Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch) - Джоанн Роулинг

— Мы встречались в поезде, в купе старины Снобби, — самоуверенно сказал он, выходя из толпы и пожимая Гарри руку. — Кормак Маклагген, кольцевой.

— Ты ведь не участвовал в прошлогоднем отборе? — Гарри отметил про себя, что при такой ширине Маклагген мог бы блокировать все три кольца, даже не двигаясь.

— Когда проходили пробы, я был в больничном крыле, — несколько развязно ответил Маклагген. — На спор съел фунт яиц жалфей.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Тогда… постой пока вон там… — Гарри показал на край поля рядом с тем местом, где сидела Гермиона. Ему показалось, что по лицу Маклаггена пробежала тень досады. Похоже, Маклагген ожидал более привилегированного отношения из-за того, что оба они были любимцами «старины Снобби».

Гарри решил начать с базовых упражнений. Он попросил всех претендентов разбиться на группы по десять человек и пролететь круг над полем. Это было правильное решение: первая десятка состояла из одних первокурсников, которые, по всей видимости, никогда раньше не летали. Лишь один из них смог продержаться в воздухе больше нескольких секунд, и был этим так удивлен, что тут же врезался в один из шестов.

Во второй группе было десять самых глупых девчонок, каких только встречал Гарри. По его свистку они начали хихикать и хвататься друг за дружку. Среди них была и Ромильда Вейн. Когда он попросил их покинуть поле, они радостно убежали, уселись на трибунах и начали всех подряд забрасывать вопросами.

Третья группа устроила аварию на половине круга. В четвертой группе у большинства не было метел. В пятой группе были хаффльпаффцы.

— Кто не из Гриффиндора, — крикнул Гарри, которому все это уже начинало сильно надоедать, — пожалуйста, уйдите!

Последовала пауза, после чего пара маленьких когтевранцев, фыркая от смеха, убежали с поля.

После двух часов, множества недовольств и нескольких приступов ярости, один из которых закончился сломанной «Кометой 260» и несколькими выбитыми зубами, Гарри подобрал себе трех охотников: прекрасно пройдя отбор, в команду вернулась Кэти Белл, появилась новенькая по имени Демельза Робинс, которая особенно лихо уворачивалась от бладжеров, а также Джинни Уизли, которая не только летала лучше всех, но и вдобавок забила семнадцать голов. Отстаивая свой выбор, Гарри до хрипоты накричался на недовольных его решением, и сейчас вел аналогичный бой с теми, кого не взяли в загонщики.

— Это мое последнее слово, и если вы не уступите место кольцевым, я на вас порчу нашлю, — проорал он.

Ни один из выбранных им загонщиков не был так же великолепен как Фред или Джордж, и все же он был ими доволен: Джимми Пикс, невысокий, но широкогрудый третьекурсник, так яростно отбил бладжер, что умудрился набить на затылке у Гарри шишку размером с яйцо, и Ритчи Кут, щуплый, но очень меткий. Они уселись на трибуны рядом с Кэти, Демельзой и Джинни, чтобы понаблюдать за выбором последнего члена их команды.

Гарри сознательно оставил выбор кольцевого на самый конец, надеясь, что стадион опустеет, и собравшие будут не так сильно давить на него. Однако, к сожалению, теперь к толпе зрителей присоединились отвергнутые претенденты и те, кто подошел после затянувшегося завтрака, так что народу стало еще больше, чем раньше. Стоило кому-то из кольцевых подлететь к шестам, как толпа тут же начинала и реветь от восторга и улюлюкать. Гарри взглянул на Рона, у которого всегда были проблемы с нервами. Гарри надеялся, что после победы в финальном матче в прошлом семестре все пройдет, однако нет: Рон был весь нежно-зеленого оттенка.

Из первых пяти претендентов никто не смог поймать более двух мячей за раз. К великому разочарованию Гарри, Кормак Маклагген отбил четыре мяча из пяти. Однако при последнем броске он ринулся в совершенно другом направлении. Под смех и мычание толпы Маклагген, скрипя зубами, спустился на землю.

Рон, забравшись на свой «Чистомет 11», судя по его виду, был готов умереть на месте. «Удачи!», — прокричал кто-то с трибун. Гарри обернулся, но вместо Гермионы увидел Лаванду Браун. Он готов был обхватить руками голову, как только она так сделала, но решил, что как капитану ему стоит проявлять больше выдержки, поэтому он развернулся и стал наблюдать за испытанием Рона.

Однако беспокоиться было не о чем: Рон отбил один, два, три, четыре, пять мячей подряд. Довольный, едва сдерживаясь от желания присоединиться к ликующей толпе, Гарри повернулся к Маклаггену, сказать, что к величайшему сожалению Рон его победил, как тут же наткнулся на красное лицо Маклаггена в нескольких дюймах от своего собственного. Он тут же поспешно отступил назад.

— Его сестра сжульничала, — угрожающе заявил Маклагген. На его виске запульсировала вена, точно такая же, какую Гарри часто наблюдал у дяди Вернона. — Она бросила ему слишком легкий мяч.

— Чушь, — невозмутимо ответил Гарри. — Он его чуть не пропустил.

Маклагген сделал шаг в сторону Гарри, но тот стоял, не двигаясь.

— Дай мне еще одну попытку.

— Нет, — сказал Гарри. — У тебя была попытка. Ты поймал четыре. Рон поймал пять. Рон кольцевой, он заработал это честно и справедливо. Так что, уйди с дороги.

Какое— то мгновение он думал, что Маклагген ударит его, но тот обошелся тем, что состроил мерзкую гримасу и рванул прочь, громко ворча в пустоту какие-то угрозы.

Гарри обернулся и увидел, как его новая команда радостно улыбается ему.

— Молодцы, — сказал он хриплым голосом. — Вы здорово летали.

— Рон, ты бы великолепен!

В этот раз это действительно была Гермиона. Она бежала к ним со стороны трибун. Гарри заметил, как Лаванда с безрадостным видом покидает поле под руку с Парвати. Рон выглядел крайне довольным собой и даже более высоким, чем обычно; он улыбался всей команде и Гермионе.

Назначив день первой тренировки на четверг, Гарри, Рон и Гермиона попрощались с остальными членами команды и направились к Хагриду. Дождливое солнце начинало пробиваться сквозь облака, и наконец-то перестало моросить. Гарри почувствовал жуткий голод. Он надеялся, что может у Хагрида найдется что-нибудь поесть.

— Я думал, что пропущу тот четвертый мяч, — счастливо рассказывал Рон. — Видели, как Демельза ловко его закрутила?

— Да-да, ты был просто великолепен, — Гермиона выглядела довольной.

— Да и вообще, я был лучше этого Маклаггена, — голос у Рона был крайне удовлетворенный. — Видали как он шарахнулся от пятого мяча? Выглядело так, словно его обескуражили…

К удивлению Гарри, при этих словах Гермиона сильно порозовела. Рон ничего не заметил, он во всех деталях увлеченно расписывал каждый из пойманных им мячей.

Перед хижиной Хагрида на привязи сидел огромный серый гиппогриф Коньклюв. При их приближении он щелкнул своим острым, как бритва клювом и повернул громадную голову в их сторону.

— Ух, ты, — нервно сказала Гермиона. — А он все такой же страшный.

— Да ладно тебе, разве ты на нем не каталась? — возразил Рон. Гарри шагнул вперед и низко поклонился гиппогрифу, не моргая и не отводя от него взгляда. Через несколько секунд Коньклюв также согнулся в поклоне.

— Ну, как ты? — тихо спросил Гарри, подойдя ближе, чтобы погладить покрытую перьями голову. — Скучаешь по нему? Но тебе ведь хорошо с Хагридом, правда?

— Эй! — сказал громкий голос.

Из— за угла своей хижины вывернул Хагрид. На нем был надет огромный передник в цветочек, а в руках он нес мешок картошки. Рядом с ним бежал его огромный пес Клык. Клык издал гулкий лай и скачками понесся вперед.

— А ну, кыш от него! Он ж вам все пальцы отъест… а, это вы…

Клык прыгал на Рона с Гермионой и пытался лизнуть их в уши. Долю секунды Хагрид стоял и смотрел на них, затем развернулся, зашел в хижину и захлопнул за собой дверь.

— Ну вот! — грустно сказала Гермиона.

— Не волнуйся, — мрачно ответил Гарри. Он подошел к двери и громко постучал. — Хагрид! Открывай, надо поговорить!

Изнутри не донеслось ни звука.

— Если не откроешь дверь, мы ее взорвем! — Гарри вытащил свою палочку.

— Гарри! — потрясенно воскликнула Гермиона. — Ты же не можешь…

— Нет, могу! — ответил Гарри. — Назад…

Но прежде чем он смог сказать что-либо еще, дверь вновь распахнулась (как Гарри и предполагал) и на пороге появился Хагрид. Он сердито смотрел на него сверху вниз и, несмотря на передник с цветочками, выглядел весьма устрашающе.

— Я преподаватель! — прорычал он Гарри. — Я преподаватель, Поттер! Как ты смеешь грозиться поломать мою дверь?!

— Простите, сэр, — сказал Гарри, делая ударение на последнем слове, и спрятал свою палочку назад в мантию.

Хагрида словно оглушили.

— С каких это пор ты называешь меня «сэр»?

— С каких это пор ты называешь меня «Поттер»?

— Ой, какой умный, — проворчал Хагрид. — Очень смешно. Перехитрил, значит? Ну ладно, заходите, неблагодарные маленькие…