Список ликвидатора - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ясно… – взяв бумагу и ключи, произнес Попков, и они со старлеем без лишних вопросов направились к дверям.
– И постарайтесь осмотреть квартиру оперативно и тщательно, – бросил им вслед Турецкий.
Следователи кивнули и вышли из кабинета.
– Ну а вы, – обратился Александр к Жукову и Папалаеву, – ждите, пока не выяснится, кому принадлежит медальон…
…Галина Ивановна Иванова, одетая в нарядный домашний халат и тапочки, сидела на кухне своей квартиры и сосредоточенно размышляла. В ее пальцах дымилась тонкая сигарета, о которой она совсем забыла, и поэтому, когда женщина поднесла ее к губам, чтобы затянуться, оказалось, что «Данхилл» дотлел уже до фильтра.
Иванова положила сигарету в пепельницу, встала и прошла в комнату, где взяла лежащую на серванте визитную карточку.
– «Турецкий Александр Борисович, старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры»… – задумчиво прочитала она, а затем шагнула к журнальному столику с изящным, под старину, телефоном…
– Вот это да… – растерянно сказала Таня. – Ну и дела…
Она и Редников стояли в коридоре возле трюмо. Герман, положивший документы обратно в папку, философски заключил:
– Значит, это судьба!
– Все-таки передашь ее? – нахмурилась девушка.
– Конечно! Ты же видишь, это знак!
Девушка помолчала и вдруг спросила:
– А чего это ты вдруг назвался моим женихом?
Редников удивленно посмотрел на нее и спросил:
– А кто же я?
– Ну… – протянула Таня. – Друг…
– Да? – помрачнел Герман. – А я вообще-то думал…
– Да не обижайся ты! – перебила его девушка и положила руки ему на плечи. – Ну конечно, ты мой жених…
– Правда?
– Правда!
– Ура! – сказал Герман и попытался поцеловать Таню.
– Только есть одно «но»… – увернулась она.
– Какое еще «но»?
Девушка очень серьезно посмотрела на Редникова и сказала:
– Выброси эти бумаги!
– Но, Таня…
– Я сказала, выброси!
– Вот же сдались они тебе… – пробормотал Герман.
Девушка вдруг резко убрала руки с его плеч и крикнула:
– Это не мне, а тебе они зачем-то сдались! Придумал себе какую-то игру! А из-за этих документов и погибнуть можно! Ты видел, что случилось с тем мужиком в метро? Думаешь, он случайно под поезд брякнулся?
Редников так не думал. Он понимал, что дело, в которое они вчера впутались, серьезное. Но черт возьми, неужели ему так и не удастся испытать себя?
– Если ты их не выбросишь, – сказала Таня, – то ничего у нас с тобой не получится…
– Как это – не получится? – опешил Герман.
– Да вот так! Потому что мне это надоело! – Девушка сверкнула глазами. – Или я, или эта папка! Выбирай!
Это было уже серьезно.
– Я, Тань, тебя выбираю! – тут же сказал испуганный Редников.
– Вот так-то лучше… – произнесла девушка. – Тогда выброси бумаги!
– Ладно… – согласился Герман. – Выброшу… Или лучше – сожгу на каком-нибудь пустыре…
Такой вариант устроил Таню.
– Вперед! – шагнула она к двери с явным намерением выпустить Редникова из квартиры.
– Прямо сейчас, что ли? – удивился тот.
Девушка подумала и, сжалившись над одетым в одни шорты, сутулым Германом, сказала:
– Ну хорошо, давай потом. Сначала приведи себя в порядок… – Она вдруг улыбнулась: – А лучше всего сделаем так. Пойдем и сожжем эти бумаги вместе!
– Ты мне не доверяешь? – спросил Редников
– Да нет, что ты! – воскликнула Таня. – Просто я… просто я хочу пройтись с тобой по улице!
Герман внимательно посмотрел на нее, пытаясь определить, обманывает она его или нет.
– Правда? – спросил он наконец, так и не поняв этого.
– Ну конечно! – снова улыбнулась Таня и прижалась к нему всем своим горячим гибким телом.
«Да пропади они пропадом, эти бумаги! – подумал Редников. – Не собираюсь же я действительно потерять из-за них такую девушку!»
Турецкий был доволен. Только что ему позвонила Иванова и попросила о встрече. Сказала, что у нее есть для него важная информация.
«Сработало!» – подумал Александр и посмотрел на часы. Они договорились пересечься у памятника Пушкину через полчаса. Можно бы уже и выходить… «Важняк» поднялся со стула, как вдруг раздался еще один телефонный звонок.
– Алло! – снял трубку Турецкий.
– Это я! – послышался на другом конце голос начальника МУРа Вячеслава Грязнова.
– О! – обрадовался Александр. – Ну как дела? Ты что-нибудь узнал?
– Узнал… – устало сказал Вячеслав. – Пока с этими военными свяжешься, пока добазаришься, семь потов сойдет…
– Ну так кому принадлежит медальон-то? – поторопил друга Турецкий.
– Записывай…
«Важняк» схватил ручку и подтянул к себе настольный календарь:
– Ну?
– Шмаков Евгений Андреевич, шестьдесят девятого года, проживает на улице Лавочкина, дом восемьдесят пять, квартира сорок.
– Так-так… – скрипя ручкой, произнес Александр.
– Пять лет назад воевал контрактником в Таджикистане. Оттуда и медальон…
– Погоди-ка! – сказал Турецкий. – А сейчас-то он состоит на службе?
– Нет, – ответил Грязнов. – Не состоит. Уволился сразу после окончания годичного контракта. Но самое интересное вот что… – Вячеслав сделал небольшую паузу и продолжил: – По нашим сведениям, Шмаков имел отношение к контрабанде наркотиков через афганскую границу. Через полгода после увольнения он схлопотал срок за хранение кокаина… То, что он занимался сбытом, тогда доказать не удалось… Отсидел два года и был освобожден за хорошее поведение. Вернувшись из зоны, купил себе квартиру в Москве и, согласно некоторым данным, сейчас плотно работает на тамбовскую преступную группировку. Так что надпись "Группа "Т" на медальоне расшифровывается, оказывается, довольно просто…
– Вот это да… – удивился Турецкий. – А мы-то думали…
– Бандит он, Саш, – сказал начальник МУРа, – Обыкновенный бандит. А вовсе никакой не спецназовец или что-то в этом роде…
Александр нахмурился:
– Но тогда получается, что смерть Барона не связана с убийствами Мухиных? Так, что ли?
– Не знаю…
– Ладно… – сказал Турецкий. – Разберемся… Ну бывай, Слав, спасибо тебе… – И, услышав донесшееся с другого конца грязновское «пока», Александр положил трубку.
– Ну что? – одновременно спросили его сидящие в стороне Жуков и Папалаев.
Турецкий быстро пересказал им услышанное.
– А какая разница, спецназовец он или нет? – развел руками Папалаев. – Все равно его надо брать!
– Согласен, – сказал Турецкий. – Вот и поезжайте. – Он протянул операм листок с адресом. – Силенок-то хватит?
– Обижаете! – усмехнулись здоровенные муровцы, после чего развернулись и покинули кабинет.
Александр снова посмотрел на часы и, резко поднявшись, вышел из-за стола.
«Черт побери, совсем забыл! – думал он, стремительно направляясь к выходу. – У меня же встреча с Ивановой!»
Попков и Грачев, прибывшие к находящемуся в районе «Сокола» дому Сергея Мухина, первым делом направились в ЖЭК, гордая вывеска которого сверкала в торце здания. Найдя управдома, они предъявили ему постановление о проведении обыска в пятой квартире, попросили пройти туда с ними и, захватив еще одного понятого – сидящего без дела местного слесаря, направились в подъезд.
Подойдя к нужной двери, Попков достал ключи и вставил один из них в находящуюся под золоченой ручкой щель замка.
– Что-то он не идет… – сообщил следователь после нескольких безуспешных попыток провернуть щеколду.
– Может, не тот суешь? – предположил старший лейтенант.
Валентин вытащил ключ и внимательно посмотрел на него:
– Да вроде тот… Тут еще один есть – от верхнего замка… Попробую открыть его…
Однако и эта попытка потерпела неудачу: дверь не открывалась.
– Что за черт… – удивился Попков. – Может, они не от этой квартиры?…
Наблюдавший эту сцену управдом Михалыч толкнул скучающего рядом слесаря:
– Слышь, Пухов, помоги товарищам!
Пухов лениво почесался и спросил:
– Струмент, что ль, принесть?
– Ну! – подтвердил Михалыч. – Да побыстрее!
Слесарь снова почесался и ушел.
– Вот же ленивая бестия! – пожаловался «товарищам» управдом. – Но дело свое знает. Насчет этого уж будьте спокойны! Мастер!
И действительно, когда через некоторое время слесарь, помахивая металлическим чемоданчиком, вернулся, работа по выполнению задачи заняла у него не больше минуты.
– Открыто! – объявил он, закончив лязгать своими железками.
– Видали! – улыбнулся Михалыч.
Пухов потянул на себя дверь и, прищурясь, осмотрел замки.
– Ну-ка дай-ка ключи… – протянул он руку к Попкову.
Тот выполнил его просьбу.
– Все верно… – проговорил слесарь. – Эти ключи отсюда…
– А что ж не открывалось? – спросил Грачев.
Пухов немного помолчал, потом пощелкал собачками замков, как бы проверяя какую-то свою догадку, и наконец сказал:
