Между жизнью и смертью - Владимир Шатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Податель сего красногвардейский командир, направляется от имени революционных хлеборобов Донской волости для оказания помощи в строительстве новой жизни пролетарского Донбасса. – Григорий, немного вспотев от непривычки, выводил корявые буквы. - Прошу оказать всестороннюю помощь Шелехову Григорию Пантелеевичу в обустройстве на новом месте… Чего остановился?
- Ты с глузду съехал...
Михаил строго посмотрел на застывшего свояка. Тот сидел, незряче глядя перед собой расширившимися от удивления глазами.
- Ты меня отправляешь на Донбасс…Чего мне там делать? Я же на земле хотел пожить… Я пахать и сеять хочу, понимаешь?
- Пахать он хочет! – взвился разбуженным кочетом Кошевой. - Тебя никто не спрашивает, хочешь ты или не хочешь.
Он энергично обошёл вокруг стола, резко нагнулся к находящемуся в прострации Мелехову и сказал:
- Харлампия Ермакова вчера арестовали.
- Ты шо?
- А он у тебя полком командовал. – Негромко, словно по секрету сообщил он. - Как ты думаешь командира повстанческой дивизии пропустят? То тоже…
- С каких делов, ты Михаил таким добрым стал? – спросил недоверчиво Григорий.
- К тебе у меня жалости нет! – Михаил пятернёй сграбастал ворот его рубахи. - Наших бойцов, загубленных тобой, никогда не забуду…
Он выпрямился и тяжело дыша, отошёл в угол комнаты. Через минуту он, слегка успокоившись, продолжил:
- Болею я...Шибко хвораю.
- Заметно…
- Вот думаю иногда, помру, а на кого оставлю Дуняшу с сыном. А так ты поможешь, заберёшь к себе...
Григорий некоторое время сидел не находя, что ответить:
- Брось Михаил! – найдя подходящие слова, произнёс он. - Тебе же, как и мне двадцать восемь лет… Ищо жить и жить!
- Крепко пожили, будя...
В это мгновение в курень, с ведром молока, пахнущим весной и травами, вошла Дуняшка. Она испытующе посмотрела на своих родных мужчин, и женским чутьём уловил напряжение, витавшее в комнате, попыталась его разрядить:
- Совсем я замучилась с Пеструшкой. – Она, болтая на ходу, прошла к побелённому мелом припечку и принялась перецеживать парное молоко в тёмные глиняные кувшины. - Не хочет стоять на месте… Ногами перебирает стерва, чуть ведро не обернула!
- Лето почуяла...
Михаил непонимающе посмотрел на жену, потом на Григория. Постепенно к нему вернулось ощущение реальности, и он устало присел к столу.
- Давай, давай пиши. – Почти весело посоветовал Мелехову. - И подай свои документы, я посмотрю, что можно сделать…
- Лады...
Григорий достал из внутреннего кармана шинели свои бумаги и молча, отдал. Кошевой повертел их в заскорузлых, неловких пальцах, примерился. Попросил жену принести большую иголку-цыганку. Та удивилась, но без слов выполнила просьбу мужа. Пересев поближе к окну тот принялся за непривычную работу.
- Видел однажды, как писарь штаба приказ переделывал, чтобы не переписывать. – Михаил острым концом иглы подчищал написанное ранее.- Теперь порядок...
- Мишенька, родной!
Он вернулся к столу и взяв из рук спешно дописавшего письмо Григория перо, с надломленной деревянной ручкой. На удивление быстро пририсовав недостающую палочку, он удовлетворённо подул на бумагу и протянул её Мелехову. Тот удивлённо посмотрел на переделанные документы и восхитился:
- Ловко! – Григорий для чего-то перевернул бумажку. - Чуть подчистил закорючку, пририсовал спереди чёрточку и готово…
- Знай наших!
Он до конца не мог поверить, что Михаил решился помочь ему, да ещё таким необычным способом.
- Григорий Шелехов! – недоверчиво прочитал по слогам, стараясь привыкнуть к новому имени.
- Кто это? – не поняла Дуняшка.
- Твой братец! – довольный окончанием операции засмеялся Михаил.- Я когда председательствовал в хуторном Совете, поставил на паре чистых листов печать. Думаю, мало ли чего… А оно вишь, сгодилось! Раз и появился новый человек.
Сестра новорождённого понимающе вскрикнула, прижала ко рту сложенные руки. Потом с благодарностью обняла улыбающегося мужа и призналась:
- Какой ты у меня… Как ловко ты это придумал!
- Только никому ни слова! – Кошевой мигом посуровел. - Понимать должны, чем мне это грозит…Завтра на ночь собери ему харчей на дорогу.
- Всё сделаю Мишенька…
- Пойдёшь пеши до Миллерово, оттуда по железной дороге доберёшься до Юзовки. Там у меня корешок проживает, он служил в нашей части комиссаром на Царицынском фронте. Найдёшь его, адрес напишу... перекажешь привет от меня. Он тебе поможет…
Мелехов или вернее отныне Григорий Шелехов, механически кивал головой и понемногу привыкал к перспективе новой жизни. Помолчав, он тихо выдавил из себя:
- Спасибо Михаил, – он не знал, как отблагодарить родственника. - Как же только быть с Мишаткой?
- Устроишься, потом заберёшь…- казалось, у Кошевого продуманы ответы на все вопросы. - Только помни, о чём я тебе сказал. Если что помоги…
- Конечно, о чём речь! – поспешно успокоил Григорий. - Век буду помнить…
- Связь будем держать через моего знакомца. – Продолжил невозмутимый Михаил. - И хватит об этом… Давайте вечерять.
Обрадованная удачным завершением дела Дуняшка быстро собрала на стол. Мужчины неторопливо выпили припасённую бутылочку самогонки, закусили яешней из десяти яиц на сале и напоследок закурили. Говорить больше было не о чём и Григорий, посадив рядом с собой сынишку, задумчиво слушал его бесхитростную трескотню.
- За всё треба платить. - Он внимательно смотрел на него, словно хотел впитать в себя узнаваемые, родные черты. - Сызнова предстоит дальняя дорога и один Бог знает, когда мы снова увидимся...
Глава 3
В апреле 1920 года постановлением ВЦИК Советской республики впервые создавалась обширная Донецкая губерния. В её состав вошли Бахмутский, Мариупольский и Славяногорский уезды Катеринославской губернии. Старобельский, часть Изюмского и Купянского уездов Харьковской губернии. Таганрогский, часть Донецкого и Донского округов области Войска Донского. Появившееся в разгар гражданской войны территориальное образование изначально казалось крайне недолговечным и искусственным. Действительно, что могло объединить столь разнородные местности и различные людские интересы?
Соль богатейших Бахмутских солеварен и купеческую хитрость юга Слабожанщины. Мариупольских прирождённых рыбаков, приросших к берегам Азовского моря и свободолюбивых сынов Донских степей. Ответ на непростой вопрос, оказался лежащим на поверхности, вернее под нею.
Уголь и металл! Именно они сумели соединить, сплести, спаять интересы тысяч людей. Причём настолько крепко, что в некогда Диком поле за короткое время вырос, возмужал и расцвёл индустриальный Донбасс.
Донецк, будущая столица шахтёрского края, через три года после создания одноимённой губернии, представлял собой несколько разрозненных и зачуханных рабочих посёлков. Они сладострастно прижимались к нескольким мелким, примитивным шахтам и одному крупному металлургическому заводу, основанному валлийцем Джоном Хьюзом…
***До ближайшей железнодорожной станции Миллерово Григорий добирался пешком и на попутных подводах. Бог миловал и рыскавшие по степи патрули красноармейцев не заинтересовались одетым в старый зипун странником. Дорога оказалась долгой и трудной.
- Вот раньше бывало, мог за день до сотни вёрст отмахать на коне, - с горечью думал он. – А нынче тащусь как старый вол.
Когда вечерело, Григорий унижено просил осторожных, приученных за войну ко всякому, жителей верхнедонских станиц, пустить переночевать. Соглашались они, естественно, неохотно. Путник не обижался на отказы. Слишком часто проходили здесь войска, и сам он в прошлом неоднократно беззастенчиво пользовался имуществом жителей.
- Пустите Христа ради! – заучено пробормотал он на третий день пути, когда медленно открылась перекошенная дверь, крайней хаты придорожного хутора. - Я спокойный, не больной, рано утром уйду…
- Входи, раз пришёл. – Молодой женский голос выдал разочарование хозяйки. - Не того ждала…
Григорий быстро, пока казачка посторонилась и не передумала, прошёл в темноту сеней. Низкая горница освещалась коптящей, самодельной керосиновой лампой. Он быстро снял мокрую верхнюю одежду и бросил её на жаркую лежанку печи. Только после этого посмотрел на стоящую посреди комнаты ладную молодицу.
