Мастейн. Автобиография иконы хеви-метала - Дэйв Мастейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоит отметить, что протест Ли наступил более десяти лет спустя после выхода Killing Is My Business. Циник мог бы утверждать, что чувства мистера Хезлвуда были оскорблены только после того, как ему перестал поступать авторский гонорар. Я точно знаю, что он никогда не ленился обналичивать деньги. Как бы там ни было, его недовольства получили больше внимания СМИ, и мы согласились на его условия. По крайней мере, на первое время. Когда несколько лет спустя мы перевыпустили пластинку, песня «These Boots» была включена, но все оригинальные строчки Ли Хезлвуда мы оставили в неразборчивом виде. Мои слова слышны; слова Ли «запиканы».
Называй это странным компромиссом, если хочешь. Я же предпочитаю считать это триумфом технологии над лицемерием.
Megadeth за кулисами: Гар Самуэльсон, Дэвид Эллефсон, я, а на заднем плане Майк Альберт. Фотография Уильяма Хейла
8. Фамильярность порождает презрение
«Какого хера твоя сучка укатила на нашем лимузине?»
Это было все равно, что полет на ракете. Так я себя чувствовал в те дни. Все происходило очень быстро, и наши отношения были настолько воспламеняемыми, что лучшей стратегией было просто держаться и надеяться на лучшее. Крис Поланд однажды сравнил это с фильмом «Бойцовский клуб». Неплохая аналогия. К сожалению для Криса, ему редко удавалось сыграть роль Тайлера Дердена. Она обычно принадлежала мне.
У каждой группы есть свои проблемы, и не в последнюю очередь это означает просто удержать состав. Я восхищаюсь любым коллективом, который держится не годы, а целые десятилетия без многочисленных смен в составе. Группы вроде Rolling Stones, U2, и еще несколько. Выносливость подобного рода требует взятия на себя определенных обязательств, но при этом взамен предоставляет удачу, дипломатию и здравый смысл. Практически единственный раз это случается, когда успех приходит рано, и роли расписаны и приняты участниками, а деньги достигают такого количества, что каждый понимает, чем чревато раскачивание лодки.
Однако в большинстве случаев группа переживает значительные перестановки задолго до того, как появляются деньги. Довольно скоро придется принять решение: готов ли я отдавать себя группе или лучше заняться чем-то другим? Сидишь дома, зависаешь с женой, а парни ждут тебя на репетиции. Ты уходишь… или остаешься? Жена думает, что «репетиция» – это «вечеринка с парнями» (и зачастую именно так и есть). Коллеги по группе, в свою очередь, думают, что, раз ты зависаешь дома с женой, тебе плевать на коллектив. И ты теряешь обоих. Все группы в конечном итоге разваливаются из-за одного из четырех «П»: потенциала, права собственности, престижа, пиздятины.
Когда Megadeth готовились к первому туру, мы были впечатляюще диким и самовлюбленным сборищем негодяев. Мы искренне верили, что вполне возможно бухать, принимать наркоту, каждую ночь трахаться как Калигула и по-прежнему быть одной из важнейших групп в хеви-метале. Но за все приходится платить. Всего за несколько часов до того, как мы должны были отправиться в дорогу – и не на несколько дней, а в официальный тур, – Криса поймали копы, когда он пытался достать героин. Я поверить не мог, что он сотворил такую глупость; я был вне себя. И что нам делать – отменять весь тур? Первый тур в поддержку официально вышедшего альбома? Последствия были бы весьма серьезными.
Требовалось найти нового гитариста. Срочно.
– Не парься насчет этого, чува-а-а-ак, – сказал Джей Джонс. – Я позову Майка Альберта.
– Кого? – я никогда не слышал об этом парне.
– Майка Альберта, – повторил Джей. – Он играл в группе Captain Beefheart. Поверь мне, он славится дикими запилами.
И я еду встречаться с этим парнем… и… Господи. То еще зрелище! Он выглядел как Бенджамин Франклин, с прядью седых волос по бокам, а на макушке почти ничего. Камуфляжная бейсболка мало помогала скрывать возраст – по всей вероятности, он был лет на 15–20 старше всех нас. Но Майк, бесспорно, был сварливым маленьким дедушкой-гитаристом с причудами, которые можно ожидать от того, кто большую часть жизни проводит в дороге. Он заикался и нервно дергался каждый раз, когда ему становилось некомфортно, что в первом туре происходило довольно часто.
Он сделал все, что мог, и, безусловно, заслуживает уважения за то, что здорово нас выручил. Времени выучить песни у него было крайне мало. Тем не менее, мне он никогда не нравился. Во-первых, до игры Криса ему было очень далеко. Во-вторых, Майк не умел держать язык за зубами. Теперь я понимаю недостатки такого характера, ведь меня не раз обвиняли в том, что я сам этим страдаю. Но действительно стоит подтверждать слова действиями, и Майк, похоже, от этого уклонялся.
Однажды вечером мы были в Тусоне, и охранники почему-то позволили фанатам войти в клуб, пока мы еще отстраивали звук, и это оказалось разрушительным и контрпродуктивным действием. Во время выступления я сделал несколько замечаний о том, насколько лучше было бы наше шоу, если бы охрана не помешала с отстройкой звука. Публике это, конечно же, понравилось – ярость, подобная выстрелу из дробовика с трибуны, всегда находит подтверждение у молодых поклонников металла; однако менеджмент клуба и охрана были не в восторге. Еще до того, как мы покинули сцену, охрана пришла к нам в гримерную и убрала всю еду и алкогольные напитки. Когда мы закончили играть и вошли в гримерную, то увидели только несколько полулитровых бутылок молока.
Я был не настроен отступать. Наше соглашение предусматривало конкретные услуги, в том числе напитки для взрослых, и я собирался сделать так, чтобы промоутеры придерживались того, что прописано в контракте. Я не кричал и не был зол, но и не стал сидеть, поджав хвост. Дипломатия, возможно бы, восторжествовала, если бы не вмешательство Майка Альберта. Он открыл пасть и не успели мы опомниться, как охранники и вышибалы взяли его в плотное кольцо, и все они выглядели так, как будто на завтрак сожрали упаковку стероидов.
О, черт… сейчас нам не поздоровится.
Подойдя к этой шайке, я увидел, как Майк копается в своем бумажнике, судорожно что-то из него выуживая.
– П-подождите, – бормотал он. – Она здесь. Сейчас покажу!
Вышибалы смотрели на него с изумлением, как кошка на мышь.
– Если вы попытаетесь меня убить, я заберу одного из вас с собой! – завизжал Альберт. – У меня черный пояс и где-то есть карточка, подтверждающая это.
Всякое дерьмо посыпалось из его кошелька:
