Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала - Дэйв Мастейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лично я с детства был большим его поклонником, когда альбом Welcome to My Nightmare постоянно крутили у нас дома, поэтому предвкушал эти гастроли с ним и его группой. Для нас это была возможность заинтересовать более широкую аудиторию; для Элиса это был шанс достучаться до нового и молодого поколения. Целевая аудитория Megadeth, в отличие от фанатов Элиса Купера, была не такой, как его публика пятнадцать лет назад: это были подростки, предпочитающие громкую, быструю и опасную музыку.
Элис и сам пережил проблемы с алкоголем и наркотиками, но вовремя взялся за ум. В его окружении никогда не было недостатка тусовщиков, в том числе змеелова, который заботился об удаве, выползавшем с Элисом на сцену. У этого парня была коробка со шприцами, с помощью которых он успокаивал удава, чтобы животное не представляло опасности, но иногда чувак испытывал эти препараты на себе. Элис, однако, был трезвым и здоровым и ко всем этим причудам относился вальяжно и спокойно, пока это не мешало музыке. Другими словами, настоящий профессионал.
Однако Элис провел с нами в дороге некоторое время, и его стали беспокоить кое-какие выкрутасы Megadeth. Верил ли он, что мое поведение было хуже, чем у остальных, не знаю. Думаю, я ему, вероятно, просто нравился, и он видел во мне лидера группы и, следовательно, спрашивал с меня за все безумие, окружавшее Megadeth. Короче, однажды вечером он попросил зайти к нему в гастрольный автобус на небольшой разговор. Он не был ни агрессивным, ни снисходительным. Он не обращался со мной как с ребенком – скорее как с другом.
– Я все это видел, все попробовал, – начал Элис. – И с таким отношением к делу ничего не получится. Ты не выдержишь этого темпа… Либо перегоришь, либо сдохнешь.
Я слушал, кивал, где требовалось, поблагодарил за беспокойство и поддержку и фактически проигнорировал все, что он сказал. Я безмерно уважал Элиса, чтобы с ним спорить, но наотрез отказывался признавать очевидное и слишком много веселился, чтобы понять смысл его совета. Все довольно просто: когда ты наркоман, ты не слушаешь окружающих. И плевать, кто что говорит или делает. Очень редко можно найти наркомана или алкоголика, легко поддающегося чужому влиянию.
Очень редко разговор строится следующим образом:
– Эй, приятель, тебе стоит завязывать с алкоголем. Возьмись за ум.
– Серьезно? То есть ты хочешь сказать, что мне лучше не ловить кайф и не развлекаться с целой кучей шведских моделей в бикини? Ладно, ты прав. Пожалуй, я остановлюсь. Спасибо, что заботишься обо мне, братишка.
Одного желания кого-то, чтобы ты изменился, мало. Мало даже твоего собственного желания. Ты должен хотеть захотеть измениться, понимаешь меня?
Здесь тонкое, но очень важное различие. А в то время я плевать на все хотел.
* * *
Мне нравилось отрываться, но нравился и секс, и власть, которой он меня наделял. Стоять на сцене, когда море парней скандируют мое имя, а их девушкам не терпится ради меня снять с себя одежду – что может быть круче? Столько лет меня, рыжего худощавого парня, не замечали в школе, а тут я оказался самым крутым «в классе». И разумеется, мне это нравилось.
Я проникся каждым аспектом рок-н-ролльной жизни, и наркотики с алкоголем просто оказались самыми опасными и подрывающими силы. Когда мы с Эллефсоном жили вместе, иногда утром я просыпался и первым делом, сквозь затуманенные и покрасневшие глаза, видел Джуниора, сидящего с моей стороны кровати.
– Привет, Джуниор.
– Привет, Дэйв. Кокса хочешь?
– Ээээ… Конечно.
Именно так все и было. Как в фильме «Прощай, детка, прощай». Два, а то и три дня подряд. Эллефсон был моим приятелем и непременным спутником, но также ушлым парнем. Он знал, что, если накачает меня с утра (и, честно говоря, ему не нужно было заламывать мне для этого руки), весь оставшийся день за все буду платить я. А я и не возражал, поскольку Джуниор был моим подельником. Вдвоем накуриваться и гоняться за девочками куда веселее.
Что же до Гара и Криса, я полагаю, мне следует кое-что прояснить: не пристрастие к наркотикам привело к их увольнению из Megadeth; а последствия употребления. Почти все восьмидесятые наша группа жестко сидела на наркоте. И каждый заплатил за свой выбор. Насколько высока цена, зависело в основном от того, насколько хорошо или плохо мы были способны сочетать саморазрушительное поведение с настоящей и порой изнурительной работой, будучи хеви-метал-группой с «платиновыми» дисками. Не буду минимизировать свой вклад в нисходящую спираль, но истина заключается в следующем: Гар был менее, чем кто-либо, готов справляться со своей наркозависимостью, а следом за ним шел Крис. Мы с Джуниором занимали отдаленное третье и четвертое места (ладно, может быть, и не такие отдаленные). Также мы были основателями группы, доминирующей творческой силой и, таким образом, несли бремя со степенью ответственности, не разделяемой Крисом и Гаром. Уверен, что чувствовал это острее, потому что также сочинял бóльшую часть материала Megadeth, и давление оказывало определенное влияние на маниакальное поведение (по словам остальных), но я могу назвать это лишь безумием под воздействием алкоголя и наркотиков.
Гар медленно терял свое место в Megadeth, а затем потерял все и сразу. Во время остановки в Детройте, прежде чем выступить в панковском клубе «Блондинка», мы взяли нового барабанщика. Ко мне подошел паренек в грязной желтой футболке и невероятно узких джинсах. Глаза у него были красные, волосы длинные и спутанные.
– Эй, чувак, нужна помощь с настройкой барабанов? – спросил он.
Я понятия не имел, кто он, но нам действительно обычно нужна помощь с настройкой барабанов.
– Поговори с Гаром, – ответил я.
И этот парень пошел вповалку и заговорил с Гаром, и не успели мы оглянуться, как он стал барабанным техником в Megadeth. Ну, сам он себя «барабанным техником» не называл, но был, скорее, просто роуди. Неважно – описание работы было важнее, чем его название, и оказалось, что этот парень, звали которого Чак Билер, умел обращаться с барабанной установкой. 21 год, а уже ветеран и
