Звонок за ваш счет. История адвоката, который спасал от смертной казни тех, кому никто не верил - Брайан Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чарли заменил бумажные полотенца матерчатым и снова запаниковал, увидев, сколько натекло крови из раны. Он тихо умолял мать очнуться, и вдруг ему показалось, что она не дышит. Мальчик подумал, что нужно вызвать «Скорую», но телефон стоял в комнате, где спал Джордж. Тот никогда не бил Чарли, но это не мешало мальчику бояться его. В раннем детстве, когда Чарли пугался или волновался, у него иногда случались приступы дрожи. А за приступом дрожи почти всегда следовало носовое кровотечение.
Сидя на кухонном полу, залитом кровью матери, Чарли почувствовал, как его начинает трясти, и через считаные секунды у него пошла кровь носом. Мать в таких случаях всегда старалась чем-то помочь, но теперь она сама лежала на полу, нуждаясь в помощи. Он вытер кровь, текущую из носа, и постарался сосредоточиться на том факте, что должен что-то делать. Дрожь прекратилась. За четверть часа его мать ни разу не пошевелилась. В доме стояла тишина. Единственным звуком, который слышал Чарли, было тяжелое дыхание в другой комнате; вскоре он услышал, как Джордж захрапел.
Мальчик тихонько поглаживал волосы матери, отчаянно надеясь, что она откроет глаза. Кровь, сочившаяся из раны на голове, промочила насквозь полотенце и теперь текла на брюки Чарли. Мальчик подумал, что его мать, должно быть, умирает, а может быть, уже умерла. Нужно вызвать «Скорую»! Он вскочил, снедаемый тревогой, и осторожно пробрался в материнскую спальню. Увидел там Джорджа, крепко спавшего на кровати, и его охватила жгучая ненависть к этому человеку. Ему никогда не нравился любовник матери, он никогда не понимал, почему мать позволяет ему жить с ними. Джордж тоже недолюбливал Чарли и редко проявлял дружелюбие к мальчику. Даже будучи трезвым, он всегда казался то ли гневным, то ли сердитым. Мать уверяла Чарли, что Джордж может быть и милым, но мальчик ни разу не видел его таким. Он знал, что первая жена Джорджа и их ребенок погибли в автокатастрофе, и мать говорила, что якобы именно поэтому Джордж так много пьет. За полтора года, которые мужчина прожил с ними, Чарли, казалось, не видел от него ничего, кроме агрессии, громких ссор, тычков и толчков, угроз и скандалов. Его мать больше не улыбалась, как прежде; она стала нервной и дерганой… и вот теперь, думал он, лежит мертвая на полу.
Чарли подошел к трюмо у задней стены спальни, чтобы взять телефон. Он уже однажды звонил в 911 — годом раньше, после того как Джордж избил его мать; но тогда женщина сама велела ему это сделать и подсказывала, что говорить. Сейчас, добравшись до телефона, он даже не понял, почему просто не снял трубку. Впоследствии Чарли так и не смог внятно объяснить, почему вместо этого выдвинул ящик трюмо, сунул руку под сложенные белые футболки, выстиранные матерью, и нащупал пистолет, который, как мальчик знал, прятал там Джордж. Он нашел этот пистолет, когда Джордж сказал ему, что Чарли может взять себе футболку Обернского университета, которую кто-то подарил мужчине. Ему она была мала, а Чарли оказалась слишком велика, но он был благодарен за подарок; это был один из немногих добрых жестов со стороны Джорджа. На сей раз он не отдернул в страхе руку, как тогда, а вытащил пистолет. Мальчику никогда раньше не доводилось стрелять, но Чарли знал, как пользоваться оружием.
Джордж ровно похрапывал.
Чарли подошел к кровати, выставив руки перед собой, нацелив ствол на голову мужчины. Когда мальчик наклонился над ним, храп прекратился. В комнате стало очень-очень тихо. И тогда Чарли нажал на спусковой крючок.
Хлопок выстрела прозвучал намного громче, чем ожидал Чарли. Пистолет дернулся, отдача заставила мальчика сделать шаг назад; он потерял равновесие и едва не упал. Он посмотрел на Джорджа и плотно зажмурился: зрелище было ужасное. Он почувствовал, что его снова начинает трясти, и тут из кухни донесся стон матери. Он не мог поверить, что она жива! Чарли снова подбежал к телефону и позвонил в 911, а потом сидел рядом с матерью, пока не приехала полиция.
Узнав все это, я был совершенно уверен, что Чарли не должны судить как взрослого. И продолжил читать заметки с предварительного слушания. Обвинение не обсуждало рассказ Чарли и его матери. Только продолжив чтение, я узнал, что Джордж был местным полицейским. Обвинитель произнес длинную речь о том, каким прекрасным человеком был Джордж и как его смерть расстроила всех жителей округа. «Джордж был работником правоохранительных органов и служил с честью, — говорил прокурор. — То, что столь достойный человек был так бессердечно убит этим юношей, — великая потеря для округа и великая трагедия». Обвинитель настаивал, чтобы Чарли судили как совершеннолетнего, и объявил, что намерен требовать максимального наказания, предусмотренного законом. Судья согласился, что это убийство, караемое высшей мерой наказания, и мальчика следует судить как совершеннолетнего. Чарли немедленно перевели в окружную тюрьму для взрослых.
Этот отрешенный взгляд, печаль на лице, полная безучастность — качества, общие для многих других подростков, с которыми я работал, — были единственным, что заставляло меня верить, что ему действительно четырнадцать.
Маленькая окружная тюрьма располагалась через улицу от здания суда. Как и во многих небольших городках и деревнях Юга, суд был сердцем площади, являвшейся центром городка. Я вышел из здания суда и перешел через улицу к тюрьме, чтобы встретиться с этим «юношей». Сотрудники тюрьмы явно нечасто сталкивались с таким явлением, как визит адвоката не из числа местных. Дежурный помощник шерифа подозрительно оглядел меня, прежде чем препроводить в тюрьму, где я сел в маленькой комнатке для свиданий с адвокатами и стал ждать Чарли. С того момента, как
