Сценарист (СИ) - Син Айкава

— Человек всегда цепляется за жизнь — такова его природа, — вспомнила некоторые уроки философии женщина. — Он заблуждается в том, что хочет умереть. Скорее, его положение так сильно сыграло на его психике, что он подумал, что хочет смерти. На самом же деле, я думаю, он хотел жить, и желал он этого всем своим сердцем, потому и продолжал цепляться за жизнь, — объяснила свои слова она, после чего решила вернуться к интересующему её вопросу. — Но почему ты медлил с помощью? Что-то внутри тебя желало его смерти?

— Можно сказать, что так, — решил не скрывать бывший солдат, — Вы прекрасно знаете род моей деятельности.

— Заказные убийства, — тут же озвучила служительница.

— Верно, — вновь кивнул головой он. — Так уж получилось, что незадолго до того дня мне поступил новый заказ. Заплатили за него очень хорошо, да и цель всего одна. Казалось бы, что всё достаточно просто, и что на это не понадобится потратить много времени, но проблема в том, кто является этой самой целью.

Глаза женщины слегка расширились от осознания всей ситуации. Ей не составило труда составить логическую цепь, и теперь она понимала, с какой проблемой столкнулся её собеседник, сидящий за тонкой перегородкой.

— Тебе заказали этого парня, да? — решила всё-таки уточнить она.

— Да, — слегка поникшим голосом ответил Дженсен. — Я не знаю причины, но мой заказчик очень сильно желает смерти этого парня. Удивляет также и то, кем приходятся друг-другу этот человек и парнишка, и я искренне не понимаю, почему первый хочет прикончить второго, и ведь это даже учитывая мой опыт отношений с важными людьми моей жизни.

— Ты много раз говорил мне о том, что служение и выполнение заказов — самая важная часть твоей жизни.

— Да, это так. Так уж сложилось, что на большее в своей жизни я не способен. Мои руки способны лишь на то, чтобы отнимать жизни по желанию людей с деньгами. Это единственное, что у меня получается хорошо, и это единственное, что заставляет меня просыпаться каждое утро уже достаточно долгое время. В остальных аспектах своей жизни, ну, у меня всё плохо. Я живу благодаря чужим смертям и не умираю благодаря им же.

— Но ты всё-таки заколебался в тот момент, когда увидел парня в предсмертном состоянии, — подметила важный момент женщина.

— В этом и вся проблема, — тяжело вздохнул Тодд. — По сути,мне нужно было лишь добить его, чтобы закончить задание и получить деньги. Но… я не смог. Как я уже говорил, что-то внутри меня сжалось от его болезненного вида, и я впервые в своей жизни захотел кого-то спасти. Такого… практически никогда раньше не было. Говоря по правде, я почти всегда относился к другим людям с пренебрежением. Спасибо папаше и остальному обществу за это, — с отвращением в голосе произнёс он, — Я не ценил жизни других людей, не воспринимал их, как равных себе, и всегда отыгрывал какую-нибудь роль, дабы все окружающие меня люди не знали моих истинных качеств. Я пользовался Фурией, играя роль хорошего парня, что готов помочь в любой момент, да отыгрывал её так хорошо, что сам в неё поверил, — издал смешок мужчина. — И это привело меня к тому, что меня предали, — кулаки его невольно сжались. — В любой другой ситуации я бы добил человека и завершил миссию, но в этот раз что-то пошло не так. Понимаете, этот парень уж чересчур напоминает мне меня: он такой же эгоист и нахал, он также смотрит на мир, как и я раньше, и он также относится к человеческим жизням, как и я. Можно сказать, что мы с ним практически полностью идентичны. От того я и не смог позволить ему умереть.

— Но для чего ты его спас? — пыталась понять служительница. — Вряд ли ты откажешься от своего кредо и своего главного идеала жизни.

— Да, я не смогу отказаться от этого, — согласился Дженсен. — Я думаю, что мне придётся попытаться его убить в ближайшем будущем, ибо я не могу себе позволить провалить задание подобным образом. Это бы перечеркнуло смысл всей моей жизни, сделало бы все мои поступки бессмысленными и ужасными в моих глазах, — первый раз в своей жизни он говорил подобное кому-то. — Что же касается моего решения… Я и сам не знаю. Пожалуй, я просто схватился за знакомый образ и не мог позволить ему раствориться.

Казалось, каждое слово Дженсена несло в себе тяжесть темных тайн и глубоких размышлений, которые проникали в самую глубину его подсознания. Женщина внимательно слушала, стараясь разобраться в сложной ситуации, в которой оказался ее собеседник.

— Ты говоришь, будто ты пытался спасти его, но на самом деле ты пытался спасти себя в прошлом, верно? — спросила она, заглядывая внутрь его души сквозь тонкую перегородку, отделяющую их.

Дженсен взглянул в её сторону с слегка удивлёнными глазами. Неожиданность в ее словах заставила его замедлить дыхание.

— Это была часть меня, которая была утрачена, — прошептал он, голос звучал еле слышно, словно отголосок прошлых сожалений. — Когда-то давно я жаждал спасения, но не было тех, кто пришел бы на помощь. Никто не вставал на моём пути, чтобы вытащить меня из темноты. И я понимаю, что стоять на краю, надеясь, что кто-то сможет протянуть руку помощи... Это нелегко понять, но я вижу это сейчас.

Служительница церкви медленно кивнула, словно она прониклась пониманием его слов. Она не пыталась просто осудить его, она старалась проникнуть в те места его души, которые долгое время оставались замкнутыми.

— Ты видишь в нем отражение самого себя, отражение прошлых ошибок и несбывшихся надежд, — сказала она, ощущая тяжесть слов, наполненных ностальгией и болью. — И ты видишь в его спасении возможность спасти того, кто был бы в твоем положении тогда.

Дженсен кивнул, словно это было осознание того, что он боялся признать даже самому себе.

— Мне кажется, что я пытаюсь исправить ошибку, которую никто не исправил для меня, — признался он.

Женщина медленно протянула руку к перегородке, словно желая дать ему поддержку, невзирая на разделение.

— Важно не повторять ошибки прошлого, но также важно дать себе возможность изменить свою историю, — сказала она, голос ее звучал как ласковый ветерок, пытающийся развеять тяжесть прошлого. — Спасение другого может быть началом спасения себя. Никогда не поздно попытаться изменить свою судьбу.

— Изменить свою судьбу? — издал смешок он. — Мне то? А у вас очень хороший юмор, сестра, — продолжал смеяться он, но смех быстро закончился. — Мне уже ничего не изменить в своей истории. Я навсегда останусь подонком, что лишь вредил миру, отнимая у него жизни, и при этом я ничего не смог дать этому миру взамен, кроме хаоса, трагедий и убийств, — он поднял голову вверх и прикрыл глаза. — Я прожил плохую жизнь, сестра.

— Все мы прожили плохую жизнь, Дженсен, — в ответ произнесла женщина, — Все мы грешим. Но я тебя знаю.

— Боюсь, что вы ничего обо мне не знаете.

— В этом и проблема — ты не знаешь себя.

— И как это понимать?

— Да как хочешь. Каждый раз, когда ты приходишь поговорить со мной, ты открываешь мне душу и раскаиваешься в плохих делах, что совершил. Делая это, ты уже лучше того, кем видишь себя в своих глазах.

— Я потерял всё, сестра, — не сдавался Дженсен. — У меня была девушка, которую я любил, и я своими руками лишил её жизни. Мама моя умерла из-за того, что я был слаб, из-за чего не смог спасти её от рук отца. А сам отец… погиб на моих глазах, и я был чертовски рад этому, ведь именно я и лишил его жизни.

— Жизнь полна боли, — слегка дрогнувшим голосом произнесла служительница. — Но в ней также есть любовь и красота.

— И что мне делать с этим? Что мне делать с тем, что я должен убить этого парня, но при этом не могу? Как мне правильно поступить?

— Поступи так, как велит тебе твоё сердце, Дженсен, — озвучила она весьма шаблонный для такого места ответ.

— И как мне его услышать? — искренне не понимал мужчина.

— Просто поверь в собственный разум и силы, и тогда ты поймёшь, какое твоё действие будет правильным.

— Но я до сих пор ни во что не верю.