Колесо Судьбы. Канон Равновесия - Адександра Плотникова

Свидетели потом рассказывали, что такой жути не видали много лет. Сначала от дворца донесся душераздирающий звериный вой, а потом, лязгая перьями и разбрасывая клочья фиолетовой тьмы, на площадь примчался ни дать ни взять, демон! Жуткая, наполовину волчья морда, багровые щелки глаз, перья с лязгом срываются с крыльев и впиваются в брусчатку, как ножи в масло. Чудовище с рыком приземлилось подле сползшего в лужу упрямого ифенху и разогнало сочувствующих и любопытных. В нем признали Эль-Тару и попадаться на дороге не посмели, а многие вздохнули с облегчением: Кланмастера Воладара в городе знали и уважали за честность и прямоту, за умение примирить меж собой людей и нелюдей. А вот послам Ордена явно не стоило появляться на улицах Тореадрима поодиночке.

Над обморочным Разэнтьером коротко вспыхнул магический щит, капли стали скатываться по невидимой преграде. Сам Владыка не обращал на воду внимания, подхватил на руки безвольное израненное тело и был таков.

- Сборище идиотов... - рыкнул я, тряхнув головой и отгоняя от себя Волкову память. Рука после ифенховских клыков зверски болела и плохо слушалась, в глазах двоилось. - Всем не по одной тысяче лет, а как подростки, честное слово. Мало того, что один идиот думал явно задницей а не головой, когда сбежал под дождь, так еще второй идиот думал тем же местом, когда не предупредил простофиль, что у него в тюрьме стражниками работают! Ты, - я вперился глазами в Ваэрдена, - какого гребаного алден не убрал своего риану подальше от орденцев? А если не смог убрать -- почему не проследил, чтобы тот не наделал глупостей?!

Все это было выложено на одном дыхании и куда длиннее, чем позволительно пересказать вслух. Я набрал было воздуху для еще одной гневной тирады, но тут вмешался Мелкаэн.

- После такой большой кровопотери вам не мешало бы поесть, князь, - произнес он невозмутимым лекарским тоном. Я отмахнулся -- поесть всегда успею. Хотя, надо полагать, от усталости видок у меня был ничуть не лучше, чем у тех мертвецов, которых приходилось развеивать дюжинами. Куда важнее сейчас вытолкать обоих Темных отсюда и поговорить с Воладаром с глазу на глаз -- от дрейгской крови он скоро начнет приходить в себя. Жалеть его и нянчиться я не собирался, он, как-никак, не детеныш, и не девица. И даже не юнец, которому дурь можно было бы на возраст списать.

- Выйдите вон, оба, - приказал я, чувствуя, как за моей спиной начинает маячить зыбкая тень Жнеца. - Я сам прослежу за ним и побеседую... в воспитательных целях.

Они подчинились молча. Волк настолько был оглушен происходящим, что даже не возмутился на мою откровенно непочтительную к его титулам отповедь. Мелкаэн, кажется, был втройне согласен с каждым моим словом, но высказаться самому ему не позволяла субординация.

Я остался один на один с Разэнтьером в ожидании, пока он придет в себя настолько, чтобы не просто слышать меня, но и понимать. Надвигался вечер, тяжелые сумерки пасмурного дня постепенно перетекли в почти полный мрак. Я не спешил убирать с кристаллов щитки, чтобы свет не бил в глаза -- они и так все прекрасно видели даже в почти полной темноте, а Воладару освещение будет только мешать.

Наконец, вспыхнули два зеленоватых огонька. Ифенху скрипнул зубами и сдержал стон.

- Что, несладко? - спросил я, не удержавшись от легкой ехидцы в голосе. - Зато в следующий раз думать будешь прежде, чем совершить глупость.

В уголке моего сознания отголоском угнездилась его боль -- выпитая кровь и сила породили некрепкую, но ощутимую связь. Неповинное в глупости своего хозяина тело страдало каждой клеточкой. Внутри него что-то шевелилось, тянулось, перекручивалось, сожженная кожа начала понемногу нарастать заново.

Я потянулся, гулко хлопнув крыльями, встал и склонился над Разэнтьером. Как бы больно не было, ему придется выслушать меня именно сейчас и ни часом позже, чтобы урок оказался усвоен.

- А теперь я буду говорить, а ты будешь слушать. Считаешь себя недостойным? В таком случае мне надо было бы пойти и утопиться еще в далекой юности, потому что, если следовать твоим рассуждениям, я недостоин зваться сыном и амираном Владыки Света. Чего вообще, по-твоему, достойна бордельная игрушка, дрейгский ублюдок?

Разэнтьер в ответ не произнес ни слова, даже мысленно, только вздрогнул.

- Не ожидал? - я склонился еще ниже, почти шипя ему в лицо. - Да. Я, второе лицо в Кхаэль-Тариет, родился в доме утех и путь свой начинал, будучи дорого оплачиваемой экзотической игрушкой! Я ублажал богатых клиентов, а сбежав оттуда в двенадцать лет, убил дружка моей мамаши, тьфу, не к ночи будь помянута! И вот после всего этого ты думаешь, отец зря принял меня в семью? Нет уж, я буду считать, что он был прав, когда одарил меня Искрой, и буду гордиться тем, кто я есть сейчас! Неужели ты сожалеешь о том, что когда-то помог Волку? Нет ничего проще. Все можно исправить. Я слышал, где-то на Десмоде спрятан Глаз Веков. Запусти его -- и перемени решение, принятое в прошлом. Тогда честь твоя точно никоим образом не пострадает!

Я фыркнул и выпрямился, воздвигшись над притихшим ифенху этакой осуждающей статуей. Разэнтьер молчал, раздавленный болью и моими словами. Из окна проникал слабый отблеск фонарей с дворцовой площади, поселивший в складках балдахина над кроватью глубокие тени. Темный, все еще отчасти пребывая меж тем светом и этим, тревожно следил взглядом за парой Жнецов, висевших по обе стороны от меня. Безликие фигуры, растекающиеся по полу клочьями мглы, с крючковатыми лапами и мертвенно-зелеными провалами на самом деле слепых глаз могли напугать кого угодно. Не говоря уже о душе, которая только что побывала по ту сторону.

- Ну так что? - спросил я, аккуратно расправив и сложив затекшие от малоподвижности крылья. - Глаз Веков? Или ты все-таки примешь себя таким, каков ты есть, со всеми "грехами" прошлого? Почему ты, как неразумный детеныш, ведешься на подначки тех, кто заведомо желает вашего краха? Учти, в следующий раз тебя подставят так, чтобы, сорвавшись, ты подставил Ваэрдена! А там и до ножа в спину недалеко.

Вот об этом он не удосужился подумать. Вздрогнул и испугался, заставив духов хищно качнуться в его сторону. Страх для них все равно, что конфета для ребенка, притягателен и сладок. Я несильно хлестнул обоих волевым ударом и заставил отступить назад.

Воладар затих и постепенно заснул. Но урок, все же, пошел впрок. Великий Вещий, неужели мне, наконец, выпала возможность хоть немного времени уделить себе? Когда я последний раз ел досыта -- не помнил совершенно, спал, кажется дня три или четыре тому назад. А может, пять?

Надо это исправить, а то придворные шарахаться начнут. Надеюсь, Мелкаэн не будет против, если утром обнаружит здесь дрейга? Я дал волю внутренней сути и опустился на все четыре лапы, перекинувшись довольно быстро и без душераздирающих зрелищ. Размеры я вынужден был очень сильно сдерживать, чтобы Волку не пришлось проводить во дворце незапланированный ремонт. Стараясь не снести хвостом и крыльями мебель, я перебрался в дальний свободный угол возле еще горячего камина, свернулся там клубком и позволил себе соскользнуть в чуткий сон вполглаза.