Самба - Сара Хагерзак

В коридоре раздался стук каблуков, и в открывшуюся дверь палаты вошла молодая медиковедьма — высокая красавица: точеное лицо, длинные ресницы, стройные ноги. Он наверняка учил её, но тогда она, видимо, выглядела совершенно иначе, как какая‑нибудь растрепанная девчонка… Снейпа всегда раздражали красивые женщины: из‑за их абсолютной недоступности, из‑за болезненного напоминания о его собственной непривлекательности. А у этой к тому же было надменное и самодовольное лицо. Да ещё этот стук каблуков, эхом отдающийся в голове…

«Как таких вообще берут работать в больницу?» — раздраженно подумал он. В общем, девушка была идеальной кандидатурой для того, чтобы сорвать на ней свою злость и выплеснуть накопившиеся боль и отчаяние. Барышня, делавшая ему перевязку вчера, убежала из палаты в слезах. Нельзя сказать, что профессору от этого стало намного легче, но всё же…

Сегодняшнюю красотку до слёз довести не удалось, зато своими язвительными замечаниями он разозлил её до такой степени, что она ушла, так и не приступив к выполнению своих обязанностей и пообещав, что добьется от заведующего отделением разрешения на применение против невыносимого пациента парализующего или оглушающего проклятья.

Злой на весь мир, профессор закрыл глаза. Он неподвижно лежал на постели и гадал, когда закончится действие обезболивающих чар и обожженные руки снова напомнят о себе. Помимо всех душевных мук, его терзал ещё и банальный голод. Медиковедьмы исправно приносили ему нехитрую, но вполне добротную больничную еду, однако удержать ложку в негнущихся перебинтованных пальцах было почти неразрешимой задачей. А о том, чтобы попросить кого‑то покормить его, Снейп даже не думал.

Через некоторое время дверь скрипнула, и в палату кто‑то вошел. Снейп не двигался, надеясь на то, что его сочтут спящим. Вошедшая –судя по легким шагам, это была женщина — осторожно подвинула стул к его кровати и села.

«Эта, по крайней мере, не гремит каблуками», — подумал профессор, по–прежнему никак не реагируя на постороннее присутствие.

— Можете не открывать глаз, смотреть здесь не на что, — произнес смутно знакомый голос, и Снейп, естественно, тут же посмотрел на его обладательницу.

Рядом с ним сидела Джинни Уизли. Она осторожно взяла его руку и принялась разматывать пропитанные сукровицей бинты.

— Рот уж точно держите закрытым, — посоветовала она. — У меня есть разрешение применить к вам Silencio или обездвижить. Впрочем, если вы помните, на меня ваши словоизлияния не действуют.

Да, это он помнил. Доводить младшую Уизли ещё в школе было решительно неинтересно. То ли дело Поттер, которого всегда трясло от выпадов зельевара, или его рыжий дружок, немедленно начинавший покрываться багровыми пятнами от гнева. Из мисс Грейнджер при желании можно было даже выжать слезу, а близнецов Уизли стоило лишний раз задеть хотя бы для того, чтобы посмотреть, какой фокус они выкинут в ответ. Но Джинни всегда была равнодушна к высказываниям слизеринского декана, принимая их как неизбежное зло. Видимо, такую манеру поведения она позаимствовала у своей подружки мисс Лавгуд, девушки со странностями. В ответ на его замечания всегда следовало абсолютно равнодушное «Простите, профессор», без тени раскаяния или раздражения.

Так что практиковаться на мисс Уизли в острословии было бессмысленно. Или она уже миссис Поттер?..

Снейп взглянул на руки, делающие ему перевязку, но кольца не обнаружил. Потом перевел взгляд на собственные кисти, которые Джинни очень осторожно мазала заживляющим составом, добавляя к этому заклинания. Удручающее зрелище… Правда, работавший с ним колдомедик сделал практически невозможное: из‑под вытравленных тканей уже не просвечивали голые кости — мышцы были практически воссозданы заново. Правда, кожа ещё не наросла, и Снейп слегка вздрогнул, представив, что бы он чувствовал, если бы не исключительной силы обезболивающие заклинания.

— Вы ведете себя просто отвратительно, — заметила Джинни. — Марта вчера после общения с вами проплакала почти час. А ведь она чудесная девушка и хороший специалист: это именно она делала вам анестезию. И совершенно не важно, что она несколько полновата. Но вы наверняка поняли, что это её больное место, и не замедлили по нему пройтись. Про Викторию я вообще молчу. Просто не могу понять, чем она вам не угодила. Так что теперь вам, видимо, придется общаться только со мной.

— А у вас что, нет больных мест? — наконец подал голос Снейп.

Джинни пожала плечами.

— Они есть у всех, но вам до них не добраться.

— Да? Тогда просветите меня, почему Поттер на вас до сих пор так и не женился? Кажется, в школе вы были парой… Или вы оказались недостаточно хороши для героя магического мира и звезды квиддича?

Снейп решил, что именно такой вопрос может быть неприятен для этой вызывающе спокойной особы. К тому же, ему и в самом деле это было любопытно.

— Это не ваше дело, сэр, — ответила Джинни. — Но если, ввиду отсутствия собственной личной жизни, вас так интересует чужая, то могу ответить: мы с Гарри не придаем большого значения формальностям.

Джинни перешла к другой руке, а Снейп, взглянув на неё, вдруг заметил, что её лицо осветилось каким‑то внутренним светом при одном только упоминании имени Поттера. Профессору сразу же вспомнилась её готовность рискнуть всем, лишь бы достать для Гарри гриффиндорский меч. Он был уверен, что, залезая тогда в директорский кабинет, Джинни думала не о благе всего магического мира, а об одном конкретном юном волшебнике, мерзнущем где‑то в холодном лесу. Похоже, с годами эта любовь не померкла.

«Этому мальчишке вечно везет!» — неприязненно подумал Снейп, невольно завидуя Поттеру.

— Ну вот и всё! — Джинни закончила перевязку, произнесла заклинание анестезии и вышла, причем профессору показалось, что перед уходом она бросила взгляд на нетронутую тарелку овсянки, стоявшую на тумбочке рядом с кроватью.

Снейп уже предполагал, что до врачебного обхода его оставят в покое, но минут через десять Джинни вернулась.

— Держите, — сказала она и поставила ему на колени блюдце с пирожками, явно домашней выпечки. — Мама прислала, а я не ем мучного. Гарри в Испании, тренируется перед чемпионатом, так что придется раздать коллегам. Ну и вам заодно.

Не дожидаясь благодарности, она вышла. Мягкий пирог — это не вертлявая ложка, Снейпу без особых усилий удалось взять его даже своими негнущимися пальцами. С наслаждением впиваясь зубами в ароматное тесто, профессор мысленно благодарил хозяйственную Молли и её догадливую дочку, благодаря которым он избежал если не голодной смерти, то как минимум унизительного кормления с ложечки.