Анатомия страсти. Сериал, спасающий жизни. История создания самой продолжительной медицинской драмы на телевидении - Линетт Райс

Джейсон Уинстон Джордж (доктор Бен Уоррен):

– Скотт Фоули снимался в сериале много лет назад [в роли Генри Бертона], поэтому у нас есть слепок его головы, который часто используется в качестве замены, когда на операционном столе нет актера.

Зоэнн Клэк:

Это полный треш. В большинстве случаев мне просто хотелось сказать: «Нет, так быть не может». Сценаристы не разбираются в медицине. То есть сейчас они уже узнали о ней очень много. Но они не видят никаких границ, в то время как я сразу же отличаю реальность от фантазии. Поэтому финальное решение чаще всего оставалось за мной. Мы обращаемся к экспертам, которые сразу же говорят: «Это невозможно». Тогда мы спрашиваем: «А что, если произойдет то-то и то-то?» Мы переходим к обсуждению, и порой они соглашаются: «Наверное, это возможно, но такое случается крайне редко». Мы отвечаем: «Да! Именно это нам и нужно!» По сути, мы больница одного процента случаев.

И эти ситуации, возникающие с вероятностью в один процент, навсегда останутся в головах фанатов – если им не запомнятся приглашенные актеры, которые в них участвовали. Возьмем, к примеру, Джеймса Иммекуса, который думал, что присоединится к финалу четвертого сезона, чтобы сыграть придурка, прыгнувшего с крыши своего дома в бассейн, но не попавшего в него. Оказалось, что продюсеры приготовили для актера нечто куда более тяжелое – его персонаж прыгает в ванну с цементом.

Джеймс Иммекус (Эндрю Лэнгстон):

– По-моему, в рамках соглашения о неразглашении на прослушивании фигурировал сюжет с парнем, который прыгает с крыши и промахивается мимо бассейна. Предполагалось, что он сделал это, дабы произвести впечатление на свою девушку. Как только я застолбил эту роль, мне сказали: «Ну, это не совсем то, что с тобой происходит. У тебя скоро будет сеанс макияжа, и тебе подберут нужный камень». Я не имел ни малейшего понятия, о чем речь.

Зоэнн Клэк:

– Это пришло в голову Шонде Раймс. На изучение вопроса ушло много времени, потому что на самом деле такого не бывает. Мы пытались выяснить, как цемент влияет на организм. Главной целью было собрать всех наших персонажей вместе. Мы подумали: «Как насчет чего-то вроде Цементного парня, для вызволения которого им всем пришлось бы объединиться?» Рассматривались разные истории, но эта стала главной темой эпизода.

Джеймс Иммекус:

– Когда я впервые пришел на студию Бермана, там был стул, уже утопленный в цементе. Думаю, это была штукатурка, и, как видно в сериале, авторы хотели, чтобы его можно было вытащить по частям. На то, чтобы запечатать меня, уходило около часа. Я приходил туда в четыре утра в течение двух недель подряд – как будто я проиграл какое-то пари. Я действительно был запечатан в камне. Мне предлагали воду, но я говорил: «Нет. Никакой воды». Мне не дали никакого катетера, так что я старался не пить, пока не наступит время обеда, [так как] мне предстояло провести в цементе пару часов. Это было не самое худшее. Но порой я чувствовал, что затекают конечности. Работать со звездами шоу было очень приятно. Сандра О и Сара Рамирес массировали мне руки и ноги в перерывах между дублями. Это было очень мило с их стороны. Сам по себе опыт оказался полезным. Просто приходилось довольно долго сидеть на одном месте.

Вытаскивание персонажа из его цементной гробницы также дало сценаристам шанс показать добрую сторону Бейли. После того как Цементный мальчик начинает жалеть себя и называть неудачником, Бейли произносит речь о Хане Соло. Он действительно был заключен в карбонит в фильме «Звездные войны. Эпизод V: Империя наносит ответный удар», но запомнился тем, что «преодолел дугу Кесселя менее чем в 12 парсеков и отважился пережить минусовые температуры ледяной планеты Хот, чтобы спасти близкого ему человека от большого уродливого вампа. Его помнят как парня, который в последнюю минуту спикировал и взорвал Дарта Вейдера, чтобы Люк мог использовать Силу и уничтожить проклятую Звезду Смерти. Принцесса Лея спасла его от заточения в карбоните. Они полюбили друг друга, спасли Вселенную, у них родились дети – джедаи-близнецы, которые вновь спасли Вселенную, верно? Такова его истинная история. Карбонит был лишь малой ее частью».

Зоэнн Клэк:

– Было прикольно, потому что мы узнали некоторые факты о Бейли и ее приверженности научной фантастике. В совместной работе проявлялись какие-то нюансы, которые существовали исключительно в головах сценаристов, но мы пытались заставить их работать в рамках реальности шоу.

Подобно фанатам «Звездных войн», которые никогда не забудут, как Дарт Вейдер заключил Хана Соло в карбонит, поклонники «Анатомии страсти» навсегда запомнят Цементного мальчика.

Джеймс Иммекус:

– Однажды я был на свадьбе в Джорджии, и один из официантов шепнул: «Эта девушка от вас без ума. Не могли бы вы подойти и поздороваться с ней?» Я подошел, и она воскликнула: «Это безумие – встретить Цементного парня!» Думаю, в интернете распространилась информация, что я и есть Цементный мальчик. Вот так.

В седьмом эпизоде второго сезона под названием «Кое о чем надо поговорить» Джозеф Сикора сыграл сентиментального будущего отца по имени Шейн, к которому относятся как к чудаку из-за его «истерической беременности». В действительности у Шейна тератома – редкая (и довольно страшная) опухоль, поражающая ткани, волосы и зубы. В своей дальнейшей карьере Сикора сыграл наркоторговца Томми Игана в популярной криминальной драме канала Starz «Власть в ночном городе».

Зоэнн Клэк:

– Я действительно очень переживала из-за происходящего. Одна из важнейших вещей, которым мне пришлось научиться во время работы, это способность открывать свой разум и не говорить все время «нет» в первые пару сезонов. И это был как раз тот случай, когда я сразу подумала: «Вы шутите? Мы не можем такое сделать». Но потом я поняла, что тератома выделяет те же гормоны, которые вырабатываются во время беременности. При таких диагнозах, как заболевания печени, живот сильно вздувается, потому что он заполнен жидкостью, но нет ничего, что давало бы положительный тест на беременность. Когда я это обнаружила, то пришла в экстаз. Вот он – главный переворот, главная фишка, позволяющая понять, как сделать так, чтобы диагноз выглядел правдоподобным с медицинской точки зрения.

Джозеф Сикора (Шейн Херман):

– Я пробовался на эту роль и очень благодарен, что Линда Лоури выбрала меня. С ней я чувствовал себя очень комфортно – а обычно я сильно нервничаю на пробах. Она даже объяснила, что реплики были слегка закодированы. Авторы не хотели, чтобы гэг о том, что мужчина ошибочно считает себя беременным, стал