Мадам Оракул - Маргарет Этвуд

Итак, я каталась на лодке, и со мной произошел несчастный случай. Официально я мертва, хотя мое тело не найдено.

Шарлотта пила чай с миссис Райерсон, пухлой добродушной экономкой. Ей одной во всем доме Шарлотта могла доверять. В камине ярко пылал огонь, наполняя комнату теплом и разбрасывая повсюду веселые отблески. Но Шарлотта не испытывала покоя. Она хотела было рассказать миссис Райерсон о своих изрезанных платьях, но потом решила, что не стоит. Пока не стоит…

— Миссис Райерсон, — заговорила Шарлотта, намазывая маслом ячменную лепешку, — а что это за лабиринт?

Лицо экономки омрачилось:

— Какой еще лабиринт, мисс?

— К которому Том, кучер, не велел мне подходить.

— И на вашем месте я бы послушалась, мисс, — выразительно округлила глаза миссис Райерсон. — Очень нехорошее место, особенно для молоденьких девушек.

— Но что там такое? — спросила заинтригованная Шарлотта.

— Лабиринт, мисс, ну, знаете, какие они бывают, его посадили предки нашего господина, давным-давно, еще при доброй королеве Бесс, вот когда — во всяком случае, так говорят. Хозяин про этот лабиринт даже не заговаривает с той поры, как пропала первая леди Редмонд, да и вторая тоже, средь бела дня, вот как. Поговаривают, будто там пляшет Маленький Народец, в они не любят непрошеных гостей… Только это все сказки. Первая леди Редмонд, она тоже так говорила, ну и пошла внутрь, хотела доказать, что там не страшно, а наружу-то и не вышла! Лабиринт потом весь обыскали, облазили, да только ничегошеньки не нашли, одну ее белую перчатку, лайковую такую.

Шарлотта поразилась:

— Вы хотите сказать… что существует не одна леди Редмонд…

Миссис Райерсон кивнула:

— Нынешняя уже третья. А вторая — уж такая милая была барышня — до того хотела понять, что стряслось с первой, что и ее тоже понесло в проклятый лабиринт. Люди услыхали ее крик, кинулись — кучер Том как раз и двое пажей, — а ее и след простыл! Растаяла, словно призрак. А сейчас, мисс, там уж все позаросло.

Шарлотта вопреки собственной воле содрогнулась.

— Боже, как… удивительно, — пробормотала она. Ей страстно захотелось пойти к лабиринту, взглянуть на него хотя бы снаружи. В сверхъестественное она не верила. — А что же… теперешняя леди Редмонд? — спросила она.

— И близко туда не подходит, насколько я знаю, — отозвалась миссис Райерсон. — Люди говорят, в лабиринте теряешься, потому как там нету центра: заходишь туда, а обратно выбраться не можешь. А еще поговаривают, будто первая леди Редмонд, да и вторая тоже, так и ходят кругами там внутри. — Миссис Райерсон бросила осторожный взгляд через плечо и, хотя в комнате было очень тепло, плотнее закуталась в шаль.

Шарлотта, доев лепешку, изящно облизала пальчики.

— Но это просто смешно, — сказала она. — Разве бывают лабиринты без центра? — Но при этом с тревогой вспомнила о событиях вчерашней ночи…

Она была в спальне и вдруг услышала какой-то шум… снаружи, на террасе… чьи-то шаги… Потом — она уверена, ей не показалось! — кто-то позвал ее по имени. Ледяной страх сковал тело, но Шарлотта встала, подошла к окну и в призрачном свете луны, которая в тот момент показалась из-за облака, увидела, что внизу кто-то есть… Некто в черном плаще. Лица в темноте было не различить.

На глазах у Шарлотты человек повернулся и невозмутимо пошел прочь. Кто же пытается ее напугать? Страх сменился гневом и любопытством: она непременно доберется до сути. Шарлотта стремительно сбежала по задней лестнице, которая, как ей было известно, вела к боковой двери на террасу.

Оказавшись на улице, она успела заметить темный силуэт, быстро растворившийся в зияющей черноте ворот в конце дороги, что шла от дома. Шарлотта поспешила за ним, вниз по каменным ступеням крыльца. Перед ней простирался газон с геометрически правильными елизаветинскими клумбами, а за ним… вход в лабиринт. Человек в плаще вошел туда и исчез; издалека донесся тихий смех.

Шарлотта замерла… Ей сделалось очень-очень страшно. Ее неудержимо, против воли, влекло к лабиринту, хотя она знала, что там с ней обязательно должно случиться нечто ужасное.

Кто-то дотронулся до ее руки. Она вздрогнула, вскрикнула, подняла глаза — и увидела перед собой темное, загадочное лицо Редмонда.

— Поздновато для вечерней прогулки, вам не кажется? — насмешливо бросил он. — Впрочем, возможно, у вас здесь назначено… рандеву? По крайней мере, одеты вы как раз к случаю.

Шарлотта залилась краской. Она внезапно осознала, что на ней нет ничего, кроме ночной рубашки; ее грудь взволнованно вздымалась под белоснежной тканью.

— Я… наверное, хожу во сне, — смущенно забормотала она. — Не припомню, чтобы такое случалось раньше…

— Опасная привычка, — заметил Редмонд и сильнее сжал руку Шарлотты, когда та попыталась высвободиться, — за такие привычки приходится дорого платить. — Он приблизил свое лицо к лицу Шарлотты; его глаза светились, отражая свет полумесяца. — А потому…

Я печатала за столом, с закрытыми глазами. Затем остановилась: надо подумать, как Шарлотта выкрутится на этот раз. Под рукой у бедняжки ни книги, ни канделябра, ни кочерги; может, она двинет его коленом в пах? Нет, в моих романах такого не бывает; Редмонду помешает чье-нибудь появление… Тут в тишине я услышала посторонние звуки.

Снаружи кто-то был; он осторожно спускался по Дорожке к дому. Поскользнулся на шлаке. Остановился.

— Артур? — еле слышно пролепетала я. Но нет, откуда, он не мог приехать так быстро. Мне хотелось закричать, броситься в ванную, запереться на все засовы… Я могла бы вылезти оттуда через маленькое окошко и быстро добежала бы до машины, которую оставила на холме, вот только куда я подевала ключи? Перед глазами мелькали и тут же распадались на фрагменты чьи-то лица… Что им от меня нужно?

Я поняла, что при свете меня прекрасно видно с улицы в огромном окне. Замерев, я прислушалась, затем выключила лампу, опустилась на корточки и спряталась под столом. Может, это вернулся мистер Витрони? Сомнительный визит, среди ночи. Или это какой-то неизвестный мужчина, прознавший, что я живу одна? Я никак не могла припомнить, заперта ли дверь.

Я просидела под столом довольно долго, прислушиваясь к каждому шороху. Шаги приблизились, потом стали удаляться. Где-то в отдалении пищали насекомые; урчал автомобиль, въезжавший на холм, к площади… а больше ничего.

Наконец я встала и выглянула из комнаты на балкон. Посмотрела в кухонное окно, а после — в окно ванной. Никого и ничего.

Это нервы, сказала я себе. Надо будет последить за собой. Я забралась в постель и взяла fotoromanzo, чтобы успокоиться. Я уже знала многие слова и выражения и могла читать практически без словаря. Я не боюсь вас, Я вам не верю. Вы же знаете, что я вас люблю. Вы должны рассказать мне правду. Он выглядел так, странно. Что-то случилось? Наша любовь невозможна — Я ваша навеки. Мне страшно.

Часть 4

19

— Вот как! — вскричала неожиданно появившаяся Фелиция. Темный плащ был небрежно наброшен поверх роскошного платья из ярко-оранжевого шелка с голубой бархатной оторочкой. — Вот как вы ведете себя за моей спиной! Право, Редмонд, я ожидала от вас большего благоразумия. — Тут Шарлотта с удивительной ясностью поняла, что это Фелиция звала ее по имени и выманила из дома в ночной сорочке. Это Фелиция написала кровью «БЕРЕГИСЬ!» на желтоватом от старости зеркале в ее спальне… Или они оба участвуют в заговоре? Но упрек Фелиции прозвучал искренне, и ее удивление было неподдельно. Они с Редмондом враждебно сверлили друг друга взорами, и Шарлоттой вновь овладели сомнения.

— Сначала горничная с верхнего этажа, — бушевала Фелиция, — потом девчонка, которую вы наняли в библиотеку восстанавливать кожаные переплеты! Если вам необходимо вести себя подобным образом, проявите хотя бы толику вкуса! И в следующий раз, уж будьте любезны, подыщите даму своего круга.

— В чем вы меня обвиняете, мадам? — грозно зарычал Редмонд, и Шарлотта против воли почувствовала к нему жалость. Он ведет себя так только потому, что несчастен в браке, это ясно. Знай он, что его любят по-настоящему, чисто, беззаветно, а не так, как Фелиция, эгоистично, ревниво, собственнически, Редмонд был бы другим человеком. Но Шарлотта поспешила подавить опасные мысли.