Социальная сеть "Ковчег" - Вецель Евгений

— Новая модель! — гордо сказал Коровьев. — Мы сделали их ещё тоньше, разрешение подняли и установили туда пять ядер. Пикожучки ещё в разработке, но наушники уже беспроводные.

— Спасибо, — сказал я, понимая, что скоро мне предстоит встреча с Тринити и Штерном.

Я попытался распаковать красивые коробки с изображением планшета и телефона, но прозрачная плёнка была очень прочной, а язычка для вскрытия я найти не мог.

— Дай сюда, — улыбнулся Михаил Петрович.

Он взял коробку, высунул язык, перевернул её и провёл острым концом масонского циркуля под крышкой. Целлофан щёлкнул и легко разрезался по всему периметру.

— Вов, ты давай сам разбирайся с шефом, а я пойду, проверю, как там дела внизу. Никуда не уходи.

Михаил Петрович снова встал, посмотрел в зеркало над камином и, как будто надевая маску, сделал строгий, торжественный вид. Он зыркнул на меня пугающим взглядом и привычным движением открыл, а потом закрыл за собой дверь, повернув ключ с той стороны.

Я открыл коробку и достал новенький компьютер. Снял с экрана самоклеящуюся плёнку и, включив его, удивился, что батарейка заряжена. Экран ожил и показал знакомую заставку. Захотелось срочно выключить планшет, чтобы сначала придумать, что сказать Тринити, но я удержался. Я отложил планшет на соседнее кресло и стал смотреть, что ещё входило в комплект.

Там лежали наушники, которые были похожи на небольшие поролоновые шарики. Судя по инструкции, они заталкивались пальцем глубоко в слуховой канал. Интересно, а как их потом доставать? Нужно было им сделать небольшие верёвочки, которые бы торчали из ушей. Хотя нет, лучше уж так. От этой мысли я рассмеялся и продолжил читать инструкцию по использованию наушников.

Оказалось, что на шею надевается петля с проводом, который уходит к небольшой коробочке, которая закрепляется на поясе. Похоже, сигнал от планшета беспроводным путём идёт к коробочке, а она через петлю на шее передаёт сигнал к маленьким шарикам в ушах. Жаль, что пикожучки ещё не изобрели. Носить на шее петлю из провода, означало, что нужно ходить постоянно в рубашке и галстуке.

Я сделал всё как по инструкции, взял планшет в руки и сказал:

— Тринити, ты там?

— Да, — ответила она.

— Как дела? — спросил я, пытаясь понять её настроение.

— Нормально, — ответила Тринити и замолчала.

— А я скучал по тебе, — улыбнулся я.

— Понятно, — безучастно ответила Тринити.

— Ты обиделась? — спросил я.

— А ты как думаешь? — без эмоций спросила она.

— Думаю, ты злишься, что я вступил в масоны без вашего ведома, — сказал я, решив не ходить вокруг да около.

— Ты всё-таки это сделал? — удивилась Тринити.

— Это плохо? — спросил я.

— Это замечательно, — более тёплым голосом ответила она. — Рано или поздно мы бы отправили тебя в масоны.

— Штерн, когда узнает, он будет злиться? — осторожно спросил я.

— Он уже знает, — рассмеялась Тринити. — Коровьев никогда не будет долго скрывать от своего шефа того, что знает.

— Злится? — спросил я.

— Ну, не без этого, — спокойно ответила она.

— А ты можешь включить свою камеру? Я бы хотел тебя видеть, — попросил я.

Вместо ответа экран затемнился, Тринити отошла от камеры и села в кресло. Она снова была в белом халате. У неё был безмятежный вид. Я думал, они будут долго злиться на мою самостоятельность, но, похоже, вступление в масоны входило в их планы.

— Тринити, помнишь, ты говорила, что вы никак не можете внедриться в организацию, которая строит большой мировой заговор? — спросил я.

— Я это говорила? — удалённо вскинув брови, ответила Тринити и улыбнулась.

— Ну, ты рассказывала, что не все люди, которые рождаются, потом умирают. Ты говорила про недостачу. Ты говорила, что некоторые большие политики, умирая, не испускают волн, и вы не можете скачать их дамп.

— Ну, типа того, — по-молодёжному ответила Тринити и отпила чай из аккуратной прозрачной кружечки.

— Коровьев и я вступили именно в эту организацию? Это масоны? — спросил я.

— Мы не знаем, — ответила Тринити. — Коровьев подобрался ближе к ответу, но мы ещё не уверены. Может, масоны, может, более высокая организация. Поживём — увидим. Если ты теперь будешь нас слушать, то сможешь помочь.

— Вы знаете, что мой планшет и телефон украли, и я не мог связаться с вами? — спросил я. — Мне некого было слушать.

— Кстати! — подвинув кресло поближе, начала говорить Тринити. — Ты нашёл любовь всей своей жизни?

Я немного замялся, посмотрел на потолок, а потом ответил:

— Да.

— И как впечатления? — улыбнулась Тринити. — Смог её влюбить в себя?

— Тринити, у людей всё не так быстро, — попытался объяснить я.

— Володя, если ты будешь мне рассказывать в таком темпе, то у планшета батарейки сядут, — пошутила Тринити. — Не томи. Мне очень интересно.

— Только ты никому не говори, — попросил я. — Понимаешь, я в небольшом затруднении.

— Продолжай, — кивнув головой, сказала Тринити.

— Похоже, не надо мне было ждать Юлю столько лет, — опустив глаза, сказал я. — Мы встретились с ней в колледже всего несколько раз, но я успел немного разочароваться.

— И что тебе не понравилось? — не к месту улыбаясь, спросила Тринити.

— Она хорошая, красивая, сексуальная, — попытался объяснить я. — Но, понимаешь, я не могу понять своих чувств. Она мне чужая. Мы больше не близки с ней. Может, это потому что она меня не помнит. Может, просто времени мало прошло.

— И что ты намерен делать? — продолжая улыбаться, сказала Тринити.

— Буду, наверное, ещё пытаться вспомнить былые чувства, — вздохнул я. — Но ты не представляешь, какое это разочарование. Чувствую себя лузером. Ждал, надеялся, а всё оказалось по-другому. Неужели любовь проходит?

— Ты же человек, тебе лучше знать, — рассмеялась Тринити. — Только ты немного глуховат к своим чувствам, как я посмотрю.

— В каком смысле? — удивлённо спросил я.

— Есть закон сохранения энергии, — начала объяснять Тринити. — Энергия не возникает из ничего и не может исчезнуть никуда.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе спросил я.

— Когда мы с тобой общались, ты всё время бредил своей Юлей, — начала объяснять Тринити. — Было видно, что ты её любишь. Ты ради неё живёшь. Неужели ты думаешь, что эти чувства могут исчезнуть в никуда? Прислушайся к себе. Может, тебя запереть в комнате размышлений на пару дней, чтобы до тебя дошло?

Тринити нетерпеливо поёрзала в своём кресле, потом несколько секунд смотрела вбок и, улыбнувшись, продолжила:

— Подумай, исчезла ли любовь, которую ты испытывал? — тихо произнесла Тринити. — Может она просто перетекла из одного вида в другой?

Я задумался. Моя голова загудела от напряжения, и я неожиданно для себя стал говорить:

— Знаешь, есть одна девушка…

Я не успел договорить. Тринити подпрыгнула со своего места и громко вскрикнула:

— Бинго!

Потом она уселась обратно и, приблизив своё лицо к камере, замолчала, глядя на меня.

— Чему ты радуешься? — спросил я.

— Не отвлекайся, — кивнув головой, шепнула Тринити. — Рассказывай про девушку.

Я немного помедлил, вдруг представил Дашу. Я почувствовал, что моё дыхание немного захватывает. Какие-то тормоза помаленьку отпускали мои мысли, и мне становилось легче. Мне захотелось её увидеть прямо сейчас, и разбираться в своих чувствах с ней, а не с женщиной в на экране. Мне неловко было дальше молчать, поэтому я сказал:

— Она мне очень нравится.

— Очень хорошо, — быстро сказала Тринити, — продолжай.

— Мы с ней встречались всего несколько раз, но меня тянет к ней всё больше и больше. Когда она рядом, я не думаю о Юле. Я себя ненавижу за это.

— Ты влюбился в Дашу? — спросила Тринити улыбаясь.

— Нет, что ты, — нахмурился я. — Я очень люблю Юлю. Но ту Юлю, не эту. Всё так запуталось.

— А что ты чувствуешь к Даше? — не успокоилась Тринити.

— Тягу, — склонив голову, сказал я.

— Любовь? — спросила Тринити.

— Иногда мне кажется, что да, — кивнул я головой. — Но этого не может быть.

Тринити рассмеялась, потом посмотрела в сторону и кивнула головой. Через секунду с той стороны, кто-то протянул ей пачку долларов. Она взяла их и положила на столик рядом с собой. У неё был довольный вид.

— Не понял, — нахмурился я. — Кто там рядом с тобой?

— Он тебе сам всё объяснит, — улыбнулась Тринити. — Только сильно не ругай этого экспериментатора.

Тринити вышла за дверь. На экране появился Штерн. Вид у него был не такой, как обычно. Не хватало уверенности в себе, и он широко улыбался. Он уселся на кресло Тринити, отодвинул от себя пачку денег и тихо спросил:

— Владимир, ты любишь узнавать правду сразу или после долгих вступлений?