Полмира - Джо Аберкромби
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ярви кисло улыбнулся и сказал:
– Видишь? А говорила – я не дипломат, я не дипломат…
Старые друзья
Боги, как же быстро она теперь двигалась! Бранд уже раза в два лучше дрался, чем раньше, и все из-за их тренировочных поединков. Но с каждым днем она совершенствовалась, а он – он безнадежно отставал. Он чувствовал себя неповоротливым хряком, всегда на три шага позади. Один на один он больше не мог ее одолеть, неважно, на земле или на палубе. Даже если рядом двое друзей стояли, все равно казалось, что их слишком мало. Раньше она просто отбивалась, а теперь переходила в нападение и гонялась за ними, как охотник за беспомощной добычей.
– Колл! – крикнул Бранд, быстро приобернувшись. – Заходи слева!
Они рассредоточились по двору ветхого особняка, который приискал им Ярви, пытаясь загнать Колючку в ловушку – надеялись, что она сунется между ними.
– Доздувой, ты…
Он слишком поздно сообразил, что Колючка заманила гиганта в солнечный угол двора. Доздувой сморщился и пригнулся, когда Матерь Солнце воткнула ему в глаза свои беспощадные лучи.
Колючка налетела на него молниеносно: дотянулась и с размаху долбанула по щиту, да так, что щепки полетели, а потом пырнула его под нижний край в здоровенное брюхо. Гигант зашатался. Хохоча, Колючка успела отскочить, и Бранд лишь глупо располосовал воздух на том месте, где она только что стояла, и, естественно, между ней и Коллом оказалась облупленная колонна, которая поддерживала галерею.
– Б-боги мои, – выдохнул Доздувой.
Он перегнулся пополам, держась за брюхо.
– Неплохо, – заметила Скифр.
Она обходила поединщиков, заложив руки за спину.
– Но не позволяй себе слишком увлечься. Дерись каждый раз, как в последний. Смотри на каждого врага как на злейшего и самого страшного. И не раскрывайся полностью, пусть враг считает тебя неопасной. Даже самый слабый враг.
– С-спасибо на добром слове, – выдавил Бранд, пытаясь отереть мокрую от пота щеку о плечо.
Боги, ну и жара… Чертов город, ни ветерка…
– Отец мой говорил: не возгордись.
Колючка поглядывала то на Колла, то на Бранда – те пытались загнать ее в угол.
– Он говорил: великие воины начинали верить песням о себе, думали, что их может убить только великий герой – но нет. Великого воина может поразить пустяковая штука!
– Воспалившаяся царапина, – одобрительно покивала Сафрит, наблюдавшая за поединком, уперев руки в боки.
– Истершийся щитовой ремень, – проворчал Бранд.
Он внимательно следил за каждым движением Колючки, вот только ее облипшая от пота рубаха отвлекала – она ж всякое такое тоже облепляла…
– Можно на овечьей какахе поскользнуться! – вставил Колл, подскочил и пырнул Колючку – точнее, попытался, потому что та извернулась, с грохотом врезала ему по щиту и снова выскочила на открытое пространство.
– Слова твоего отца разумны, – сказала Скифр. – Как он умер?
– Убит в поединке с Гром-гиль-Гормом. Судя по всему, он возгордился.
Колючка снова вывернулась: Колл двигался быстро, но она – еще быстрее. Быстрее, чем скорпион. Хотя скорпион добрее и милосердней, чего там… Колючка врезала топором парню по ноге, тот споткнулся и охнул, сделал несколько заплетающихся шагов… Она ударила его мечом в бок, и Колл покатился по дворику с горестным криком.
И Бранд понял – вон он, шанс. Прочь сомнения!
Она еще не выровняла стойку, но все равно сумела отбить его меч – тот с силой ударил ее в плечо. Боги, ну и выдержка, даже не поморщилась. Бранд ударил ее щитом, Колючка зарычала, он припер ее к стенке, с кромки щита так и летела щепка. Они неуклюже сцепились, и на мгновение показалось, что он ее дожмет. Но пока он таранил ее, она каким-то немыслимым образом подцепила его ногу своей, рыкнула, перенесла вес на другую ногу – и он рухнул.
Приземлились они с грохотом, она сверху, он снизу. Боги, какая же она сильная… Бранд был словно Бейл, сражающийся с огромным угрем, вот только этот угорь явно заколотит его хвостярой…
– Ты что делаешь?! Вы в постели, что ль? Убей его! – рявкнула Скифр. – В постели еще успеете наваляться!
Они покатились, сцепившись, и она оказалась сверху, оскалившаяся от натуги – пыталась придавить его локтем за шею, а он отжимал ее локоть, пытаясь отвести его в сторону, и оба свирепо рычали.
Их лица настолько сблизились, что два ее глаза слились в один. Он мог рассмотреть каждую бисеринку пота на ее лбу. Ее грудь прижималась к его, и он чувствовал каждый ее жаркий, короткий вздох.
И на мгновение помстилось, что они вовсе не дерутся, а… совсем другим занимаются.
И тут послышался стук открываемой двери, и Колючка дернулась и вскочила на ноги, словно вспугнутая кошка.
– Очередная победа? – съязвил отец Ярви.
Он стоял в дверях, а за его плечом маячил хмурый Ральф.
– Естественно, – пожала плечами Колючка, словно ничего такого и не случилось – просто обычный поединок.
В самом деле, а что в нем было необычного?..
И он тоже вскарабкался на ноги и отряхнулся, делая вид, что все в порядке. Вот только лицо у него полыхало. И уши. И вообще все тело горело, от макушки до пяток. Он изо всех сил делал вид, что согнулся пополам просто потому, что ему локтем в ребра заехали, а не потому, что у него… мгм… внизу все встопорщилось. Бранд изо всех сил делал вид, что ничего такого не произошло, все будет по-прежнему. Но нет. Все изменилось в тот день, когда она вошла во дворик в своей новой красивой одежде, и вроде бы она оставалась той же Колючкой, но нет, она внезапно изменилась, и ее щеку приласкал солнечный луч и отразился в глазах, и он смотрел и молчал, потрясенный. И тогда все рухнуло. Или, наоборот, воздвиглось… И он не мог больше смотреть на нее просто как на члена команды, рядом с которым весло ворочаешь. Нет, она, конечно, оставалась членом команды, но вдруг стала кем-то еще, и от этого вдруг стало и радостно, и страшно до ужаса. Что-то изменилось с того мига, как он ее увидел, и теперь, глядя на нее, он смотрел новыми глазами.
Они спали на полу в одной комнате с ободранными стенами. Ну и что, с другой стороны, в одной и в одной, они месяцами вповалку дрыхли. Только теперь он полночи лежал и молча потел в этой духоте, и думал – вот, она ведь совсем близко. И прислушивался к шуму ночного города. И к ее медленному сонному дыханию. Думал, как это просто – вот так вот протянуть руку и дотронуться до нее…
И тут он понял, что снова искоса поглядывает на ее задницу, и усилием воли отвел взгляд и уставился в пол.
– Боги, – тихо прошептал он.
По правде говоря, он не знал, к какому конкретно богу следует обращаться с такой проблемой.
– Что ж, я невероятно рад, что хоть кому-нибудь сегодня досталась победа, – еще язвительней проговорил Ярви.
– Что, снова не повезло во дворце? – просипел Бранд, все еще не решаясь распрямиться.
Хоть бы на него внимания не обратили…
– Дворец вообще какое-то злополучное место, – хмуро изрек Ральф и важно кивнул.
– Еще один день коту под хвост, – и Ярви плюхнулся на скамью и горестно сгорбился. – Нам очень повезет, если нас снова обольет помоями герцог Микедас или его племянница…
– Да? Ты же вроде как не верил в удачу? – заметила Колючка.
– На данный момент я надеюсь, что удача в меня еще верит. До чего я дошел, подумать только…
Отец Ярви и впрямь смотрелся неважно, Бранд еще не видел его таким. Даже когда на них напали коневоды, отец Ярви знал, что делать. А теперь Бранд вдруг подумал: а что, если это всего лишь маска? И тут же до него дошло: а ведь отец Ярви всего-то на пару лет старше его, и в его руках – судьба Гетланда. И даже рука-то у него всего одна, потому что вторая – сухая.
– Интересно, как там сейчас в Торлбю? – с тоской в голосе пробормотал Колл, тряся ушибленной ногой.
– Скоро урожай будут убирать… – пробормотал Доздувой, задирая рубаху – собственные синяки осмотреть.
– В полях колосится золотой ячмень… – тихо сказала Скифр.
– На рынки съезжаются торговцы, – и Сафрит принялась играть купцовскими гирьками у себя на шее. – В порту тесно от кораблей… Деньги текут рекой.
– Если только урожай не сожгли ванстерцы, – зло заметил Ярви. – А торговцев не задержала в Скегенхаусе праматерь Вексен. И тогда в полях мы увидим лишь горелую стерню, а порты вымрут. А еще она могла натравить на нас нижнеземельцев. И инглингов. Во главе с Йиллингом Ярким. Тысячи врагов она могла отправить на Гетланд.
Бранд сглотнул, подумав о Рин в хлипкой лачуге в предместье.
– Ты… действительно так думаешь?
– Нет. Пока нет. Но скоро это случится. Время уходит, а я ничего не добился. Однако… на все найдется свой способ.
И служитель уставился в пол, теребя большой палец на сухой руке.
– Полвойны – это война слов. Войны выигрывают словами. Правильными словами, которые говоришь нужным людям. Но у меня нет ни тех, ни других.
– Все будет хорошо, – пробормотал Бранд, отчаянно желая помочь.
