Адамово Яблоко - Ольга Погодина-Кузмина

Но чувство вины подняло со дна души осадок, напомнивший о вещах, давно исключенных из круга обсуждаемых тем. Странным образом он ощутил связь истории Игоря с собственным благополучием – с «Астон Мартином», дорогим костюмом, добротной обувью и свежим бельем. Частью этой взаимосвязи был и социальный бюджет холдинга, вернее, узаконенная взятка, которая закрывала вопросы благотворительности. Поворот этих рассуждений был так неприятен и странен, что Георгий вместо недавнего бодрящего огня в крови почувствовал усталость и злость.

Тем временем подъехали к дому. В лифте Георгий взял Игоря за подбородок.

– Ну, посмотри на меня… И скажи, что мы теперь будем делать?

– Ты снова скажешь, что я… даю всем подряд? – пробормотал тот, готовый расплакаться. – Я все это время лежал и думал: почему я не убежал тогда из дома или не подрался с ним, не рассказал инспекторше… Наверное, у меня нет характера. Я себя ненавижу. Я, наверное, просто трус… Ты меня никогда не простишь?

Георгий знал, что в лифте и на лестнице установлены камеры, выведенные на монитор консьержа, но сейчас это не имело значения. Он привлек к себе мальчика, прижал его голову к груди.

– Ну-ну, малыш, прекращай. Все, я сейчас поеду и наваляю этому козлу по почкам.

На этот раз вместо возражений Игорь обхватил его руками за шею, словно и вправду хотел удержать. «Делаешь одну глупость за другой», – сказал Георгию внутренний голос, и возразить на это было нечего.

Оказавшись в квартире, Георгий включил телевизор и занялся приготовлением чая, вдруг решив считать тему отчима исчерпанной раз и навсегда. Но когда он вышел с сигаретой на балкон, Игорь последовал за ним и заговорил какими-то чужими, словно заготовленными заранее словами:

– Я знаю, у тебя своя жизнь и тебе все равно, и без меня куча проблем… Я зря тебе сказал. Но у меня никого больше нет. Я никому раньше не рассказывал. Мне ничего не нужно, просто быть с тобой. Даже если ты теперь меня будешь презирать. Просто, я же ничего не требую…

Мосты и опоры фонарей уже сверкали новогодними гирляндами. Созвездия – гирлянды лампочек, развешенные на каких-то небесных гвоздях, – переливались в вышине холодным светом. «Музыка сфер», – подумал Георгий Максимович, пытаясь представить тот покой, которым дышат триллионы километров космического пространства, чувствуя, как холод пробирает его до костей.

– Напротив, ты требуешь слишком многого, – запоздало возразил он, обращаясь к Игорю, или к самому себе, или к миру, который в эту минуту был одушевлен и полон смысла.

Часть II

Глава первая. Злоключения добродетели

Учитель сказал:

– Я не встречал еще твердых,

несгибаемых людей.

Кто-то заметил:

– Вот Шэнь Чэн.

Учитель возразил:

– Как может быть он несгибаем,

когда столь многого желает?

«Остров тысячи храмов» не оправдал ожиданий Марьяны как по качеству сервиса, так и по уровню комфорта в туристических зонах. Пляжи были шумными и довольно грязными. Экскурсии к храмовым комплексам утомляли, вечерние развлечения были однообразны и скучны. Местные сувениры, народные легенды, костюмированные национальные танцы кечак и баронг – все это на поверку оказалось обычным надувательством для туристов и не имело отношения к подлинной жизни населения Индонезии. Но чтобы не вступать в открытый конфликт с остальными членами компании, Марьяне приходилось терпеливо выполнять все пункты намеченной программы на протяжении двух недель.

С Антоном Сирожем они жили в одном бунгало, но в разных комнатах. В первый же вечер, когда он явился к ней в спальню в халате и с бутылкой местной водки, она твердо обозначила границы их отношений – уважение к ее режиму, никаких посторонних в номере, никакой физической близости между ними.

Им приходилось составлять пару за обедом, в автобусе, во время посещения аттракционов, но это только раздувало огонь взаимного раздражения. Все вечера и некоторые ночи ее спутник проводил в местных барах, а сама Марьяна предпочитала почитать в постели книгу или прогуляться по пляжу, чаще всего одна. Она думала, что напрасно согласилась провести отпуск в компании с детьми. Особенно раздражали дети второй семьи, с которой также не получилось дружбы.

Конечно, ее не могла оставить равнодушной прекрасная природа Бали – вулканы, горные озера, пышная растительность. Но на острове было слишком мало уединенных мест, слишком много туристов и автомобилей. Стоило ей отойти от группы, чтобы насладиться видом горного ущелья или буддийской пагоды, как ее окружали кричащие дети или назойливые спутники со своими неуместными шутками, соль которых разъедала ее самые добрые намерения.

В последний вечер, в порыве не свойственного ей отчаяния, она выпила два крепких коктейля и все же оказалась в постели с Сирожем. Но и этот опыт завершился неудачей. Видимо, ее спутник уже растратил весь свой мужской заряд с местными проститутками, большую часть которых, как ей сказали, составляли переделанные в женщин мужчины.

Она вернулась в Петербург пятого января. На Рождество отстояла службу в том же соборе, где отпевали отца, исповедовалась и причастилась, но почти совсем не почувствовала прикосновения благодати, которой всегда ожидала в светлый праздник. Напротив, на душе было тягостно и смутно, она спала беспокойно и видела странный сон – Георгий с телом восточного божества, полульва, полудракона, занимался с ней любовью прямо в церкви, на том месте, где во время прощания стоял гроб. Сон был одновременно мучительный и болезненно приятный. Она хотела было пересказать его Светлане, опустив физиологические подробности, но затем поняла, что эта откровенность будет совершенно излишней.

Официально руководители подразделений возвращались из отпусков десятого числа, офисы были закрыты. Но Марьяна вышла на работу восьмого, собираясь заранее подготовиться к очередным собраниям. Заодно она решила наконец заняться некоторыми второстепенными вопросами, до которых не доходили руки за каждодневной текучкой. Среди этих вопросов был фидбэк по рекламному агентству. В силу специфики «Фэшн-Хаус» работал в рождественские каникулы, и Марьяна вызвала к себе Федора Дорошевского, чтобы разъяснить те пункты, которые давно пометила для себя.

Этот человек с нервным худым лицом всегда был ей неприятен, хотя она старалась не потакать личным чувствам в рабочих отношениях. Она знала, что он тоже не питает к ней симпатии, как и вообще к представительницам ее пола, которых, очевидно, считает существами третьего сорта. Поэтому она сразу дала понять Дорошевскому, что перед ним не женщина, а непосредственный руководитель и заказчик.

– Я изучила ваши отчеты за два года, но так и не смогла решить, как позиционировать ваше предприятие в составе холдинга. Вы – не профильный актив. Я знаю, что Павел Сергеевич не вникал в эти вопросы, считая ваше направление незначительным. Но я считаю иначе. Бизнес должен приносить прибыль. А весь ваш апсайд идет за счет холдинга. Я не вижу смысла в этом переливании воды из одной чашки в другую.

Заложив ногу за ногу и нервно сцепив пальцы на худом колене, Дорошевский возразил:

– Вы совсем недавно взяли на себя руководство компанией, Марьяна Павловна. А я работаю на своем месте уже почти десять лет. И считаю нашу фирму важной частью холдинга. На нас реклама, вся представительская продукция, разработка и поддержание корпоративного стиля, масса текущих мероприятий. К тому же мы ведем немало престижных сторонних проектов, в том числе международных. Получаем награды. Сотрудничаем с ведущими модными домами, с дизайнерами, с глянцевыми журналами…

– Все это мне известно. Но я не понимаю, почему рекламные потребности холдинга обслуживаете именно вы? Почему вы имеете льготную аренду и другие привилегии? Раз мы сотрудничаем по договорам оказания услуг, почему не устроить конкурс? Может быть, другая компания могла бы делать это лучше и дешевле? Может быть, ваши конкуренты, которым не нужно содержать такой раздутый штат, могли бы добиться более эффективной рекламной отдачи за каждый вложенный рубль?

– Раздутый штат? – переспросил он, дернув бровью.

– Это отражено в ваших отчетах. Я их подробно изучила. Но так и не поняла, зачем вам столько администраторов, техников, монтажеров, когда этих людей можно просто нанимать под конкретный проект? Все они занимают рабочие места и съедают прибыль. И еще целый полк моделей, которым вы платите зарплату, тогда как везде модели работают на краткосрочной контрактной основе.

Дорошевский воззрился на нее с тем выражением злой неприязни, с каким мужчины, презирающие противоположный пол, смотрят на женщин, осмеливающихся им возражать. Марьяна чувствовала, что повела разговор, может быть, излишне жестко, но отступать не собиралась.

– Я знаю, что вы сами начинали как манекенщик и, наверное, сочувствуете людям этой профессии, – продолжала она. – Но наш холдинг – не благотворительная организация и не фонд помощи потенциальным безработным.