Социальная сеть "Ковчег" - Вецель Евгений

Помощники сбоку от меня взяли на столе чашу, в которую собрали несколько капель моей крови, и унесли прочь. Другой помощник заклеил мне рану запасённым пластырем. Этот современный аксессуар вернул меня из прошлого и напомнил, что всё это лишь игра. Меня вывели из большого зала в соседнюю комнату и велели одеться. Я с трудом развязал платок на своём колене и застегнул рубашку. Рана почти не болела, поэтому я не беспокоился. Похоже, я теперь масон.

И раз делал всё это сам Коровьев, то, значит, Тринити в курсе. Когда я привёл себя в порядок, меня завели обратно в зал и вместе с другим молодым человеком без масонских знаков подвели к столу Коровьева и снова поставили на колено. Коровьев встал со своего кресла и знакомым голосом начал говорить:

— Любезные братья! Всё, что вы ощутили и видели, есть иероглифы таинственной сущности: повязка на глазах, храм в темноте, размышления ума, удары кольцом, путь с востока на запад, шествие по изображению храма Соломона — всё это есть ни что иное, как разительные черты того, что может возбудить в вашей душе мысли о ничтожности мира. Возбудить желание к отысканию истины: ищите и обрящете, стучите и откроется.

Коровьев строго посмотрел на меня, а потом на парня рядом со мной, и продолжил:

— Мы уверены, что довольно было бы единого слова вашего к сохранению тайны, но мы знаем о слабости сердца человеческого, и потому над священной книгой религии, наполняющей всех нас ревностью сердца, принимаем ваши клятвы в сохранении тайны. Дабы профаны, не понимающие цели нашего братства, не могли издеваться над ней и употреблять во зло.

Великий магистр снова осмотрел всех собравшихся, сделал паузу, взял со стола несколько предметов и продолжил:

— Свобода и равенство царствуют между нами. Под именем вольных каменщиков мы будем стараться восстановить здание, основанное на краеугольных камнях, изображённых в этой священной книге.

Коровьев указал на Библию и продолжил:

— Для этого вручаем вам, братья, кирку и запон.

Он вручил нам передники и маленькие серебряные кирки. Потом взял в руку две алые ленты с серебряной вышитой каймой, на конце которых висел золотой треугольник. В центре треугольника располагались две соединённые руки. Давая ленты, он сказал:

— Эти безделицы вручаю вам в знак братского союза. Носите их на груди вашей всякий раз, когда посещаете общество.

Потом он взял со стола белые перчатки и, вручая каждому из нас, сказал:

— Примите эти перчатки в знак сохранения чистоты ваших деяний.

Он взял ещё одни перчатки со стола и снова вручил нам, сказав:

— Примите женские перчатки для вашей подруги жизни. Прекрасный пол не входит в состав нашего общества, но мы не нарушаем устава творца и натуры. Добрая жена является утешением в ужасных испытаниях этого мира. Вот пусть и будут они чисты и невинны в деяниях своих.

Когда я взял эти женские перчатки, я вдруг подумал сразу и о Юле, и о Даше. И сам этому удивился. Коровьев продолжал. Он взял два меча, лежащих на столе, и вручая их нам, произнёс:

— Примите, наконец, этот меч, которым вы должны отсекать страсти ваши и знайте, что общество объединённых братьев, в которое вы вступили, есть ничто само по себе, если не устремите воли своей к отысканию истины. Это станет преддверием пути, который жаждет открыть пробуждённая совесть падшей души.

После этих слов нам помогли надеть наши знаки масонов. Нам показали значение нескольких знаков вокруг и отвели на боковые места у стеночки, где и усадили.

Мы сидели, держа меч в руках, облачённых в белые перчатки. На нашей груди блестела маленькая серебристая кирка и золотой треугольник. Мы ощущали себя по-новому. Я пытался выпрямить спину, чтобы соответствовать своему новому званию. Первому градусу. Уже через час я читал братьям вслух написанное мной завещание.

Обмен

Если бы мне объяснили подробно тему завещания, я бы справился лучше. Мой напарник тоже говорил какую-то чушь, но мне показалось, в этом и был смысл — показать нам, какие мы пока неопытные. Обряд закончился, и все братья отправились в другой зал. Там был накрыт большой стол с разными яствами. Не буду перечислять все элитные продукты, которые были выложены перед нами, так как они померкли перед необходимостью есть сырое мясо, нарезанное очень тонко.

Один из братьев, сидящих рядом со мной, увидел моё смущение и объяснил:

— Ты не бойся, мясо было предварительно заморожено, чтобы убить всех микробов и бактерии. Оно абсолютно безопасно. Заедай его сыром и томатным соусом. Когда привыкнешь, очень понравится. Неужели ты никогда не ел строганину?

— Если честно, то нет, — стесняясь, сказал я, думая, вежливо ли будет отложить тарелку.

Я ничего не ел со вчерашнего утра, поэтому наслаждался забиванием своего желудка разной едой. Братья разговаривали друг с другом на самые обычные темы. Создавалось впечатление, что это обычный мужской клуб, где собираются дружелюбные приятели. Когда официанты начали подавать десерт, Великий магистр отложил салфетку и вышел из-за стола. Все прервали свою трапезу, встали и замолчали.

Когда он вышел, все продолжили праздник желудка. Всё было очень вкусно, но слишком необычно. Думаю, их шеф-повар тоже имеет 33-ю степень мастерства. Я долго освобождал мороженое от корабля, сделанного из тонких застывших струек карамели. Но к мороженому я приступить не успел. Ко мне подошёл один из пожилых масонов и сказал мне на ухо:

— Великий магистр хочет видеть вас.

— С радостью, — улыбнулся я и стал отодвигать стул, снимая шпагу со спинки.

— Разрешите вашу шпагу, она вам не понадобится, — учтиво улыбнулся мужчина в годах.

Можно подумать, Коровьев боится моей шпаги. Я учтиво улыбнулся и пошёл за провожатым. Мы долго поднимались по лестнице. Я насчитал около четырёх этажей. Мы зашли в огромный кабинет с виднеющимися верхушками деревьев за окнами. В кабинете было очень светло. Шторы были открыты и через окно светило солнце. Это не было похоже на рабочее место помощника Дьявола.

Незнакомец указал мне на кресло у камина, а сам удалился. Я посидел несколько секунд, рассматривая горящие поленья, а затем снова встал и стал рассматривать комнату. Я тут был один. В закрытых стеклянными дверцами шкафах стояли старинные книги. На камине лежал белый молоток, угольник и циркуль. Я столько раз видел их на фотографиях, что мечтал подержать в руках. Но я не решился этого сделать, вспомнив, как отпрыгнул японский повар, когда я пытался потрогать его нож.

Пока я рассматривал эти предметы, послышался шум позади меня. Хлопнула дверь, и в кабинет вошёл Коровьев. Вытирая руки полотенцем, он подошёл к входной двери и несколько раз повернул ключ. Потом отбросил серьёзный вид, подошёл ко мне и, улыбаясь, протянул руку для приветствия. Дважды пожав мне руку и, не отпуская её, усадил меня рядом с собой на соседнее кресло у камина. Он приветливо сказал:

— Рад тебя снова видеть.

— А я думал, вы меня не узнаете, — сказал я.

— У меня хорошая память, — улыбнулся он и поправил пенсне. — На моей должности нужно быть злопамятным. Тебя сюда тоже Штерн прислал?

— Если честно, то я сам сюда пришёл, — неловко ответил я.

— Странно, но Штерн говорил, что нашёл тебя в этом мире, и я думал, они следят за тобой, — нахмурился Михаил Петрович. — Неужели ты тут без разрешения?

— У меня компьютер украли, — смутившись, сказал я, глядя в его хитрые глаза.

— Это я знаю, — улыбнулся Коровьев.

— Откуда? — спросил я.

— Потом скажу, — быстро ответил мой старый знакомый. — Сначала давай доложим о твоей самостоятельности. Нужно сообщить Штерну. В следующий раз ничего не предпринимай без него.

— Но как бы я с ними связался? — оправдывался я.

— Это поправимо, — рассмеялся он. — Значит, говоришь, потерял компьютер. Давай дам тебе новый, в целлофане. У меня их столько, что мне не жалко. Впрочем, тебе его всё равно придётся отработать.

В манерах Михаила Петровича не осталось ничего величественного, он снова был хитрым весёлым старичком. Он встал с кресла, открыл нижнюю секцию шкафа и вынул одну из многочисленных одинаковых коробок. Потом открыл другой шкаф и достал оттуда ещё одну маленькую коробочку с похожим дизайном. Он вручил мне обе упаковки, взял с камина циркуль и довольный уселся рядом.

— Новая модель! — гордо сказал Коровьев. — Мы сделали их ещё тоньше, разрешение подняли и установили туда пять ядер. Пикожучки ещё в разработке, но наушники уже беспроводные.

— Спасибо, — сказал я, понимая, что скоро мне предстоит встреча с Тринити и Штерном.

Я попытался распаковать красивые коробки с изображением планшета и телефона, но прозрачная плёнка была очень прочной, а язычка для вскрытия я найти не мог.

— Дай сюда, — улыбнулся Михаил Петрович.