Кодекс чести - Евгений Гаркушев

– Да, конечно, я справлюсь.

– Делай покрепче. И можешь пока открыть вино.

– Не беспокойся, я постараюсь сделать все, как надо. Даже бокалы из серванта достану.

Дверь ванной закрылась, зашумела вода. Я облизнулся, и вовсе не из-за того, что вкусно пахли пирожные – есть мне хотелось не так сильно. Гораздо больше я желал бы постучать в дверь ванной и предложить Оле потереть ей спинку. И сам удивлялся, из каких глубин подсознания всплыло это незамысловатое предложение. Наверное, тема обыгрывалась в разговорах и «мыльных операх» столько раз, что не могла не вспомниться в подобной ситуации. Да и какой еще предлог можно изыскать, чтобы напроситься в ванную, где моется девушка?

Я разложил на большой тарелке пирожные, вынул из пакета фрукты: яблоки и апельсины. Яблоки не мешало бы помыть. А кран и раковина есть только в ванной… Это уже становилось смешно, и я постарался абстрагироваться от назойливых мыслей. В конце концов, мы ведь не животные и даже не жители с их простыми нравами, убогими развлечениями и примитивными стремлениями.

В серванте нашлись не только бокалы, но и штопор, и я без труда вытащил из бутылки «Черного доктора» пробку с тисненой эмблемой императорских винных подвалов. Пахло вино отменно. Я плеснул немного в бокал, пригубил – терпкий сладкий вкус, хмель сразу бьет в голову. Особенно если пьян от одних мыслей…

Шум воды в ванной комнате стих, и через минуту румяная Оля появилась на пороге.

– Какой ты хозяйственный! – улыбнулась она. – Стол сервировал, посуду достал. Только чайник давно кипит, а ты и не заметил.

Я поднялся, чтобы исправить свою оплошность, девушка тоже поспешила к электрической плитке. Наши руки соприкоснулись. Кожа Оли была такой теплой и шелковистой, что хотелось взять ее руку в свою и гладить, гладить…

– Почему не включил телевизор? – тихо спросила девушка.

– Не успел.

Телевизор был старый, черно-белый. Кнопка на нем была с положениями «включено» и «выключено», а я уже привык к псевдосенсорам, как в последних моделях цветных «Садко», иные из которых даже снабжались пультами дистанционного управления.

– Напряженность на границах с Туркменией продолжает усиливаться, – сообщил диктор, когда телевизор прогрелся. – Прямые поставки газа в европейскую часть России под угрозой, что может привести к ограничению режима потребления не только предприятиями, но и частными лицами. Премьер-министр сообщил, что ситуация находится под его личным контролем. Несмотря на то что ввода войск в Туркмению не планируется, войска Закавказского военного округа приведены в состояние повышенной боевой готовности. Россия в состоянии защитить свои глобальные экономические интересы по всему миру, не говоря о странах, входящих в систему протектората.

– Вполне могут объявить призыв резервистов, – заметил я. – И не только в Закавказском военном округе.

– Ты думаешь, тебя призовут?

– Пехотинцы – самая востребованная сила. По крайней мере среди резервистов. Да и воевать в Закавказье будут авиация и пехота. Танки – тоже, но их там и так хватает.

– Давай начнем ужинать, – предложила Оля. – Мужчины любят говорить о политике и могут делать это часами. А я замерзла и устала.

Я протянул девушке бокал с темно-гранатовым вином, поднялся – офицеры не пьют в присутствии дам сидя. Не так много времени я проводил в обществе женщин, но это правило запомнил твердо.

– За мир? – Предложенный тост был логическим продолжением нашего разговора.

– И за любовь, – отозвалась Оля, пригубила свой бокал и внимательно посмотрела на меня.

Вино приятно согревало. Я выпил бокал до дна. Ольга тоже выпила все, потом отвела руку в сторону, уронила бокал на ковер, прикрыла глаза и слегка покачнулась. Я шагнул к ней, чтобы поддержать, едва не опрокинул столик. Неужели вино было слишком крепким? Или я налил много?

Девушка обняла меня, нежно, но крепко. Рот ее полуоткрылся, глаза смеялись.

– Боишься за посуду?

Я прижал ее к себе и поцеловал. Легонько. Один раз. Потом еще один. А потом она обняла меня за шею и поцеловала сама. Оттолкнула, спросила:

– Может быть, мы выпьем еще вина? К тому же я голодная.

– Да, конечно…

Оля взяла с подноса пирожное, откусила сама, протянула мне.

– Нравится?

– Очень.

– А что еще тебе нравится?

Я вновь потянулся к ее губам. Если и в самом деле голодная, не нужно меня провоцировать. И глаза, и губы, и разрумянившиеся щеки – все притягивало меня. Какая девушка… Мечта. Больше, чем мечта.

Проснулись мы очень поздно – часов в девять утра. Я никогда не встаю позже восьми, но сейчас имелись уважительные причины. Или не очень уважительные.

Оля мурлыкнула во сне, потом застонала… Я положил руку на ее плечо, поцеловал. Девушка открыла глаза, посмотрела на меня как-то странно, словно не узнавая, потом улыбнулась.

– Приснился страшный сон?

– Не очень страшный… Неприятный, – ответила она. – Как хорошо, что сегодня не нужно идти на занятия. Ты, помнится, обещал отвезти меня в Никитский сад?

– Прямо вот так, сразу?

– Нет, сначала мы, конечно, позавтракаем. Ты сходишь в магазин и купишь чего-нибудь более питательного, чем фрукты. У меня запасов еды нет. Впрочем, я могу обойтись и без завтрака, а вот ты, наверное, голодный.

– Да, страшно хочу есть. И что же, мы только позавтракаем и сразу поедем? Я не согласен…

– Посмотрим на твое поведение.

Из дома мы вышли часов около двенадцати. До троллейбусной линии было не очень далеко – с полкилометра. В выходной день на улице гуляло много народа. Большинство людей двигались в сторону порта и набережной, некоторые сидели на лавочках или бродили по аллеям.

Оля оделась по-походному: обтягивающие салатные брючки, ярко-зеленая куртка, удобные белые кроссовки. Похоже, нарядов она взяла с собой немало. Я щеголял в починенных на скорую руку брюках – зашил сам, пока Оля купалась. Впрочем, мой гардероб не отличался разнообразием. Разве что купить костюм или еще одни джинсы здесь? Денег должно хватить, тем более нам обещали стипендию.

На остановке мы заметили слушателя наших курсов – кажется, его фамилия была Малахов. Хотя он учился в моей группе, я не успел с ним познакомиться. Оля тоже его узнала, сжала мне руку, придерживая.

– Пусть сначала уедет он.

– Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе?

– Не хочу.

– Почему? – Мне стало обидно.

– А тебе не терпится похвастать перед друзьями славной победой?

– Я офицер. Неужели ты думаешь, что я хоть кому-то расскажу, что между нами произошло?

– Надеюсь, что не расскажешь. Поэтому афишировать наши отношения не стоит.

– Но гулять вместе мы можем?

– Утром в субботу? После того, как ты не ночевал в общежитии? Может, мы еще и с плакатом выйдем: «Нам было хорошо вместе»? Ты хочешь, чтобы я получила репутацию доступной девушки, если оступилась один раз?

– Конечно, нет. И… Ты считаешь, что оступилась? Я полагал, что нравлюсь тебе. Что между нами возникли гораздо более серьезные отношения…

– Более серьезные, чем что? – Оля нахмурилась, потом потрепала меня по щеке. – По-твоему, я сплю со всеми парнями, которые мне нравятся?

– Надеюсь, что нет.

– Ах, только надеешься!

– Ну, нет, я просто уверен в этом!

– А откуда такая уверенность?

– Ты нежная и удивительная.

– Это не причина, Никита…

Малахов уехал на «единице», следом подошла «двойка» – троллейбус, идущий как раз до ботанического сада. Нам пришлось пробежаться, чтобы успеть.

Две остановки, и мы проехали автовокзал. Дальше дорога была знакома даже Оле – три раза нас обогнали троллейбусы, идущие в Симферополь. Электропровода здесь шли в два ряда с каждой стороны, и я заметил это не сразу. Сначала, когда увидел троллейбус, обгоняющий наш, очень удивился. Ведь отрывать рога от проводов самостоятельно они явно не могли!

Вышли мы не у главного поворота к ботаническому саду, а на остановку раньше. Это на автомобиле нужно ехать по шоссе – пешком быстрее и ближе добраться до цели переулками, особенно в гористой местности. Купив в лавочке два пакета апельсинового сока – после ночи сильно хотелось пить, а мне еще и есть, – мы зашагали по брусчатке. Вниз, вниз, вниз… Хозяева усадеб, которым, видно, надоело отвечать на вопросы любознательных туристов, часто украшали заборы своих владений табличками «Никитский сад» и стрелочками. А может быть, они таким образом проявляли заботу о прохожих. Так что заблудиться по дороге в сад не смог бы и человек, попавший в эти края впервые.

Идя напрямую, мы вышли к кованному и выкрашенному в черный цвет забору ботанического сада. Каждый прут забора венчала острая пика. Внутри гуляли люди. Дорожка, идущая вокруг ограды под уклон, была сложена из полированного камня.