Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала - Дэйв Мастейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то время идея казалась классной. Гениальной, я бы сказал. Но мы также бухали и нюхали кокаин, и можно только представить, что творилось в нашем гастрольном автобусе. Крис по привычке начал молоть чепуху и буянить, так что довольно скоро Скотт вытащил нож и стал яростно тыкать им в приборную панель – как я догадался, он просто был чем-то недоволен. Тот факт, что он был еще и за рулем, лишь добавлял степень безумства – позже это подметил Поланд, который начал прикалываться над своим приятелем.
По большей части Скотт был великодушным парнем, но если ты его провоцировал, то делал это на свой страх и риск. Впервые я увидел его, когда он шел по сцене и нес стокилограммовый усилитель в каждой руке. С длинными кудрявыми волосами и грудью колесом, он напомнил мне Поля Баньяна[28]. Он медленно вскипал, но стоило ему действительно разозлиться… тушите свет!
Скотт свернул на обочину и набросился на Поланда. Они сцепились, и почти сразу же Скотт овладел ситуацией. Схватил Криса за лодыжки, перевернул вверх головой и прошелся его черепом по ступенькам: Бах! Бах! Бах! Перебросив Криса через голову, Скотт завершил поединок, выбросив Криса в кювет. Мы думали оставить его там, уехать и больше с ним никогда не разговаривать. Но потом, мы об этом уже не раз прежде думали. Вместо этого мы сели обратно в машину, в различной стадии опьянения, и подождали, пока ситуация разрядится. Спустя несколько минут дверь каравана открылась, и вошел Крис, выглядел он робко и виновато.
– Извини, чувак, – сказал он Скотту.
– Да проехали.
И мы погнали дальше.
Отправились в Мак-Аллен, штат Техас, и чуть ли не впервые появилась возможность использовать пиротехнику. Город Мак-Аллен находится сразу же за американской границей, поэтому, естественно, Крис рассматривал это как возможность достать дешевых и экзотических наркотиков.
Моя реакция?
– Да ты прикалываешься!
Не то чтобы я был против. Просто подумал, что это самоубийство. Я представил, как Криса останавливают на границе и кидают в мексиканскую тюрьму на следующие двадцать лет, где он достает из еды тараканов и пердит всякими паразитами. Криса, по-видимому, подобная проблема не мучила. На тот момент он был самым беспечным парнем, которого я знал. Разумеется, спустя несколько часов он вернулся в целости и сохранности, вооруженный хренью, известной как Мандракс (смесь димедрола и метаквалона). Другими словами… это и был метаквалон. Они производились в жестяной упаковке и выглядели легальными, но я все равно был настроен скептически. Всю жизнь живу в Южной Калифорнии и знаю, как набивают наркотой сиденья, когда переправляют машины через границу. Торговля наркотиками процветает; не все выглядит так, как считают другие. Если там и были этикетки, то на них говорилось: «УПОТРЕБЛЯЙТЕ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК».
Крис, разумеется, употребил. И преодолевая свой первоначальный скептицизм, я тоже употребил.
В ту ночь наркотики оказались сравнительно безопасными и эффективными, давая успокаивающий эффект, пока мы не вышли на сцену. Площадка была какой-то сраной дырой, и я беспокоился о том, как сложится наше выступление. И когда парень, работавший в клубе, спросил, не хотим ли мы попробовать немного пиротехники, я согласился. Все ради фанатов, верно?
– У меня есть только один, – сказал он.
– Один чего? Залп или заряд?
– Один фугасный заряд. И все. Но этого будет достаточно, поверь мне.
Я проинструктировал его шарахнуть, когда я кивну, прямо перед тем, как мы начнем играть «Skull Beneath the Skin». Однако к тому времени мы все начали чувствовать эффект от Мандракса, который не давал нам пощады, стремясь полностью нас накрыть. Учитывая необычную конфигурацию сцены, мы чуть не устроили ядерную катастрофу. Поскольку клуб был относительно небольшим, для расширения сцены использовались столики из фанеры. В этом не было никакой проблемы, за исключением того, что в стремлении быть изобретательным промоутер повалил столики; вместо того, чтобы равномерно распределить их перед сценой, он собрал их в шахматном порядке, с парой случайно зияющих дыр – метром в ширину и два с половиной метра в длину, – отделяющих группу от публики. Признаю, что выглядело это прикольно, но идея крайне плохая.
И как только мы собирались рубануть «Skull Beneath the Skin», я дал сигнал, и заряд начал стрелять.
БУУМ!
Дальше, как правило, должны были вступить барабаны Гара. Вместо этого было слышно что-то вроде звука двух карандашей, падающих на пол. Я посмотрел на Гара; в руках у него ничего не было.
Ох, твою же мать! Я забыл ему сказать.
Взрыв настолько напугал Гара, что он выбросил барабанные палочки. И это было не самое худшее. Большинство барабанщиков, когда находятся на сцене, держат при себе как минимум один комплект. Иногда два, а то и три. Но Гар так наплевательски относился к своему оборудованию, что у него был единственный комплект барабанных палочек. Не успел я опомниться, как Гар вылез из-за установки и побежал к передней части сцены, чтобы взять свои палочки.
Такой вот выдался вечерок.
Спустя несколько песен я посмотрел направо от себя, где стоял Крис Поланд, и не увидел там никого. Но гитара продолжала играть. Вдруг Крис показался из одного из отверстий впереди сцены, и по руке ручьем текла кровь. Не переставая играть, не пропустив ни одной ноты, он вскарабкался на свое место и продолжил рубиться. Сразу вспоминается игра «Убей крота», суть которой, для тех, кто не знает, заключается в том, чтобы ударить по кроту, вылезающему из лунки при помощи деревянной колотушки.
Крис улыбался, а я лишь в недоверии покачал головой. Я знал, что вечно так продолжаться не может. В конечном итоге кто-нибудь либо передознется, либо разобьется на машине, либо, может быть, прикончит кого-нибудь из своих коллег по группе. Потенциал для катастрофы был практически неисчерпаемым. Вопрос заключался лишь в том, кто из нас станет первой жертвой.
Классический состав времен ’Peace Sells… But Who’s Buying?’ Дэвид Эллефсон, я, Гар Самуэльсон и Крис Поланд перед концертом (или кулачным поединком). Фотограф: Харальд Оймен
9. Закат западной цивилизации
«Ты не выдержишь этого темпа… Либо перегоришь, либо сдохнешь»
Задумывалось все как дружеское вмешательство, но мне казалось, словно меня директор в кабинете отчитывал. На дворе стоял 1987 год, и в этом союзе разных поколений был велик риск, что
