, что не выдержу, если ты это скажешь.

— У меня в мыслях не было ничего подобного. Я обещал себе никогда не дотрагиваться до тебя, но не сожалею, что нарушил свое обещание.

Грейс положила руку на его плечо.

— И ты еще будешь так же дотрагиваться до меня?

— Прямо сейчас?

Грейс услышала в его интонации отголоски испытанного наслаждения и расслабилась. И даже улыбнулась. Но он не ответил прямо на ее вопрос, а ей было жизненно важно знать ответ.

— Я не собираюсь торопить тебя, но ты еще будешь со мной, Этан?

Он погладил ее пышные волосы.

— Не представляю, как мы теперь сможем от этого отказаться.

— Если ты попробуешь улизнуть, мне придется снова соблазнить тебя.

— Неужели? Тогда, может, я должен дать тебе повод.

Грейс перекатилась на него и крепко обняла:

— В следующий раз у меня получится лучше, потому что я не буду так ужасно нервничать.

— Мне кажется, нервозность тебе ничуть не помешала. Когда ты подошла к двери в этом розовом платье, я прямо обмер. — Этан начал целовать ее лицо и вдруг замер, прищурился. — Кстати, почему ты так нарядилась сегодня вечером?

Не знаю… просто захотелось.

Грейс опустила голову, стала покрывать его шею поцелуями.

— Подожди. — Понимая, что она таким образом лишает его возможности здраво рассуждать, Этан взял ее за плечи и приподнял. — Красивое платье, свечи… Похоже, ты ждала меня.

— Я всегда надеялась, что ты придешь, — прошептала Грейс и попыталась снова поцеловать его.

— Она выпихнула меня из дома с этим рецептом! Господи! — Этан легко подхватил Грейс, посадил на кровать и сел сам. — Вы с Анной сговорились? Заманили меня в ловушку?

— Какая глупость! — Грейс попыталась вложить в голос побольше возмущения, но выглядела именно так, как чувствовала себя — виноватой. — Не знаю, откуда у тебя такие мысли.

— Ты никогда не умела лгать. — Он крепко ухватил ее за подбородок и повернул лицом к себе. — Долго же до меня доходило, но теперь я все понял. Я ведь прав?

— Анна просто пыталась помочь. Она видела, как я мучаюсь из-за тебя. Ты имеешь право злиться, но, пожалуйста, не срывай зло на ней. Она просто…

— Похоже, что я злюсь? — прервал он.

— Нет, но… — Грейс затаила дыхание. — Ты правда не злишься?

— Я ей благодарен. — Озорная улыбка осветила его лицо. — Но, может, тебе следует попробовать соблазнить меня еще разок. Просто на всякий случай.

11

В темноте закричала сова. Предрассветный ветер, напоенный влагой, — предвестник собирающегося дождя — всколыхнул занавески. Этан зашевелился, попытался выскользнуть из-под тонкой руки, обвивавшей его грудь, но Грейс лишь теснее прижалась к нему и пробормотала:

— Ты уже встаешь?

— Мне пора. Шестой час. Я приму душ, а ты еще поспи.

Грейс издала какой-то звук, очевидно, означавший согласие, и уткнулась лицом в подушку.

Этан поцеловал ее в шею, встал, на ощупь добрался до ванной комнаты и, только прикрыв за собой дверь, зажег свет.

Как и следовало ожидать, ванная комната оказалась совсем крохотной. Стоя в ее центре, Этан мог дотянуться до стен, наполовину выложенных белой кафельной плиткой, а выше, до потолка, оклеенных веселыми полосатыми обоями. Он знал, что Грейс наклеивала обои сама. Она арендовала этот домик у Стюарта Клермонта, известного своей скупостью.

На краю ванны примостилась оранжевая пластмассовая утка. Понюхав кусок мыла, Этан улыбнулся: теперь ясно, почему Грейс всегда пахнет лимонами. Ему очень нравился ее легкий лимонный аромат, но оставалось лишь надеяться, что обоняние Джима притупилось с годами.

Сунув голову под слабые струйки, Этан решил, что Грейс необходима новая сетка душа, а проведя ладонью по лицу, понял, что лично ему необходимо побриться, только и с тем, и с другим придется повременить.

Грейс всегда упрямо отказывалась от его помощи, но может, теперь, когда их отношения так круто изменились, она позволит ему позаботиться о ней. Даже такой гордой женщине, как Грейс, наверное, легче принять помощь от любовника, чем от друга.

Да, теперь они — любовники, размышлял Этан. Несмотря на все обещания, которые он давал себе, это не может закончиться одной ночью. Уж так они оба устроены. И дело не только в гормонах. Они сделали решающий шаг, который непременно повлечет за собой новые обязательства.

И это тревожило его больше всего.

Он никогда не сможет жениться на ней, завести детей. А она обязательно захочет иметь нормальную семью. Грейс такая чудесная мать, в ней столько любви, и Обри заслуживает братьев и сестер.