Код Золотой книги - Юрий Козловский

Командир замолчал, переводя дыхание, и я воспользовался этим, чтобы задать вопрос:

– Неужели такое возможно? Чтобы специалисты Службы да не смогли снять чей-то блок?

– Я тоже так думал, – ответил Радзивилл. – Но, представьте себе, дело обстоит именно так.

– Кто же ставил блок? Что за уникальный специалист?

– Вот это нам и предстоит узнать, – вздохнул командир. – Есть подозрение, что в деле замешан один из наших бывших высокопоставленных работников.

– Разве бывают бывшие работники Службы? – недоверчиво спросил молчавший до этого Павел. – Тем более высокопоставленные?

– Нет, конечно. Но тут особый случай. У одного из старших штабных офицеров возникли разногласия с верховным руководством Службы. Это случается иногда. Вольномыслие у нас не преследуется, широта взглядов не запрещена…

Я скептически хмыкнул про себя. Вот уж не замечал… Но вслух ничего не сказал.

– …Обычно в таких случаях все разногласия разрешаются путем переговоров. Как правило, устраивается дискуссия, во время которой третейские судьи решают, кто прав, а кто нет. Добавлю – никогда проигравшая спор сторона не подвергалась никаким репрессиям. С самого основания Службы – ни разу. Но в этот раз штабист чего-то испугался и не явился на дискуссию. Больше того, он вообще пропал, и уже второй год никто не знает, где он скрывается. А это уже дезертирство.

– Но какое отношение этот дезертир имеет к нашему делу? – прозвучал голос Мити-Мустафы, чему я немало удивился. Обычно он предпочитал помалкивать, наматывая услышанное на ус.

– Самое прямое, – мрачно ответил командир. – Есть все основания предполагать, что именно он стоит за непонятной организацией, которая хотела захватить Кубанского. Точнее, которая захватила Кубанского…

– Может быть, хватит, командир! – взмолился я. – Ну сколько можно!

– Сколько нужно, столько и можно! – отрезал Радзивилл, но неожиданно смягчился. – Просто вы должны понимать, с каким противником вам придется иметь дело.

– А с каким? – невинно спросил Боря.

– Тяжело с вами! – Радзивилл остановил на Боре долгий испытующий взгляд. – Слишком быстро соображаете.

– Разве это плохо?

– Иногда бывает не слишком хорошо! – загадочно ответил командир. – Короче, давайте я объясню вашу задачу, а все вопросы потом.

Мы плотно устроились на стульях и приготовились слушать.

– Чтобы добраться до главной цели, начинать вам придется с дальних подступов, – начал Радзивилл. – То есть с последнего дела, которым занимался майор… подполковник Кубанский. С убийства физика Назарова. Все улики сходятся на том, что застрелили его члены нашей таинственной организации. Вы должны выяснить, чем занимался Назаров и к кому он ехал в Харьков. Это может помочь выяснить мотивы преступления и выйти на убийц. Кстати, судя по реакции противника, Кубанский подошел к ним уже довольно близко.

Потом вы должны выйти на организацию, захватить кого-нибудь из ее осведомленных членов и доставить его в Центр. Надеюсь, не у каждого из них стоит в башке блок. Но и это не главная задача. Если за всей этой катавасией стоит наш беглый штабист – а аналитики думают, что это именно так! – то он обязательно должен будет появиться где-то рядом с вами. Вот тут-то вы и должны будете показать, что не зря учились в Школе!

– Велик подвиг – повязать какого-то штабиста! – презрительно фыркнул Мишка.

– Не говори гоп! – осадил его командир. – Этот штабист прошел подготовку не хуже вашей. И главное, что вы должны знать: произошел невероятный случай! Похоже, что в его сознание проник враг. Как это могло произойти, я не представляю. Сейчас умные головы в штабе исследуют этот вопрос. Или, дезертировав, штабист потерял иммунитет, или мы далеко не все знаем о враге… Короче, представляете, какая может образоваться адская смесь? Это будет серьезнее бобруйской твари!

– Да-а! – протянул Кацнельсон. – И как, интересно, аналитики оценивают наши шансы?

– Примерно пятьдесят на пятьдесят, – честно признался Радзивилл. – Но я на вас очень надеюсь, ребята. Скажу вам то, чего никогда не говорил. Вы – наша лучшая пятерка. Вас готовили по особой программе именно для таких, самых сложных случаев. Если не справитесь вы – не справится никто. А сейчас под угрозой оказалось само существование Службы. Ведь дезертир знает о ней все! Поэтому я даже не приказываю, а прошу: вывернитесь наизнанку, но остановите его!

– Когда приступаем? – коротко спросил я.

– До завтрашнего вечера вы свободны, – понял меня командир. – К этому времени аналитический отдел обещал обработать информацию и выдать вам последние рекомендации.

Он взял портфель и, слегка сутулясь, вышел из учебного класса.

– …Здорово старик сдал, – задумчиво сказал Боря. – Вы заметили? Внешне ничего, а по глазам уже видно.

– Не забывай о его возрасте! – откликнулся Павел. – Посмотрим, каким ты будешь, когда у тебя останется десять лет жизни. Но это же надо – трижды герой! Никогда бы не подумал!

Мы сидели в беседке посреди старинного парка, окружающего здание Центра, и обсуждали новое задание.

– Меня больше тревожит другое! – второй раз за день подал голос молчун Рахимов. – Что-то в этой операции такое… мутное, что ли? Вроде бы все нормально, по-честному, а на душе кошки скребут. Чувствую, что командир от души говорит, не темнит, и все равно…

– Ребята, а ведь Митя прав! – Боря прикрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя. – Ощущение, правда, не очень!

Мы все прогнали в памяти беседу с командиром и вынуждены были согласиться с Митей. А Паша добавил:

– Такое впечатление, что кто-то держит нас за дураков!

– Кто? – возмутился Мишка. – Командир, что ли?

– Ну, не командир, конечно, – смутился Паша. – Но ведь его могли ввести в заблуждение.

Мы давно уже не были наивными мальчишками, только что вышедшими из стен Школы. Не раз мы замечали странности в полученных заданиях и обсуждали их между собой. Возмущались, когда у нас отбирали практически завершенные дела, не ставя потом в известность, чем они закончились. Многое нам не нравилось, и мы прямо говорили об этом командиру. Иногда он объяснял нам странности, чаще – нет. И все-таки мы всегда выполняли задания. Но никогда еще чувство сомнения перед началом операции не было таким острым.

– Предлагаю сделать так, – сказал я. – Командиру ничего не говорим. Что мы можем ему предъявить? Смутные подозрения?

– Не такие уж смутные, – пробормотал Митя.

– Хорошо! Пусть не такие уж смутные. Но ничем не подкрепленные, кроме нашей интуиции.

– Разве этого мало? – перебил меня Боря.

– Вы дадите мне договорить? – возмутился я. – Правильно командир сказал – пора дисциплину подтягивать! Распустились!