Комедианты - Валерий Михайлов

– Какого чёрта!

– Вставай! Нам нельзя здесь оставаться. Пойдём. – Она схватила меня за руку и пыталась поднять на ноги.

На этот раз она была в джинсах, тёмных кроссовках и джинсовой курточке. На голове у неё была чёрная вязаная шапочка, какие обычно носят спецназовцы. Лицо было открыто, но как ни старался, я не мог его разглядеть.

– Пойдём! – она ещё раз дёрнула меня за руку.

– Хорошо, пойдём, – я встал, – только ты мне скажи…

– Потом. Они уже близко. Ты сам всё скоро увидишь. Пойдём.

Она потащила меня за руку в направлении груды камней, напротив которых из воды торчал одинокий деревянный столб.

– Там есть укромное место.

И точно. За камнями легко можно было укрыться.

– Прячься и смотри.

Едва мы спрятались за камнями, как на берегу появилась группа людей. Они вели на верёвке, как в фильмах обычно водят рабов, человека с мешком на голове. Они остановились буквально в нескольких метрах от нас. Я отчетливо слышал их голоса, но они говорили на незнакомом мне языке, так что я не понимал ни слова. Разглядеть я тоже никого не мог – их лица скрывали маски. Они начертили на песке круг, куда поставили на колени связанного человека. Сами же они стали за пределами круга, образовав собой сложный мистический знак. Выстроившись, они застыли в абсолютной тишине. Казалось, само время остановилось вместе с этим живым изваянием. Они стояли так достаточно долго, наверно, несколько часов, после чего подняли на ноги пленника и сорвали мешок с его головы. Я с трудом сдержал крик. Это был отец Маги!

– Успокойся, – прошептала мне в ухо Дама с вуалью, – иначе они услышат твои мысли.

Меж тем действие продолжалось. Они привязали пленника к деревянному столбу, одиноко стоящему в море. Пленник был по пояс в воде. Его руки были связаны за спиной повыше локтей. Кисти рук были связаны другой верёвкой, конец которой держал один из палачей. То, что это была казнь, я уже понял. Сам же пленник был крепко привязан к столбу в районе пояса. Рядом с жертвой, чуть сзади, стоял ещё один палач. В руках у него был меч. Остальные расположились в одну шеренгу почти у самого берега. Они вновь застыли на неопределённое время.

Наконец, первый луч восходящего солнца окрасил горизонт как раз там, куда были обращены лица всех участников действа. Прозвучала короткая отрывистая команда. Палач, держащий веревку, натянул её, что было силы, а его напарник уверенно взмахнул мечом. Верёвки, связывавшие руки пленника повыше локтей, упали в воду. Снова команда, ещё один взмах меча, и одновременно с криком боли в воду упали отрубленные кисти рук.

Жертва забилась в конвульсиях, разбрызгивая кровь во все стороны, а палачи затянули мрачную, заунывную песню. Море окрасилось кровью. Одновременно встающее солнце окрашивало небо багрянцем. Через несколько минут всё было кончено.

– Ты видел всё, что нужно, – прошептала мне Дама с вуалью.

Глава 22

Всеобщая нервозность бросалась в глаза. Несмотря на то, что каждый присутствующий старался вести себя как обычно, множество мелочей выдавало напряжение, которое господствовало в кабинете. Кто-то слишком старательно пытался спокойно курить, и это придавало ему свойственный плохому актёру чрезмерно театральный вид. Кто-то усиленно улыбался и неестественно глупо шутил. Кто-то терзал под столом руками платок, уподобляясь героине Акутагавы Рюноскэ. Нервозность обстановки усугублялась ещё и тем, что человек, занимающий кресло председателя, опаздывал, чего раньше никогда не случалось. Опаздывал также и главный докладчик со своей ассистенткой, и это тоже не сулило ничего хорошего.

Наконец, у входа остановился хорошо известный всем собравшимся автомобиль, откуда вышли: высокая властная женщина лет сорока пяти, не растерявшая, надо сказать, былую привлекательность, и Карл Дюльсендорф собственной персоной. Ассистентки при нём на этот раз не было. Они стремительным шагом проследовали в кабинет, где все остальные уже были на своих местах.

– Здравствуйте, – женщина взяла слово, – я созвала вас на внеочередное собрание по очень веской причине, а именно: эксперимент вышел из-под контроля. Конечно, в любой другой ситуации мы бы сначала выслушали докладчика, потом бы все высказались согласно протоколу, потом… – она так же стремительно, как ворвалась в кабинет, закурила сигарету. – Но сегодня нам рассусоливать некогда, поэтому перейдём сразу к делу. Всех присутствующих я попрошу говорить по возможности коротко и только в случае, если вам будет что сказать. Начнём.

– Если быть кратким, дело обстоит так, – слово перешло к Цветикову, – Он увидел нас во сне. Искажённо, в причудливой форме, но он дважды вступал с нами в контакт, и это ещё не самое страшное. Абсолютно доказано, что ему оказывается серьезная помощь и поддержка с другой стороны, последствия чего на сегодняшний момент непредсказуемы.

– Дюльсендорф? – обратилась к Карлу женщина.

– Согласен, он получает о нас достаточно полную информацию. Также согласен с тем, что у него есть могущественные покровители с другой стороны, природа которых, как и их цели, нам неизвестны. С чем я никогда не соглашусь, так это с тем, что эксперимент вышел из-под контроля. Это невозможно в принципе, так как мы никогда, я повторяю, никогда не контролировали эксперимент. Мы могли только следовать его воле, расчищать ему путь, а он нам за это, в свою очередь, подкидывал некоторые, я бы сказал, бесценные подарки.

– Как вы считаете, мы можем повлиять на ход эксперимента? – спросил мужчина лет шестидесяти с откровенно симитским лицом.

– В каких-нибудь незначительных, непринципиальных вопросах, возможно. В случае, когда что-то является необходимым эксперименту, я бы никому не посоветовал вставать у него на пути.

– Не слишком ли вы мистифицируете эксперимент?

– Не забывайте, что это именно эксперимент создал и собрал нас вместе. Фактически мы вторичны по отношению к эксперименту.

– Вы говорите о нём как о некоем всесильном марсианине, влиятельном демоне или божестве. Не слишком ли вы отдаляетесь от науки?

– Мне нет никакого дела до вашей науки. Я занимаюсь экспериментом дольше, чем кто-либо из вас, а все эти ваши утверждения есть не что иное, как совершенно лишняя в подобной ситуации демагогия.

– Нам сейчас не до рассуждений, есть ли жизнь на Марсе. Если вам есть что сказать, говорите, а если нет, не отнимайте, пожалуйста, время.

– Я предлагаю нанести превентивный удар.

– Вы что скажете, Дюльсендорф? – спросила женщина.

– Милая Моргана и уважаемые члены совета. Господин Зильденштейн изволит предлагать очевидную чушь. Любое силовое воздействие на эксперимент чревато самыми непредсказуемыми и нежелательными последствиями. Скажу лишь одно: противодействие будет на порядок сильнее воздействия.