Внутри клетки - Саша Чекалов

А назавтра – слава обо мне уже гремела по всей школе. В том смысле, что информация просочилась в классы…

По коридору спокойно не пройдёшь, честное слово!

Старшеклассники подкатываются: «Слушай, а где этому можно научиться?»… Малышня достаёт: «Чарли, полетай, пока никто не видит!»… А тут ещё и Пилле…

Как-то раз ловит меня за рукав и заговорщически шепчет: «Это у тебя ОТТУДА, ага? Ты не думай, я никому не разболтаю… Ну признайся же, – ОТТУДА?!»

Нет, недели-то через две страсти улеглись… И вот уже опять возможно стало входить в класс без сопровождения восхищённых вздохов, презрительных хмыканий и прочих знаков внимания… Так нет же! – история с мытьём окон подоспела…

Надо сказать, пансион вдовы Эрккиля в войну чудом остался в целости и сохранности. Вот только стёкла все повылетали к чертям – во время первого же авианалёта! Как занятия в школах возобновились – поначалу сидели в классах с окнами, заколоченными фанерой: на покупку стекла денег не было. Точнее, наверняка были, – но практичная вдова терпеливо ждала дотации… Вообще, понять можно…

Так или иначе, кое-чего дождались.

И в первое же воскресенье все: и учителя, и ученики, и даже родители некоторых из них – собрались на Мааилманкату, где располагались учебные корпуса. Чтоб, как следует всё вымыть, вычистить и, вообще, придать помещениям вид, более отвечающий долгожданному мирному периоду, высокому предназначению пансиона, восстановительному порыву масс, общему подъёму общественного тонуса…

Кстати, о подъёме тонуса стоит поподробнее…

* * *

…Это верно, общий подвиг наших отважных «дятлов», приковывавших себя к деревьям, чтобы не оставить возможности для отступления, заслуживает самой высокой оценки. Благодаря их мужеству, их силе духа мы в конечном счёте и победили. Но вот какой ценой! Половина, если не больше, мужчин осталась безвольно свисать с удерживающих их высоко над землёй веток…

Поэтому наш Главком, – чья мудрость простирается так далеко, что границ её не достигают мыслью самые дальнозоркие мужи нашей эпохи, – в одном из обращений счёл возможным заявить: «Народ понёс тяжёлую утрату! Люди – вот наше главное сокровище, ибо кадры решают всё, – однако именно людей сейчас больше всего и не хватает для решения огромного количества народнохозяйственных проблем, накопившихся за военные годы. Нам необходимо оперативно увеличить прайд, по меньшей мере, в два-три раза, – тут уж народ и правительство возлагают самые серьёзные надежды на молодых!»…

С тяжёлым сердцем, надо полагать, произнёс всё это Верховный, – его смущение было вполне отчётливо транслировано всеми уцелевшими репродукторами… С тяжёлым, потому что – ведь мы все, что ни говори, воспитывались в иной традиции, – предусматривавшей несколько менее вольные отношения между полами, чем те, что приходилось теперь на скорую руку усваивать, перенимая у более раскованных в этом отношении шведов…

Ну, скорбь скорбью, сомнения сомнениями, – а жизнь продолжается, и полученное под давлением обстоятельств высочайшее руководство к действию надлежало воплощать в жизнь.

В кратчайшие сроки были во множестве открыты так называемые «дома свиданий» и «залы коллективного общения», а также подготовлены кадры инструкторов и пропагандистов (решающие если и не всё, то довольно многое). Регулярно стали проводиться массовые Праздники Народной Любви – с демонстрациями соответствующих достижений. Были учреждены беспрецедентные льготы для молодых матерей, в том числе и для несовершеннолетних (что, учитывая специфику послевоенных лет, нельзя не признать весомым для скептически настроенных родителей поводом задуматься). Начал выходить – и тут же завоевал легко объяснимую популярность! – иллюстрированный еженедельник «Техника молодёжи», призванный осуществить относительный ликбез как среди юношей и девушек, так и в прочих возрастных слоях, отдельные представители которых, хотелось верить, ещё сохраняли солидный потенциал в области интимных связей.

Впрочем, нужно признаться, довольно скоро эти связи стало затруднительно трактовать как интимные. Взаимное заигрывание, а часто и откровенное домогательство стремительно превратились в признаки хорошего тона… особенно у студентов и школьников. Учёба незаметно отошла на второй план, поскольку совместное пребывание в классах, на спортивных площадках или даже в залах музеев стало рассматриваться юными особями обоих полов исключительно как предлог для знакомства, принюхивания, токования, гона и… спаривания: чаще в первом попавшемся укромном месте, но иногда и на виду у всех присутствующих, – а что!

На растерянные увещевания педагогов теперь спокойно и с достоинством можно стало возразить: мол, а как же гражданский долг?! И недоумение выразить стало можно… даже опасение: не двинулся ли уважаемый мэтр по скользкой дорожке оппортунизма и правого уклонизма? А то ведь и «органы» проинформировать недолго… Желающих иметь дело с последними, как правило, не обнаруживалось.

Пансион вдовы Эрккиля не мог сделаться заповедником пуританских нравов тем более, – учитывая, что образование в нём получали в основном дети неимущих, сироты и прочая малолетняя голытьба: вдова, одержимая застарелой филантропией и, что существеннее, весьма состоятельная женщина, обучала всему необходимому совершенно бесплатно.

* * *

Все участники мытья окон испытывали, по понятным причинам, совершенно особенный душевный подъём, – как же иначе! Налицо явные признаки возрождения, обновления, приближения Светлого Будущего… И учёба не отвлекает: выходной ведь. Не удивительно, что брачные игры учеников достигли в этот день небывалого накала (да и некоторые взрослые не отставали).

…Отличница Кайри Такала, моя ровесница, вскочив на подоконник, сбросила юбчонку и – лицом к классу – принялась демонстрировать свои хореографические, а также и все прочие данные. Покачивая бёдрами и выпячивая загорелый животик, обмётанный по низу трогательной сыпью. (Вот до чего доводит преждевременное бритьё, – предупреждали же в позапрошлом номере «Техники…»! )

Неожиданно туман снаружи разлезся, распался на клочья, вспоротый солнечными лучами, – тоненькая приплясывающая фигурка тут же превратилась… не знаю, как бы в набросок тушью, в извивающийся силуэт, обведённый по краям нестерпимым сиянием, выбивающимся у девчонки из-за спины, словно… может быть, голубиные перья? Нет, не знаю… И вот этот силуэт – внезапно оступившись и ахнув – в мгновение ока исчез за окном, и солнце ослепило всех нас, и была в запасе одна секунда! – но вот не было уже и её. Лишь тихий свист в ушах: будто от замаха офицерской саблей…

Придя в себя, я обнаружил, что, вися на высоте пятнадцати метров, медленно опускаюсь к земле. Кайри уже не бьётся в истерике у меня на руках, затихла, – но струйка девичьей мочи ещё бежит по моей штанине, и всё никак не обретёт нормального ритма дыхание.

Поднимаю взгляд, вижу бледные лица ребят, чуть ли не наполовину высунувшихся из окон пятого этажа над моей головой…

* * *

Очередная вечеринка: специально в мою честь! Глинтвейн и какао, герр Койвисто с его ушным мастерством… Уютная пелена хмеля. И, будто сквозь туман, доносится возбуждённая речь герра Ваарма:

«…Не могу с вами согласиться: тамошняя литература зиждется на заимствованиях и прямых подлогах! К тому же все их так называемые великие писатели – чужаки по крови и по происхождению. Примеры? За ними далеко ходить не придётся. Взять набившую оскомину цитату: «Русь, куда несёшься ты, дай ответ?»… Автор – знаменитый английский авантюрист Никлас Гоу-Гоул, у них он получил известность как Гоголь Николай Васильевич… Что, скажут, «зато русский по духу»? Не-ет, уважаемые, – как раз только англоязычные читатели способны оценить этот каламбур: соль в том, что «Russian» произносится так же, как и «rushing». Знаете, что это? Прущий напролом. Тот, кто НЕСЁТСЯ, не разбирая дороги! То есть парадоксальность вопроса, обращённого к Руси, вообще несущественна – если учесть, что он, оказывается, «ради красного словца» задавался.

В самом деле: это она-то несётся, Русь? Да у этих дикарей со дня их приснопамятного купания в Днепре история плелась нога за ногу! А уж после избиения староверов никонианцами и, как следствие, уничтожения очередного пласта культуры – вообще как вкопанная встала… Не «Русь несётся» – её несёт: селевой поток иностранного влияния. Единственное, до чего сами додумались, – юдофобия… Хотя нет, пожалуй, и её у англичан позаимствовали. Или у поляков…»

Туман повсюду. Куда же я несусь сквозь него? Или это он несётся сквозь меня, вымывая всё лишнее? Все ненужные воспоминания, как, например, свист сабли ротного… Глухой стук лопоухой головёнки того денщика… Орден голубиного помёта на не вычищенном к назначенному сроку кителе.