Адамово Яблоко - Ольга Погодина-Кузмина

Втягивая этот жар дрожащими ноздрями, Георгий подумал вдруг, каким сладким безумием было бы добиться от него близости прямо здесь, на его детском диване, в душной темноте. Насладиться им, скупо рассчитывая движения, чтоб не выдать себя скрипом кровати, сдерживая в горле звуки, аккомпанирующие страсти.

Обуздав фантазию, Георгий Максимович только на секунду прижался губами к его затылку, пощупал лоб.

– Горячий… Правда, ты всегда горячий. Давай-ка, поехали лечиться ко мне?

– Хорошо, – с неожиданной легкостью согласился Игорь. – Только подожди внизу. Чтобы тетка не скандалила. Я оденусь и спущусь.

Женщина в выцветшем халате все еще стояла у двери. Прощаясь, Георгий прочел в ее глазах осуждение и неприязнь. Она не могла слышать их разговор, но, видимо, догадалась о сути дела. Это не имело ровным счетом никакого значения, но вызывало ощущение неловкости.

Закурив возле машины, Георгий вспомнил слова, которыми час назад утешал Марьяну, – ответы на главные вопросы жизни лежат на поверхности… Однако сам он почему-то не мог сосредоточиться на предвкушении простых и близких удовольствий. Вместо этого он думал о странном поведении тетки Игоря, о нищей обстановке его жилья с пожелтевшими обоями и пыльными коврами на стенах и о той нелепой роли, которую навязывали ему эти обстоятельства. Роли Свидригайлова, выискавшего очередную жертву своей похоти в семействе бедной чиновницы.

«И правда, раз уж так, снять ему квартиру и наезжать раз в неделю, и пусть думают что хотят», – вдруг решил он, глядя, как мальчик выходит из подъезда со спортивной сумкой на плече, легкий и длинноногий, с особой его угловатой грацией в каждом движении.

– Что в сумке? – полюбопытствовал, открывая для него багажник.

– Так, вещи, – ответил Игорь хмуро. – Неважно. Просто поехали скорей.

– А что такое? – проговорил Георгий Максимович, уже выезжая из двора на дорогу. – Мы куда-то торопимся? Дай мне хоть на тебя посмотреть.

Он повернул к Георгию бледное, чуть похудевшее за эти дни лицо.

– Не торопимся, просто не хочу проблем. Меня тут в армию собираются отправить.

Георгий удивился.

– Погоди-ка, ты разве попадаешь в этот призыв? Фред же занимается вашими отсрочками. Он говорил, что у тебя все в порядке.

– Да все в порядке, не парься, – заявил тот неожиданно бодро. – Мои траблы. Разберусь.

Георгий поймал себя на странном ощущении – ему показалось, Игорь не просто врет или чего-то не договаривает, но что за его словами вот-вот проявится некий важный сокровенный смысл. Сейчас совсем не хотелось раздумывать над этим, хотелось скорее приехать, подняться в квартиру, налить себе и ему коньяка, лечь и смотреть, как он раздевается. Почему-то Георгий вспомнил, как тот отдался ему в первый раз, неловкий от неопытности, но такой податливый и желанный, что его телом можно было наслаждаться, как пекинской оперой, шесть часов подряд.

– А знаешь, твоя тетка не производит впечатления такой ведьмы, как ты описывал, – заметил Георгий, пытаясь стреножить преждевременную активность чувств и частей собственного тела. – Мне показалось, что она меня почему-то испугалась.

Игорь пожал плечами.

– Да нет, я не описывал, что она ведьма. Она всего боится. Сам же говоришь – женщины полны загадок.

Глядя вперед, на дорогу, прихваченную морозом и скользкую, как каток, Георгий сжал его колено.

– Хочу тебя, заяц. Просто нет никакого терпения. Ты-то хоть немного скучал?

– Скучал, – ответил он без особого энтузиазма.

– На Рождество я собираюсь поехать в Европу, – чтобы взбодрить его, Георгий решил поделиться своими планами. – Недели на две, или лучше на три. Сначала по делам, а после к морю, на Тенерифе. Это райский остров, там круглый год цветут азалии, а песок на побережье серебристо-серый – пепел древнего вулкана… Не хочешь составить компанию?

Прием оказался действенным. Мальчик взглянул ужасно хорошо, как в самом начале – с внезапным изумлением, доверчиво и радостно.

– К морю?

Георгий невольно улыбнулся.

– Снимем виллу с бассейном, возьмем машину напрокат. Поездим по диким пляжам, поднимемся на гору Тейде… Вдвоем, никаких больше компаний. Только море, солнце, кубинский ром и беспорядочный секс. Буду пить твою кровь, как кьянти. Как тебе такой план?

– Хороший план, – ответил он, но отчего-то снова помрачнел. Отвернулся, нервно закуривая.

Кашель тут же заклокотал в его бронхах. Георгий отнял у него сигарету и выбросил в окно.

– Ну-ка, ты мне брось играть Травиату. Твоя задача – поправиться к назначенной дате.

– Стой, стой, – воскликнул он. – Там магазин. Купишь мне «Бёрн» или «Адреналин Раш»?

– Четыре банки в холодильнике, еще с прошлого раза, – возразил Георгий, и все же, повинуясь какому-то внезапному и необъяснимому чувству, припарковал машину у обочины. Спросил: – Что происходит, Игорь? Ты мне скажешь?

Тот помолчал, кусая губы, а затем ответил в духе персонажей сказки Кэрролла:

– Просто тебе повезло, что он машину в сервис вечером повез.

– Кто? – уточнил Георгий.

– Дядя Витя, мой отчим.

Чувствуя недоброе, Георгий заглянул ему в лицо.

– Что это за новости? Откуда взялся отчим?

– Приехал из горячей точки, – мальчик нервно хмыкнул. – Он в МЧС работает, шофером. Офицер внутренней службы. Его часто в командировки отправляют, где всякие стихийные бедствия, и по обмену опытом. В этот раз не было четыре месяца, а теперь вернулся. Хочет меня в армию отправить.

– Только не говори, что ты с ним… спишь, – посторонним голосом произнес Георгий.

– Нет, не сплю, – ответил мальчик и хохотнул совсем уж бессмысленно. – Разве с ним уснешь.

В ту же секунду Георгий осознал, что ожидал чего-то в этом роде. Всегда подозревал. В голове его мелькнула строчка из отчета службы безопасности, где упоминалась тетка Игоря и некий ее гражданский муж.

Первым его чувством была досада о рухнувших надеждах на приятный вечер. И только после этого он смог оценить и взвесить смысл услышанного.

– То есть ты хочешь сказать, что все это время… Или это какая-то глупая шутка?

– Ну да шутка. Что такое – белое, волосатое и в темноте потрескивает? Блондинка-электрик, – он засмеялся с нотками истерики. – Просто вспомнил, как вы с Марковым друг другу навешали! Только с дядей Витей так не получится, у него КМС по боксу. Даже секцию вел у нас в школе! Но я туда не ходил, я танцами занимался. А с ним я занимался совсем другим…

Георгий ощутил почти физиологическое омерзение, как будто съел что-то гнилое, и даже почувствовал во рту осклизлый вкус.

– Почему ты мне не рассказывал, интересно узнать?

Тот снова издал хриплый смешок, больше похожий на клекот.

– Что вам интересно, дяденька? Как меня отчим ололо с двенадцати лет? И в каких позах? И какой у него большой?

В сердцах Георгий стукнул ладонями по рулю.

– Игорь, ну почему вокруг тебя все время какая-то достоевщина?! Почему нельзя нормально, спокойно? Я вот как чувствовал, что что-то такое всплывет!

– О, а знаешь, чем блондинка отличается от курицы? – перебил он. – Курица сама садится на яйца, а блондинку еще надо уломать…

– Ну тебя-то, понятно, уламывать не надо.

Закусив губы, мальчик отвернулся к окну.

Георгий тронулся с места. Он чувствовал ревность куда более острую и ядовитую, чем тогда, с Марковым. Он подумал, что теперь этот яд навечно отравит его чувства к Игорю, как найденная на дне банки с медом мертвая мышь.

Вместе с этим он отчего-то испытывал чувство вины.

– Значит, все это время ты одновременно со мной и с ним?.. И что я теперь должен делать? Послать ребят ноги ему переломать? Или самому разобраться? Этого ты ждешь?

– Я не все время, он приехал недавно. Я поэтому хотел квартиру снять…

– Но я же теперь не могу это так оставить, Игорь! За такие вещи надо бить морду и сажать в колонию! – заявил Георгий, пытаясь осознать, чем он может быть виноват здесь, если не мерить по Достоевскому, когда все виноваты за всех.

– Я просто хотел выбросить это из жизни, – хмуро возразил Игорь. – Я, наверное, зря тебе сказал.

– Наверное, зря. Это все чертовски неприятно… С двенадцати лет – какая-то дичь! Нет, я должен что-то сделать. Поехали, я поговорю с ним по-мужски.

Георгий хотел уже развернуться на светофоре, но Игорь схватил его за рукав.

– Нет, не надо, пожалуйста! Будет только хуже!

– Я не понимаю, ты за него волнуешься? – вскипел Георгий и тут же, смягчаясь, предположил: – Игорь, если ты все это сочинил для интересности, скажи сейчас. Я не буду злиться.

– Нет, я больше не хочу об этом! Давай просто забудем, – взмолился тот.

В этот момент Георгий вспомнил, что совсем недавно давал себе обещание умерить пылкость чувств к мальчишке, сократить встречи, всегда практиковать с ним безопасный секс. В конце концов и этот отчим, вымышленный или реальный, существовал где-то в неочевидном мире, за тем порогом, который Георгию Максимовичу не было никакой нужды переступать.